[706]
Библиографический обзор
Несмотря на свое кастильское происхождение, великий кодекс Альфонсо Х Семь Партид оставил в Португалии уникальный и неизгладимый след, который не смогли стереть все последующие эпохи. Начиная с 70–80‑х гг. XX в. заметно возрос научный и академический интерес к средневековой традиции Семи Партид в Португалии[707]. Тем не менее не стоит забывать, что задолго до того как получить статус magna quaestio среди средневековых источников по праву, португальская традиция Семи Партид уже оставила определенные свидетельства в виде кратких отсылок, встречающихся в печатных изданиях XVII–XIX вв.[708]
На протяжении первой половины ХХ в. интерес к изучению португальской традиции Семи Партид был довольно ограниченным, но ситуация изменилась после обнаружения первых отрывков кодексов на португальском языке[709]. С этого момента тема начинает завоевывать свое собственное пространство в учебниках по истории португальского права, которые постепенно совершенствовались и углублялись вплоть до сегодняшнего дня[710].
Оставив в стороне заметки в современных учебниках и разрозненные отсылки в текстах прошлых веков, перейдем к работам монографического характера. Жозе де Азеведо Феррейра стал первым крупным исследователем юридических текстов Альфонсо Х, переведенных на португальский язык, в частности, Семи Партид. Стараниями этого ученого был издан полный текст Первой Партиды[711]. Также он сообщил о находке некоторых фрагментов[712] и опубликовал множество значительных работ, бóльшая часть которых вошла в сборник, вышедший после смерти автора[713].
С тех пор мы наблюдаем необычайный рост числа свидетельств и исследований, посвященных португальской средневековой традиции Семи Партид. Открытие новых фрагментов средневековых кодексов связано, в частности, с заслуживающей всяческих похвал работой команды BITAGAP[714]. В то же время возросло число публикаций таких авторов, как Клара Баррос[715], Аида Сампайо[716], Кларинда де Азеведо Майя[717], Изабель Бесейро Пита[718] и Жозе Домингеш[719]. Полный библиографический аппарат, развернутый и постоянно обновляющийся, можно найти в материалах BITAGAP и 7PartidasDigital.
От библиотек к практическому применению
Примечательно, что книги Семи Партид очень поздно появляются в средневековых библиотеках, при этом ни одна из них не является частной. Впрочем, завещательные отказы mortis causa, столь часто встречающиеся применительно к книгам ius commune, не фиксируются применительно к Партидам. С другой стороны, все пять известных упоминаний относятся к Первой Партиде: библиотека короля дона Жуана I (1385–1433) и его сына дона Дуарте (1433–1438) (BITAGAP texid 5942), библиотека монастыря Санта-Мария-ду-Бору в 1437 г. (BITAGAP texid 6295), картулярий церкви Санта-Мария-ду-Оливаль в Томаре, запись от 29 мая 1462 г. (см. BITAGAP texid 15898), соборная церковь Санта-Андре-де-Мафра в 1474 г. (BITAGAP texid 17588), церковь Сантьяго-де-Торрес-Новас в 1538 г.
Существуют гораздо более ранние письменные свидетельства, подтверждающие применение Семи Партид верховным представителем политической власти: 1) на рубеже XIII–XIV вв. король дон Диниш прибегал к законам Партид при написании, по меньшей мере, четырех законов – закон от 4 марта 1295 г. (Ordenações Afonsinas, IV, 99, 1; BITAGAP texid 7812), закон от 4 мая 1305 г. (Livro das Leis e Posturas[720]; BITAGAP texid 7833), соглашение от 9 августа 1309 г. (Ordenações Afonsinas, II, 4; BITAGAP texid 7346) и один недатированный закон (Ordenações de D. Duarte[721]; BITAGAP texid 7827); 2) его наследник дон Афонсу IV использовал текст Партид для редакции закона от 29 апреля 1325 г. (Ordenações de D. Duarte[722]; BITAGAP texid 7927). Тем не менее следует учитывать, что речь идет о начальном этапе или стадии первичной рецепции, когда не было гарантировано эффективное осуществление и регулярное применение со стороны других специалистов по праву, таких как коррехидоры, судьи, нотариусы и писцы всего королевства.
Указания на полноценное практическое применение Партид появляются позднее и они также немногочисленны. Подавляющее их большинство возникает как оговорки об исключении или отменительные оговорки – общие или частные, не имеющие прямого отношения к применению многочисленных источников действующего права, в том числе Партид. Первая и единственная специальная оговорка об исключении встречается в пожалованной королем доном Фернандо и датированной 1 июля 1382 г. грамоте, объявляющей законными двух детей клирика Лопо Родригеса, согласно которой им отказывали в праве вызова на поединок: «nom embargando as leis e parrafos que fallam em maneira dos Retos e desafiamentos nos liuros das partidas no titullo dos Retos[723]»; (BITAGAP texid 17210). При этом в более ранних грамотах аналогичного содержания (по меньшей мере, с 1338 г.) можно обнаружить похожие оговорки, хотя и менее однозначные, в которых есть отсылка к «обычаю испанских идальго», запрещающему незаконным детям участие в поединках.
До наших дней дошли три грамоты Счетной палаты (Casa dos Contos), подтверждающие освобождение от долга, в которых были применены общие оговорки об исключении. В числе различных источников по праву эти грамоты подтверждают применение всех книг Партид: одна дарована главному королевскому казначею (датирована 15 декабря 1430 г.[724]), другая – Жуану Афонсу, сборщику налога на торговлю тканями в Лиссабоне (датирована 6 марта 1456 г.[725]) и третья – жене и наследникам купца Жуана Афонсу де Базан (от 20 октября 1460 г.[726]). Идентичная общая оговорка об исключении, применяемая с опорой на действующие источники права, в том числе Партиды, встречается в дарственной от 16 ноября 1478 г., оформленной в предместье Алфена судебного округа Майя муниципалитета города Порто Лоуренсо Пиресом, королевским нотариусом города Порто и его округа[727].
Свидетельствами другого рода, но не меньшей важности, являются заметки и комментарии, оставленные на полях или в конце текста рукописи Третьей Партиды (BITAGAP texid 1134, manid 1436), а также две маргинальные глоссы в Книге законов и договоренностей – Livro das Leis e Posturas (BITAGAP texid 1451, manid 1612). Названные маргиналии указывают на то, что они были составлены рукой опытного и компетентного юриста, знатока всего корпуса Партид, в соответствии с Ius proprium regni.
Достаточно сложным остается вопрос об официальном применения Семи Партид в судах на территории королевства. Можно утверждать, что на данный момент существуют пять документальных свидетельств по этому вопросу, два косвенных и три прямых.
Начнем с косвенных свидетельств: 1) соглашение, заключенное между духовенством и королем доном Педро I в 1361 г. при Элвасе, известное по Реформе уложений (Reforma de las Ordenações) дона Афонсу V, которая была завершена в 1446 г.[728] (Ordenacoes Afonsinas 1792: 78–79; BITAGAP texid 6474, cnum 14998): в одной из статей этого соглашения духовенство жалуется на королевских судей, которые прибегают к кастильским Семи Партидам в ущерб каноническому праву, которое каждый христианин должен соблюдать как исходящее от папы, наместника Христа на земле; 2) королевское постановление дона Педро I от 13 апреля 1361 г., сохранившееся в списке картулярия университета Коимбры[729] (BITAGAP texid 13482) – монарх отвечает на протест, выдвинутый студентами университета Коимбры, которые высказываются против чрезмерного использования кастильских Семи Партид в юридических вопросах, решающихся университетским судебным органом, в ущерб полномочиям, закрепленным римским правом.
Теперь перейдем к трем известным прямым свидетельствам. 1) копия 15 титула Второй Партиды, сделанная 4 мая 1482 г. с кодекса, хранящегося в архиве Торре-ду-Томбу – это официальная копия была запрошена доньей Терезой де Гусман, супругой дона Педро де Эстуньига для представления на судебном процессе в Вальядолиде 26 февраля 1493 г.[730]; 2) первое конкретное подтвержденное свидетельство использования Партид в суде относится к процессу, прошедшему в Алкасер-ду-Сал в конце 1396 – начале 1397 г., сведения о котором приводятся в Livro dos Copos[731] (BITAGAP texid 1134, cnum 39278, manid 1775) – в этом случае оба адвоката, отстаивая интересы представляемых ими сторон, приводят в суде различные законы Партид; 3) подтверждение использования Партид в суде королевства в ходе дела, рассматриваемого альгвасилом Лейрии (начало XV в., 1401 г.?), участвующими сторонами в котором выступали монастырь Алкобаса и житель Лейрии Лоуренсо Домингес (BITAGAP texid 32788); был применен и приведен в записи закон 28 титула 5 Пятой Партиды[732].
Материальные свидетельства
На сегодняшний день дошедшие до нас материальные свидетельства португальской версии Семи Партид состоят из двух кодексов – один содержит полный текст Первой Партиды, другой – полный текст Третьей Партиды и 37 фрагментов из всех частей Партид, кроме Четвертой, материальных свидетельств которой не обнаружено (ср. BITAGAP texid 16130). Фрагменты появились в результате разделения средневековых рукописей на части, а также к ним относятся косвенные свидетельства (оригинальные копии): королевская копия, сделанная от имени дона Жуана II, и две расшифровки, выполненые в ходе судебного процесса, о котором мы упоминали.
Об истории и дальнейшей судьбе расформированных рукописей известно очень немногое. Королевская копия служит неоспоримым доказательством того, что 4 мая 1482 г. в Торре-ду-Томбо хранился кодекс с текстом Второй Партиды в деревянном переплете, покрытом мягким черным атласом. В свою очередь, копии, сделанные во время судебного процесса, свидетельствуют о существовании кодекса с текстом Третьей Партиды в Алкасер-ду-Сал в 1396–1397 гг. и списка с текстом Пятой Партиды в Лейрии ок. 1401 г. (?)
Рукопись Первой Партиды (Lisboa, BNP, Alc. 463; BITAGAP manid 1144), хранящаяся сегодня в Национальной библиотеке в Лиссабоне, принадлежала монастырю Санта-Мария де Алкобаса. Ничего не известно о ее происхождении, составителях, возможных владельцах, равно как и о перемещениях в период Средневековья. Жозе де Азеведо Феррейра[733] в качестве приблизительной датировки указывает вторую половину XIV в., хотя и не исключает гипотезу о том, что она появилась в то же время, что и список Третьей Партиды (1341 г.). Мне не удалось установить, каким образом рукопись попала в монастырь Алкобаса, где она находилась уже в начале XVIII в. Можно с уверенностью утверждать, что в 1723 г. она упоминается в Индексе рукописных книг монастыря (fol. 50v), составленном библиотекарем братом Мануэлом да Роча. Его описание является частью Index Codicum Bibliothecae Alcobatiae, опубликованного в 1755 г. По просьбе Жозе Корниде рукопись была перевезена из Алкобаса в Торре-ду-Томбо в период между 1798 и 1800 гг. В 1980 г. она была опубликована Жозе де Азеведо Феррейра, а 1996 г. окончательно перемещена из Торре-ду-Томбо в Национальную библиотеку в Лиссабоне.
В этом кодексе (Лиссабон, IAN/TT, Leis e Ordenações, Núcleo Antigo 3; BITAGAP manid 1436) содержится необычный и представляющий особый интерес колофон: «В год эры одна тысяча триста семьдесят девятый в четвертый день от начала июня была начата эта книга. И была окончена четыре дня спустя после праздника святого Михаила в тот же год через три месяца и три дня. Написал ее Васко Лоуренсо, называемый Кудо. Благослови его Господь за быстрое завершение» (f.125). Здесь отчасти раскрывается его происхождение. Благодаря ему мы знаем, что это копия, начатая 26 июня 1341 г. и законченная 3 октября того же года, то есть ее изготовление заняло три месяца и три дня и было осуществлено писцом Васко Лоуренсо, по прозвищу Кудо. Речь идет об одной из наиболее ранних португальских версий Партид, предшествующей Ордонансам Алькала 1348 г.
Хотя это маловероятно, но мы можем рассматривать гипотезу о том, что книга этой Третьей Партиды принадлежала консехо Алкасар-ду-Сал и была той самой, которую использовали на процессе 1396–1397 гг. Об этом, судя по всему, свидетельствует копия закона дона Фернандо о подтверждении официального документа в конце этого кодекса (fls. 128–133v) на основании заверенной копии от 5 декабря 1379 г., направленной королю консехо и «добрыми людьми» Алкасера. Хотя это и не явлется неопровержимым доказательством, существуют непосредственные указания на то, что кодекс мог принадлежать хранителю королевской печати Дамиано де Агияру (ум. 1618) и являлся частью книжного собрания, которое 23 июля 1713 г. его внуком доном Жоаном Ролим ди Мора (ум. 1718) было передано в дар монастырю Санту-Антониу-да-Мерсеана (Pinto 2015: 132 y 135). Во времена правления дона Жозе I (1750–1777) он был перемещен в монастырь Торре-ду-Томбо, где хранится по сей день.
1. Фрагмент 1: Лиссабон, IAN/TT, Санта-Круш-де-Коимбра, Pasta 41, doc. s/n. (BITAGAP manid 3287; Askins / Dias / Sharrer 2002: 47–50).
2. Фрагменты 2-A y 2-B: Лиссабон BNP, Alc. 381 (BITAGAP manid 5599).
3. Фрагмент 3: Лиссабон, IAN/TT, Собор Санта-Ирия-де-антарем, Книга 1 (BITAGAP manid 1448; Ferreira 1980a: lvii-lxi).
4. Фрагменты 1-A y 1-B: Коимбра, AGUC[734], D-V. 3a Sec. Móvel 9, Gaveta 7, 1/2 (BITAGAP manid 2731 y 2732; Dias 1995: 107–122).
5. Фрагмент 2: Брага, AD[735], Фрагменты nº 233 A (BITAGAP manid 1445).
6. Фрагмент 3 (косвенное свидетельство): Нью-Йорк, Испанское общество Америки, B1570 (BITAGAP manid 1451).
7. Фрагмент 4: Лиссабон, IAN/TT, Gaveta 7, Maço 15, doc. 2 (BITAGAP manid 1147)[736].
8. Фрагмент 5: Лиссабон, BNP, Ms. 262, nº 15 (BITAGAP manid 6691).
9. Фрагмент 6: Брага, AD, Фрагменты nº 234 (BITAGAP manid 1444)[737].
10. Фрагмент 1: Лиссабон, IAN/TT, Espólio Silva Marques, Pasta 01 (BITAGAP manid 1440)[738].
11. Фрагменты 2: Лиссабон, IAN/TT, Санта-Круш-де-Коимбра, 2ª Incorporação, Maço 236, nº 1497 (BITAGAP manid 4213)[739].
12. Фрагмент 3 (косвенное свидетельство): Лиссабон, IAN/TT, Орден Сантьяго и Монастырь Пальмела, Кн. 272 (Livro dos Copos), fol. 106v (BITAGAP manid 1775)[740].
13. Фрагменты 4-A y 4-B: Брага, AD, Фрагменты nº 235 e 236 (BITAGAP manid 1442)[741].
14. Фрагмент 5-A: Брага, AD, Фрагмент nº 240 (BITAGAP manid 1441)[742].
15. Фрагмент 5-B: Брага, AD, Фрагмент nº 233 B (BITAGAP manid 3710)[743].
16. Фрагменты 6-A, 6-B y 6-C: Коимбра, д-р Аделино Эстевес Сантуш (частная коллекция) (BITAGAP manid 3563)[744].
17. Фрагмент 5-C: Брага, APSJS[745], пергаментные фрагменты 1 (BITAGAP manid 1439)[746].
18. Фрагмент 5-D: Брага, AD, Фрагмент nº 241 (BITAGAP manid 1443)[747].
19. Фрагмент 5-E: Брага, APSJS, пергаментные фрагменты 2 (BITAGAP manid 3661)[748].
20. Фрагмент 5-F: Брага, AD, Фрагмент nº 233 C (BITAGAP manid 3711)[749].
21. Фрагменты 7-A y 7-B: Гимарайнш, BSMS[750], BS 1–7–94 (BITAGAP manid 4617)[751].
22. Фрагмент 8: Лиссабон, IAN/TT, Нотариальная контора Торрес Новас, 1.ª incorp./n.º ord.35 (BITAGAP manid 7496).
Фрагменты (3) Пятой партиды (BITAGAP texid 9709)
23. Фрагменты 1-A e 1-B: Лиссабон, IAN/TT, Фрагменты, Caixa 21, doc. 3 (BITAGAP manid 3390)[752].
24. Фрагмент 2 (косвенное свидетельство): Лиссабон, IAN/TT, Цистерцианский Орден, Монастырь Санта-Мария де Алкобаса, 2ª Incorporação, maço 60, nº 11[753].
25. Фрагмент 3: приобретен Торре-ду-Томбо в 2019 г., Cabral Moncada Leilões (Аукцион 198: лот 318) (BITAGAP manid 7031).
26. Фрагменты 1-A, 1-B y 1-C: Лиссабон, MNA[754], LA/29 E 3355 (BITAGAP manid 3555).
27. Фрагмент 1: Коимбра, AGUC, D-V. 3ª Sec. Móvel‑9, Gaveta 7, n. 3 (BITAGAP manid 2733; Dias 1995: 122–123).
28. Фрагмент 2: Эвора, BP[755], Фрагменты, Pasta 4, Doc. 2 (BITAGAP manid 1796).
После этих подсчетов, мы можем сказать, что существуют два кодекса с полными текстами Первой и Третьей Партиды, три косвенных свидетельства (оригинальные копии) – одно Второй, другое – Третьей и еще одно – Пятой Партиды, а также 34 фрагмента, относящиеся к Первой, Второй, Третьей, Пятой, Шестой и Седьмой Партидам. Как уже было отмечено, на сегодняшний день нет только материальных свидетельств текста Пятой Партиды (BITAGAP texid 16130). На первый взгляд, все эти свидетельства и материальные указания говорят о значительной и непрерывной работе по переводу Семи Партид на португальский язык. Однако необходимо учитывать, что фрагменты, помеченные одинаковым номером, но разными буквами, были идентифицированы как относящиеся к одному кодексу, и, на самом деле, вполне вероятно, что существуют другие фрагменты, связанные с этим манускриптом.
Влияние на португальские Уложения
Во всем тексте уложений Альфонсо X (BITAGAP texid 7355), завершенном 28 июля 1446 г., не встречается ни одной прямой отсылки к кастильскому правовому кодексу Семь Партид. Тем не менее его влияние на процесс составлени Уложений было отмечено уже достаточно давно[756]. Не так просто оценить конкретное реальное влияние, которое Партиды оказали на португальские Ордонансы. И все же, с некоторыми оговорками можно утверждать, что при написании I книги были использованы тридцать законов Второй Партиды и три – Седьмой Партиды[757]; III книги – девять законов Третьей Партиды[758]; IV книги – пять законов Пятой Партиды и десять Шестой Партиды[759]; V книги – пять законов Седьмой Партиды, в особенности это касается титула 2 книги V[760]. Таким образом, на данный момент нет лишь указаний на использование португальским составителем в качестве источников Первой и Четвертой Партид. Далее мы приводим таблицу соответствий между фрагментами Уложений Альфонсо X и фрагментами Семи Партид, которые на сегодняшний день удалось установить. В первой колонке обозначены книга и титул Уложений, в двух следующих указывается соответствие юридических текстов Уложений (книга, титул, раздел) и Семи Партид (книга, титул и закон).
Заключение
Все чаще отмечают решающее влияние Семи Партид на рецепцию Ius commune на Пиренейском полуострове в Средние века. Свод законов Мудрого короля выполняет двойную посредническую функцию: во‑первых, через перевод на кастильский и адаптирование фрагментов общего права, и, во‑вторых, через перевод кастильского текста на португальский и другие иберийские языки. Будучи преведен на различные местные языки, он в итоге станет Ius proprium для всех территорий, где был осуществлен этот перевод. При этом рецепция внутри правовых систем различных королевств полуострова принимала разные формы и проходила с неодинаковой интенсивностью. В Португалии эта рецепция, хотя и не столь противоречивая, как в родной Кастилии, происходила медленно и сложно, сталкиваясь с сопротивлением других действующих источников права – канонического, римского и, вероятно, местного и общего права.
Вопрос о том, когда началась рецепция Семи Партид в Португалии, остается открытым. Есть доказательства, что центральная королевская власть уже в 1295 г. применяла нормы свода Альфонсо Х, при этом наиболее правдоподобной датой первого перевода до сих пор считается 1341 г. В любом случае, все указывает на то, что список Третьей Партиды (1341) – это копия более раннего перевода, и промежуточные домументальные свидетельства (1295–1341) подтверждают мнение, сложившееся в XVI в., согласно которому инициатива официального перевода принадлежала королю дону Динишу (1279–1325). Согласно критическому выводу Жозе де Азеведо Феррейра, фрагмент из Браги «должен датироваться ранее, чем 1341 г. <…> что можно рассматривать как подтверждение того, что дону Динишу принадлежит инициатива перевода великого правового памятника, созданного его дедом Альфонсо X»[761]. На этом фоне, пока не появились более надежные доказательства, представляется затруднительным утверждать, что рецепция Партид в Португалии имела место в первой четверти XIV в. В соответствии со строго научным подходом, следует указать более длительный период – конец XIII – начало XIV в.
Однако период между XIII и XIV вв. все еще представляет собой начальный этап или первичную рецепцию, когда влияние Партид на правовую сферу ограничивалось королевским двором. Затем это воздействие будет постепенно переходить в полноценную и практическую рецепцию, резко прерванную кризисом престолонаследия (1383–1385), войной между Португалией и Кастилией и появлением первых португальских Уложений.
Не исключено, что целью этих Уложений была борьба с гегемонией, достигнутой иностранным кодексом – Партидами[762]. В этом смысле заслуживает внимания, что, несмотря на несомненное влияние, оказанное Партидами на процесс составления Уложений, этот источник намеренно не упоминается прямо ни разу. Однако даже после завершения реформы, связанной с вступлением в силу Уложений дона Афонсу V (1446), сохраняется практика использования Семи Партид в отдельных особых случаях. Итак, кодекс Семь Партид появляется в Португалии в конце XIII в., и в течение первой половины следующего столетия, несомненно, происходит его первичная рецепция. Относительно второй половины XIV в. уже можно говорить о втором этапе восприятия или полноценной рецепции, которая достигла своей наивысшей точки в конце этого же века. С появлением первых Уложений португальского королевства в конце XIV в. начинается снижение гегемонии Партид в Португалии. Вероятно, реформа, связанная с Уложениями, которая завершилась в правление дона Афонсу V (1446), была своего рода последним ударом, но, даже если это так, кастильский свод законов еще имел некую юридическую силу вплоть до конца XV в.
Post scriptum
Спустя три года после написания этого текста (2017 г.) – сейчас он переиздается – Андре Виториа опубликовал статью под названием «Избирательное сходство? Семь Партид и правовая культура Португалии XIV–XV вв.»[763].
В этом исследовании А. Виториа попытался доказать, что воздействие Семи Партид на португальское средневековое законодательство было ограниченным. При этом он отрицает какое-либо их значение в качестве нормативного источника в XIV – пер. пол. XV в. и сводит его влияние к процессу составления Уложений Альфонсо V. По его словам, «необходимо отметить, что Семь Партид никогда больше не имели такого влияния в Португалии, как во время составления свода законов, который должен был окончательно исключить их из португальской правовой системы» (2020: § 35); «Семь Партид не оказывали влияния на юридическую традицию Португалии до Уложений Альфонсо V. Это влияние нельзя назвать ни необходимым, ни непосредственным, ни свести его к устоявшемуся понятию субсидарности. Судя по дошедшим до нас документальным свидетельствам, оно не было основополагающим» (2020: § 37). Очевидно противоречие этих положений с тем, что сам автор утверждает далее: гипотеза о распространении Партид относится в основном ко второй половине XIV в.» (2020: § 17). Какова, в таком случае, роль Семи Партид в период с середины XIV до середины XV в.?
В действительности, автор не приводит ни одного документального свидетельства, подтверждающего его предположение. Более того, ему неизвестно об использовании Партид во время судебного процесса в Лейрии[764], что позволяет ему утверждать следующее: «этот судебный процесс [Алкасер-ду-Сал, 1396–1397] представляет собой единственный случай, когда юридическая аргументация основывалась непосредственно на Семи Партидах» (2020: § 12). Учитывая изложенное выше, очевидно нежелание принимать во внимание документальные свидетельства, известные и исследуемые на протяжении нескольких десятилетий, не предоставляя при этом ни единого доказательства обратного.
В завершении мне бы хотелось предложить тему для размышлений: сколько в Португалии существует источников средневекового права, относящихся как к Ius proprium, так и к Ius commune, которые бы имели такой доказательный документальный корпус, как Семь Партид? Врочем, нет необходимости идти так далеко, достаточно будет спросить себя, сколько юридических источников могут похвастаться хотя бы двумя отсылками и их соответствующими дословными записями в ходе судебного процесса в Португалии в Средние века? При ответе на этот вопрос мы столкнемся с абсолютно необъяснимым пробелом в законодательстве…