a; f и s выходят за линию письма; в вертикальных линиях букв b, d, h и l есть завитки, хотя, за исключением d, они используются не систематически (ил. 18 во вклейке).
Вслед за этим первым определением общего характера было бы, однако, интересно внести несколько уточнений, поскольку, как известно, готические курсивные шрифты сначала в документальной сфере, а затем и в книжной по-разному эволюционировали в различных европейских регионах, хотя некоторые из них получили большее международное распространение, как, например, те, что использовались в Папской Курии или в университетах. Несомненно, эти классификации основываются, в первую очередь, на почерках профессионалов, работавших с документами, и эти почерки переносились затем в копии кодексов. А в этом случае мы имеем дело с почерком ученого, интеллектуала, обладающего званием magister, что предполагает университетское образование. Мы могли бы отнести его к почеркам, общепринятым в частной сфере, то есть почеркам, использовавшимся людьми не только грамотными, но и принадлежащими к культурной элите своего времени, однако не занимающимися профессионально написанием документов и кодексов.
По своему общему виду он соответствует родовым описаниям, которые мы находим среди упоминаний об автографах, индивидуальных почерках, принадлежащих выдающимся людям[1206]: почти не формализованные и не типизированные, спонтанные, не отличающиеся особой каллиграфичностью, не подчиненные строгой дисциплине, хотя в этом случае стоит подчеркнуть продемонстрированное владение[1207]. Но первое, что привлекает внимание в его почерке, в особенности в наиболее длинных из скопированных им текстов, это его крошечный размер, поскольку высота букв во многих случаях не превышает миллиметра. Несмотря на масштаб, это увесистый почерк с преобладанием толстых штрихов, которые контрастируют с другими более тонкими, в особенности, начальными и конечными.
При детальном рассмотрении компонентов его почерка мы видим, что он использует a унциального типа с двойным овалом и удлиненным вертикальным штрихом, в основном, когда буква стоит отдельно или в начале слова, но также и в конце и середине слова. Кроме того, во многих случаях она выделена курсивом, таким образом, что штрихи делаются без отрыва пера, что в некоторых случаях выглядит как своего рода петля. Подобные варианты мы находим во французских документах того времени и даже среди сохранившихся в Толедском соборе документов, имеющих отношение к Гонсало Пересу. В качестве примера можно привести соглашение между ним и епископом Бургоса, касающееся долгов толедского архиепископа времен его пребывания в должности епископа бургосской епархии. Оно было заключено 6 ноября 1281 г. и заверено императорским нотариусом, находящимся на службе у кардинала Маттео Россо Орсини, а Альваро выступал в этом деле как свидетель[1208].
Высокая начальная a используется в кастильских готических текстуальных шрифтах того времени также в изолированной или начальной позиции, но не в конце или середине слова, возможно, за редчайшими исключениями. Но от использованной Альваро ее отличает, в первую очередь, то, что верхний кривой штрих остается открытым, не образуя этот второй овал.
Буква g представляет собой вариант, более близкий книжному миру или, скорее, индивидуальным почеркам и не выделяется каллиграфическим мастерством, как в этом можно убедиться по подписям членов капитула Толедского собора второй половины XIII в.[1209] Она далека от наиболее распространенной среди профессиональных составителей документов, характеризующейся нижним горизонтальным штрихом, растянутым влево параллельно линии письма, иногда с дополнительным более тонким штрихом.
Что касается букв с вертикальными штрихами, к которым можно добавлять завитки, здесь выделяется волнообразное начертание вертикального штриха в букве b. С другой стороны, как к b, так и к l в определенных случаях добавляется петля, которая завершается вторым движением, в то время как в других случаях, похоже, что буква начертана одним движением, в особенности, когда есть лигатура с предыдущей буквой. Обособленная буква l, выписанная одним движением, обычно наклоняется влево, принимая форму, несколько схожую с начертанием арабской четверки в то время.
Следует отметить заостренный или угловатый штрих в буквах, состоящих из коротких вертикальных штрихов, и соответствующие начальные и конечные штрихи в таких буквах как i, m и n. Также маленький очень тонкий наклонный штрих предшествует вертикальному штриху в t, что помогает отличить эту букву от c.
При этом, в то время как в европейских курсивных шрифтах того времени s пишется в форме сигмы везде, а в Кастилии в финальной позиции[1210], Альваро, судя по всему, не использует такое написание, всегда отдавая предпочтение высокой s с утолщенным и иногда удвоенным вертикальным штрихом, возможно, потому что он не отрывает перо при движении вверх при соединении с верхним горизонтальным штрихом. Иногда используется s с тенденцией к наклону и с двойным изгибом в конце слова, слегка удлиняющаяся под линией письма[1211].
Для этого типа текстов научного содержания характерно обилие разнообразных аббревиатур, среди которых встречается множество сокращений, образованных с помощью дополнительных букв[1212]. Тиронский знак для et не имеет перекладины и передает ее курсивом в форме запятой, как это встречается в кастильском курсивном шрифте того времени, и этот вариант сосуществует с оригинальным. Также своеобразием отличается манера соединять l с линией, сокращающей гласную.
Другой характерный элемент, также отсутствующий в кастильских курсивных документальных шрифтах, это способ передавать знак аббревиации с общим значением или для замещения назальных: он протягивается над сопровождаемой буквой непрерывно без отрыва пера и с утолщением одного из двух горизонтальных штрихов, его составляющих, таким образом, что иногда приобретает вид, напоминающий курсивные d, которые, как мы упоминали, употребляются постоянно или в подавляющем количестве случаев.
Учитывая что, как уже было отмечено, его почерк не совпадает с типичными приемами, использовавшимися в кастильской документации того времени, как королевской, так и нотариальной[1213], мы постарались проследить, где он мог приобрести или расширить свои графические навыки, или, по крайней мере, какие образцы формируют черты, определяющие его почерк и характеризующие его руку.
Для этого мы сопоставили его почерк с двумя видами явлений: с одной стороны, с современными ему образцами почерков, как профессиональных, так и индивидуальных, например, нотариусов или писцов и членов капитула Толедского собора второй половины и, в особенности, последней четверти XIII в. Источники того времени, сохранившиеся в толедском капитулярном архиве, представляют собой интересные образцы, принадлежащие не только профессионалам пера, но и отдельным чинам и каноникам, в том числе, архиепископам, подписывавшим эти документы. Мы уже указывали на некоторые отличия от курсивных документальных шрифтов, использовавшихся профессиональными писцами в Кастилии. Проанализированные индивидуальные почерки также не совпадают по своим характеристикам с почерком Альваро. Либо они с той или иной степенью мастерства копируют кастильские канцелярские или нотариальные модели, для которых свойственен полукурсивный или курсивный шрифт, либо с некоторым трудом воспроизводят модели, близкие тем, что они должны были освоить на начальных уровнях введения в каллиграфию[1214].
С другой стороны, мы сравнили его почерк с письмом нотариусов и писцов, профессионально занимающихся документами, равно как и почерками других интеллектуалов и университетских преподавателей того времени, в особенности из Италии, Англии и Франции. Среди проанализированного материала именно последним принадлежат образцы, наиболее похожие на почерк Альваро. Так, можно выделить сходство между определенными чертами его почерка и теми, что представлены в некоторых французских кодексах, датированных или поддающихся датировке. Один из них (после 1268 г.[1215]) был составлен в университетской среде, а другой (1298 г.[1216]) выполнен монахом аббатства Клерво. В частности, их роднит манера передавать знаки аббревиации. Также есть совпадения с английскими рукописями, написанными курсивными шрифтами, которые считаются типичными для университетской среды[1217].
В заключение можно сказать, что перед нами почерк, свидетельствующий об иностранных влияниях, которые либо были оказаны на испанской территории черед людей, прибывших из других европейских регионов и поселившихся там, либо стали следствием пребывания за пределами Кастилии. Учитывая заявление Альваро о его происхождении из Овьедо, несложно предположить, что там он начал свое обучение письму, но, вполне вероятно, что в какой-то момент он уехал за границу, чтобы завершить образование, и посещал там один из университетов (возможно, в Париже?[1218]), где его почерк мог приобрести черты, схожие с местными курсивными шрифтами университетской среды. В любом случае, манера письма Альваро, несмотря на присутствие элементов, схожих с курсивными документальными шрифтами, ближе к сохранившимся авторским автографам того времени