[1219], хотя среди них также нередким было использование почерков, которые мы могли бы квалифицировать как гибридные. Как они, так и в особенности курсивные шрифты прекрасно соответствовали потребностям университетского мира. В первую очередь, это касалось студентов, которые делали свои собственные конспекты или составляли их в дальнейшем, а также преподавателей, писавших, корректировавших или копировавших собственноручно тексты, используемые (или потенциально полезные) в их академической деятельности[1220].
В разделах этих рукописей, скопированных другой рукой, некоторые скрипторы (рукописи BNE MSS/10009, 10053) применяли определенные графические элементы, в то время более распространенные за пределами полуострова. Например, скриптор, делавший примечания в кодексе 10053[1221], использует вертикальные штрихи с вилообразными завитками, и эта манера напоминает английский курсивный шрифт. Или определенные формы буквы a и знак для обозначения союза et с горизонтальной перекладиной, что могло бы указывать на руку некоего французского скриптора[1222] либо кого-то, кто, подобно Альваро, возможно, провел какое-то время по ту сторону Пиренеев. Для других разделов, напротив, характерны отчетливо кастильские особенности (например, рукопись BNE MSS/10053, ff. 9r‑18v).
Итак, согласно своим кодикологическим и палеографическим свойствам, эти три книги должны были быть скопированы в промежуток между 1262 г. и около или чуть позднее 1282 г., возможно, в Толедо и в среде, где работали кастильцы, иностранные писцы и другие люди, которые, как сам Альваро, в своей письменной деятельности испытали иностранные влияния. Это исследование ставит перед нами следующие вопросы: были ли изучаемые нами рукописи переведены и скопированы в скриптории в Алваладьеле? И, учитывая тесные взаимоотношения между Гонсало Пересом и Альфонсо Х, был ли этот скрипторий связан с учеными занятиями Альфонсо Х и его круга?
Сальваторе ЛиккардоПиренейский полуостров в «космографии» Юлия Гонория и vice versa
Введение
«И не без основания я советую вам овладеть началами космографии, ибо очевидно, вам надлежит знать, в какой части света расположены все места, о которых вы читаете в священных книгах. И этого вы добьетесь наилучшим образом, если поспешите внимательно прочитать книжицу Юлия Пахаря, которую я вам оставил. Он собрал моря, острова, знаменитые горы, провинции, города, реки и народы, разделив их на четыре части, так что почти ничего, относящегося к знанию космографии, не упущено в этой книге»[1223].
Хотя Кассиодор называет автора Юлием Пахарем, этот фрагмент из «Наставлений» представляет собой древнейшее свидетельство о книге Юлия Гонория, обычно известной под названием «Космография». В этой цитате Кассиодор описывает содержание «Космографии» и восхваляет ее полезность. Он дает другим монахам определенные базовые сведения об этом тексте. Во-первых, он описывает его как libellus [книжицу] – в «Наставлениях» этот термин всегда означает небольшую книгу. Во-вторых, он говорит о том, что описание земли в «Космографии» разделено на четыре части. В-третьих, он в том же порядке перечисляет категории (моря, острова, горы, провинции, города, реки и народы), составляющие ее содержание. Хотя большая часть сочинения состоит из серии сухих каталожных данных, в нем есть и раздел, обычно именуемый dimensio [обмер], где приведен короткий, но увлекательный рассказ о географическом предприятии, затеянном четырьмя sapientissimi et electi uiri [мудрейшими и избранными мужами], которые измерили мир в период между последним консулатом Юлия Цезаря (44 г. до н. э.) и правлением Августа[1224]. Кассиодор не только дает нам terminus ante quem в датировке «Космографии», но и дает понять, как именно читатели могли использовать этот географический текст, что объясняет его популярность в качестве учебника в раннее Средневековье.
Приведенный фрагмент из «Наставлений» следует за длинным разделом, посвященным христианским историкам[1225] и Отцам Церкви, а также кратким рассуждением о важности внимательного чтения Библии и надлежащего использования трудов древних комментаторов. Кассиодор видит в географических знаниях еще один инструмент, которым располагают монахи для того, чтобы лучше уяснить смысл божественных писаний. Подобное целевое применение географии подчеркивается в следующем разделе «Наставлений», где объясняются ключевые пометки и аббревиатуры, которые сам Кассиодор оставлял в книгах монастырской библиотеки. Работы по географии наравне с экзегетическими сочинениями, перечисленными выше, и критическими замечаниями, которые делает Кассиодор сразу после этого фрагмента, служат практичным и удобным инструментом, упрощающим понимание Библии.
Это подводит нас к вопросу: насколько полезной была «Космография» для читателей библейского текста? Сколько мест, значимых для библейского повествования, включены в этот текст? Для того чтобы дать окончательный ответ, достаточно беглого знакомства с текстом. Здесь упомянуто лишь несколько местностей, играющих значительную роль в Библии. На самом деле, для цели, указанной Кассиодором, это сочинение категорически не подходит. «Космография» совершенно бесполезна для читателей Библии, потому что если в ней упоминаются места, имеющие и библейское, и классическое или эллинистическое название, автор всегда предпочтет небиблейское. Даже если в тексте содержатся какие-то дополнительные сведения, они совсем не облегчают чтение Библии. Так, например, в списке морей Восточного океана присутствует «mare Asphaltites, hoc est mare Mortuum» [Асфальтовое море, то есть Мертвое море], таким образом указано два разных названия одного и того же озера. Но одно из этих названий не упомянуто в Библии, где знаменитое соленое озеро именуется Соленым морем, Восточным морем или Морем пустыни[1226].
«Космография» даже могла сбить читателя Библии с толку своими неточностями, связанными с географией Святой земли. Даже поверхностный взгляд ухватывает несколько ошибок в определении и местоположении ряда мест. Так что рекомендовать «Космографию» для изучения Библии представляется неудачным выбором. В свете этого как мы можем объяснить тот факт, что несмотря на множество грубых ошибок и непригодность для библейских исследований «Космография» приобрела определенную популярность в течение раннего и высокого Средневековья?
Основная причина успеха «Космографии» заключается в ее простоте и педагогической направленности. Каталоги топонимов служили базовым дидактическим инструментом, помогавшим образованным римлянам изучать классическую литературу[1227]. Такие тексты, составленные в виде сухого списка, практически лишенного любого нарратива, вроде справочника Вибия Секвестра, или более сложных комментариев, например In Vergilii Aeneidem commentarii [ «Комментарии к “Энеиде” Вергилия»][1228] Сервия, использовались для преподавания грамматики и толкования поэтов. Они помогали объяснить упоминания географических названий в классических текстах, преимущественно у Виргилия, но также у Силия Италика, Теренция и Овидия. Благодаря таким пособиям ученики знакомились с местами, отдаленными от них хронологически. Тем самым, они узнавали не только об их названиях, но и о местоположении и культурном значении.
Как видно из текста самой «Космографии», это сочинение содержит «отрывки из сферы или ее содержание» (excerpta eius sphaerae uel continentia). Другими словами, «Космография» – это легенда к глобусу, карта в форме текста[1229]. Далее мы узнаем, какова была основная причина составления этого сборника заметок – это трудности, с которыми сталкиваются ученики, разбирая буквы на многочисленных надписях, нанесенных на карту[1230].
Что касается природы этой пространственной репрезентации, большинство современных ученых переводят слово sphaera как «карта» и предполагают, что «Космография» происходит от двухмерного рисунка в форме эллипса или круга[1231]. С другой стороны, как недавно показала Зилке Дидерих, возможно, списки географических названий экстраполировались со сферической модели мира, то есть с глобуса[1232]. Невозможно установить конкретные характеристики этого глобуса, но можно попробовать сделать заключения об основных его чертах из анализа «Космографии». Например, такие записи, как Anydros и Theriodes gens, предполагают, что некоторые легенды на сфере были записаны по-гречески. Более того, есть основания предполагать, что глобус был очень внушительных, даже монументальных размеров. Он наверняка был крупным, потому что содержал около шестисот надписей. Более того, глобус, использовавшийся как пособие для обучения, обязан был быть большим, чтобы служить моделью Земли и давать ученикам возможность получить сведения о физической и социально-экономической географии. Однако ученик Юлия Гонория жалуется, что искривленная поверхность глобуса мешает ему читать многочисленные надписи. Поэтому на каком-то этапе, чтобы упростить использование сферы на занятиях, учителя и ученики стали читать «Космографию» в качестве брошюры с объяснениями.
Пиренейский полуостров в «Космографии» Юлия Гонория
«Космография», составленная в конце IV или начале V в., представляет собой прежде всего школьный учебник. Этот текст, бесполезный (если не вредный) для экзегетов, мог оказаться весьма ценным на уроках ритора. Содержащиеся в нем списки имен и этнонимов служили удобным справочником, информация которого помогала учащимся разобраться в географических рамках историй, рассказанных классическими авторами. «Космография» содержит конспекты прилежного ученика, который решил организовать материалы курса в виде нескольких списков и собрал на нескольких страницах данные, получаемые обычно только в устной форме и бесструктурно[1233]. Перед нами брошюра, содержащая самую базовую информацию по литературной и исторической географии.
Применительно к географии Пиренейского полуострова «Космография» дает очень ограниченные данные. В тексте имеется немного названий и этнонимов, связанных с этим регионом. Однако полуостров служит важной отправной точкой для организации пространства, получившего отражение в тексте. С него начинаются все разделы, посвященные западной стороне света, за исключением каталога, куда вошли названия островов – его возглавляет Hibero insula, то есть Ирландия. В этом списке имеются испанские острова Ибица (Ebusos insula), Майорка (Balearis maior insula) и Минорка (Balearis minor insula). Каталог морей открывается Кадисским проливом (mare freti Gaditani), Пиренеи (mons Pyreneus) – первые в списке гор, а каталог провинций начинается с Hispania provincia. За ней следуют названия трех других испанских провинций – это Baetica, Lusitania и Gallaecia. Дальше следует список городов, который возглавляют Calpos oppidum и Calpis oppidum – дважды записанный топоним, который можно отождествить с городом Картея у входа в Гибралтарскую бухту. В этом каталоге присутствует также ряд городов, поименованных по названиям народов. В их числе Vettones oppidum, Vaccaei oppidum и Celtibera oppidum, намекающие на веттонов, населявших в доримскую эпоху северо-западную часть Месеты, ваккеев, обитавших на равнинах центральной долины Дуэро, и кельтиберов, живших в центральной и северо-восточной части полуострова. Включение в «Космографию» этнонимов такого рода отражает использование этнических названий в гражданских обозначениях. Пересечение этнической, гражданской и административной терминологии заметно и в других реестрах топонимов, например, Notitia Galliarum. Этот текст представляет собой архив названий городов и провинций, составленный в конце IV в. и содержащий древнегреческие этнонимы в составе названий городов римской Галлии, например, civitas Aeduorum, civitas Cenomannorum, civitas Senonum и civitas Parisiorum.
«Космография» отражает сугубо римский, позднеантичный образ полуострова. С другой стороны, она демонстрирует определенную терминологическую неопределенность, включая Hispania в список провинций, тогда как на самом деле это было название диоцеза. Эта ошибка могла быть следствием неверного чтения надписи на карте Hispania Baetica – официального названия провинции, сокращенно называвшейся Baetica. Знакомый с этим сокращением автор «Космографии» неверно интерпретировал название, сочтя, что оно относится к двум разным провинциям. О позднеантичном характере административного деления, представленного на карте, говорит наличие провинции Gallaecia, созданной после общей реорганизации, предпринятой Диоклетианом.
В тексте содержится всего несколько названий испанских городов, и распределены они неравномерно. Список начинается с юга, с названий Carteia, Hispalis (Севилья), Gades (Кадис) и Corduba (Кордова). Затем, перечисляя всего два города, расположенных в Центральной Испании – Toletum и Vettones oppidum[1234], – «Космография» переходит к провинции Gallaecia, куда помещены города Bracara (Брага), Lucus Augusti (Луго) и Asturica (Асторга). После этого следуют два названия, указывающих на место обитания этнических групп ваккеев и кельтиберов, составитель переходит к провинции Terraconensis, где отмечает Caesaraugusta (Сарагосу) и Terraco (Таррагону).
Зато каталог рек содержит гораздо больше информации и отражает более детальное знание территории. В «Космографии» упомянуты все основные реки Пиренейского полуострова, за исключением Гвадианы (в римские времена называвшейся Anas). Как и в случае с городами, список начинается с юга, переходит на северо-запад Иберии и заканчивается на северо-востоке. В тексте присутствуют Baetis (Гвадалквивир), Tagus (Тахо), Durius (Дуэро), Minus (Миньо) и Hiberus (Эбро). Помимо названия в «Космографии» указаны как минимум исток, устье и длина каждой реки. Часто присутствует и дополнительная информация, например, названия притоков, характеристики течения реки и непосредственных окрестностей. Если названия городов занимают на карте только одну точку, то названия рек растянуты по определенной территории, поэтому пояснительная брошюра содержит детали, необходимые, чтобы найти реку и опознать основные признаки ее течения. Более того, здесь автор добавляет данные из письменных источников, потому что такая информация, как сила речных течений, не могла быть отмечена на карте. Подобные краткие комментарии выдают использование схолий и отражают школьную культуру поздней античности. Характеризуя местность по окружающему пейзажу, «Космография» создает запоминающиеся описания. Благодаря добавлению кое-какой информации возникают конструкции, которые сложнее забыть – так, Дуэро отделяет Галлецию от Лузитании – этот прием упрощает получение информации и фиксацию ее в памяти.
Наконец, последний каталог, содержащий список gentes, включает всего два этнонима, относящихся к группам, проживавшим на Пиренейском полуострове. Это ваккеи, присутствующие также в списке городов, и некие вардеи. Последние, на самом деле, представляют собой иллирийское племя, упомянутое у Плиния Старшего[1235]. Однако их можно отождествить с группой, которую греческие источники называют Βαρδυῆται, а на латыни чаще всего Varduli. Страбон причисляет их вместе с ваккеями к народам, проживавшим в Кельтиберии[1236]. Если вторая интерпретация верна, здесь в каталоге представлены два этнонима, которые не только звучат похоже, но и обозначают два соседних gentes.
Наконец, «Космография» дает ограниченную информацию о физической и социально-экономической географии Пиренейского полуострова, преимущественно относящейся к классическому периоду с некоторыми, порой расплывчатыми данными, отражающими позднеантичные трансформации. Однако полуостров играет центральную роль в ориентации, выступая в качестве важного ориентира, и автор открывает большинство каталогов западной стороной света.
«Космография» Юлия Гонория на Пиренейском полуострове
Как уже было сказано выше, «Космография» пользовалась определенной популярностью в раннее и высокое Средневековье. Сочинение распространялось более чем в одной редакции[1237]. Старейшая рукопись, содержащая его текст, BnF Lat. 2769, f. 23v + BnF Lat. 4808, ff. 53–65 (MSS AI and AII), представляет собой разрозненные фрагменты сборника, которые были переплетены вместе либо изначально, либо сразу после написания двух частей[1238], и это единственное свидетельство наличия редакции А. Это единственная редакция, содержащая колофон, из которого мы узнаем о роли ученика в составлении текста, а также об имени и роде занятий автора. Вторая версия, именуемая редакцией В, древнейшей рукописью которой служит Verona Biblioteca Capitolare II (2)[1239], содержит разделы dimensio (§ 1*-2*) и expositio (§ 3*-7*). В первом изложены результаты общих измерений Земли, проведенных по приказу римского правительства, а во втором – обобщение отдельных категорий и их подразделение по четырем сторонам света. Вообще, редакция В точнее в отношении описания рек, длина которых всегда приводится, и богаче деталями, особенно применительно к южной части света. Кроме того, В содержит ряд интерполяций, в том числе отождествление Нила с рекой Гихон, Дуная – с рекой Фисон[1240] (две из четырех рек, вытекавших из Эдемского сада), а также более подробное описание Нила. За исключением этих позднейших модификаций, различия между А и В можно приписать фрагментам, пропущенным в А – где вместо полного изложения В приводится краткий обзор. Ни А, ни В не отражают оригинального текста, но происходят от общего архетипа. Помимо этих редакций исследователи выделили третью (С). Эта редакция, долгое время приписывавшаяся Этику Истеру, объединяет «Космографию» с географическим введением к «Истории против язычников» Орозия[1241].
Из всех этих редакций на Пиренейском полуострове читали и переписывали редакцию В. О ее распространении свидетельствуют известные свидетели. Во-первых, «Космография» присутствует в так называемом Codex Miscellaneus Ovetensis (RBME R-II‑18)[1242]. Эта рукопись состоит из девяноста пяти листов и содержит двадцать пять различных текстов. Это исторические, географические и святоотеческие сочинения. Основная часть рукописи написана унциалом и может быть отнесена к концу VII в. Кодекс привлекал внимание нескольких поколений исследователей по ряду причин. Во-первых, это единственная рукопись, составленная при вестготах и до сих пор сохранившаяся на полуострове. Во-вторых, в силу кодикологического бытования там присутствуют четыре типа письма: унциал, рустикальный маюскул, вестготский минускул и вестготский курсив. В-третьих, она содержит inventarium librorum Ecclesiae Ovetensis (882 г.) – старейшую опись, сохранившуюся на Пиренейском полуострове. В-четверых, она представляет собой довольно богатое и разнородное собрание географических и историографических текстов, включая Itinerarium Antonini, Breviarium Феста и notitia испанских епископов.
Наконец, на страницах 55v‑61v мы находим неполную версию «Космографии», заслуживающую особого внимания. В рукописи не хватает нескольких рек и всех этнонимов западной части света, начала северной части, соответствующего списку морей, островов, городов, нескольких гор, а также конца раздела, посвященного южной части, то есть каталога рек и народов. Невзирая на эти пропуски, перед нами бесценный источник для изучения процедуры расчетов. На листе 55v имеется маргиналия на арабском языке с переводом фрагмента из «Космографии» – dimensio – с указанием числа лет, месяцев и дней, которые потребовались четверым мудрецам, чтобы обмерить все части света. Глосса составлена в три столбца, идущих справа налево. Использование этих цифр на Пиренейском полуострове зафиксировано с конца XII в. Это самый древний пример арабских цифр и нуля во всех рукописях, созданных в Западной Европе.
Испано-арабская историческая и интеллектуальная культура играла существенную роль в истории распространения «Космографии». На самом деле, этот текст принадлежит к числу источников, которые арабские переводчики Орозия вставляли в свою интерполяцию «Истории против язычников». Сохранившийся в единственной рукописи XIV в., арабский Орозий (Китаб Хурушийуш) появился в Кордове в Х в. и стал плодом сотрудничества мусульманских и христианских редакторов[1243]. Наряду с сочинениями Исидора («Хроникой», «Этимологиями» и «Историей готов») и «О знаменитых мужах» Иеронима, «Космография» служит для расширения географического контекста сочинения[1244]. Здесь используется первая книга «Истории против язычников», содержащая географическое вступление, которое пользовалось авторитетом в течение всего Средневековья[1245].
Другой важный след, оставленный «Космографией» в испанских исторических сочинениях, можно найти в Альбельдской хронике (Chronica Albeldensis)[1246]. Текст, впервые составленный в 881 г., был заново отредактирован в 882 и 883 гг. Автор, чье имя осталось неизвестно, по всей видимости, был монахом, состоявшим при дворе Альфонсо III. Это сочинение, составленное по модели позднеантичных компендиев, вроде Laterculus Полемия Сильвия, имеет энциклопедический характер. Оно сочетает в себе разные типы информации[1247]. Здесь есть части, годящиеся для всеобщих хроник, но к сугубо историографическому материалу добавлена информация самого разного характера.
Первые главы происходят из текстов, циркулировавших в Вестготской Испании. Это Itinerarium Antonini и «Этимологии» Исидора Севильского. В этих разделах «Космография» использована дважды. Она дает материал для вступительной главы: Exquisitio totius mundi et gentium – и обзор рек Испании для четвертой главы (Flumina Hispaniae). «Альбельдская хроника» тесно следует за «Космографией», но излагает сокращенную версию истории. Относя все предприятие ко временам Юлия Цезаря (tempore Iulii Cesaris), она опускает всех прочих исторических персонажей, упомянутых в оригинале, вроде Марка Антония и Августа, которые в «Космографии» служат точками отсчета для датировки изменений отдельных частей света. Имена четверых мудрецов, хотя и слегка измененные, и сферы их деятельности указаны в том же порядке. И время, которое потребовалось «мудрейшим и избранным мужам» для решения этой задачи, и список необходимых предметов (так называемые expositio) – разделы, особенно подверженные риску пропусков и искажений, учитывая количество чисел – отличаются от «Космографии». Аналогичным образом, обзор испанских рек представляет собой сокращенный вариант сообщения Юлия Гонория. Здесь упоминается река Baetis, отсутствующая в редакции А, но включенная в В и С, но исчезает река Дуэро и приводится только протяженность рек без какой бы то ни было дополнительной информации. И наконец, в «Альбельдской хронике», как и в арабском Орозии, «Космография» служит для дополнения географического предисловия, где приведено сжатое описание Пиренейского полуострова, выступающего в качестве пространственных рамок для последующего нарратива.
Эхо империи: история о четверых мудрецах в Chronica Gothorum Pseudo-Isidoriana и Florilegium Italicum
Иное и явно более осознанное использование «Космографии» заметно в Псевдо-исидоровой «Хронике готов» (Chron. Goth. Pseudo-Isid.). Эту хронику непросто интерпретировать, и природа ее сложна. В ней описывается история Пиренейского полуострова от возникновения Hispani до арабского завоевания 711 г. Автор анонимный, а сам текст можно очень приблизительно отнести к 1150 г. Он сохранился в единственной рукописи (Paris, BN lat. 6113, 27r‑49r). Современное название происходит от заголовка Cronica Gothorum a Sancto Isidoro edita («Хроника готов, составленная святым Исидором»). Первая часть рукописи была составлена во второй четверти IX в. и содержит в себе «Бревиарий» Феста. Вторая часть, переписанная в XII в., открывается Chron. Goth. Pseudo-Isid., за которой следуют отрывки из нескольких позднеантичных авторов, в том числе Орозия, Иеронима, Фульгенция и Исидора.
Chron. Goth. Pseudo-Isid. называют «хроникой, основанной на переводе»[1248]. Это действительно продукт обратного перевода на латынь латинских текстов, ранее переведенных на арабский со множеством парафразов и интерполяций. В результате получилась смесь коротких летописных записей и более пространных нарративных фрагментов, почерпнутых из латинской и арабской традиции. Арабский вариант Орозия и «Хроника аль-Рази»[1249] принадлежат к числу арабских текстов, явно связанных с Chron. Goth. Pseudo-Isid., хотя связь между этими источниками остается неясной. Арабский фильтр создает множество препятствий в интерпретации, особенно в отношении имен людей и географических названий. Иногда в переводе теряется даже логическая последовательность. Смешение позднеантичных и арабских текстов особенно очевидно в последнем разделе Chron. Goth. Pseudo-Isid., где содержится весьма своеобразное повествование о завоевании 711 г. Вместо традиционного плача о «гибели Испании» арабское нашествие во главе с Тариком ибн-Зиядом представлено в положительном ключе – своего рода замирение испанских гражданских войн.
Несмотря на эти элементы неопределенности, на сегодняшний день между исследователями существует консенсус относить Chron. Goth. Pseudo-Isid. к середине XII в. Наиболее вероятным регионом, где текст мог быть впервые составлен, является северная или северо-восточная часть Испании. Более того, включение отрывка из «Хроники Аниана» (Chronicon Anianense) в единственную сохранившуюся рукопись Chron. Goth. Pseudo-Isid. может сузить поле для исследований и вероятным местом происхождения хроники станет Риполь – каталанский центр бывшей конгрегации последователей Бенедикта Анианского[1250].
Будучи хронологически обособленным и лингвистически сложным примером повторного употребления, Chron. Goth. Pseudo-Isid. в меньшей степени привлекала внимание исследователей, изучавших цепь передачи «Космографии». Однако Chron. Goth. Pseudo-Isid. использует «Космографию» весьма своеобразно, и это заслуживает внимания. Если в арабском Орозии (Arab. Oros.) и в «Альбельдской хронике» «Космография» служит для дополнения географического предисловия, то в Chron. Goth. Pseudo-Isid. она включена в основной нарратив. Составителей этой хроники смутили странные названия, возникшие в ходе описанного выше процесса ретрансляции, и описание Пиренейского полуострова ничего не берет у Юлия Гонория и основано целиком на Орозии и Исидоре[1251]. Напротив, «Космография» прочно привязана к римскому прошлому. Краткий обзор римской истории, вошедший в Chron. Goth. Pseudo-Isid., касается преимущественно времен Империи и совершенно игнорирует Республику.
Четвертая глава открывается сжатым описанием конфликта между Юлием Цезарем и Помпеем. Упомянув о том, что Помпею отрубили голову, автор касается этимологии слова «Цезарь» в тех же выражениях, что и арабский Орозий. Примером несоответствий, порожденных цепочкой переводов, служит заявление, что это название придумали арабы. Слово «Цезарь» (Caesar) производится от разреза (caesus), который произвели в материнской утробе и из которого вышел живой младенец с густыми волосами. Это странное объяснение происходит от того, что латинский редактор перевел арабское слово аль-Айям, обозначающее «не говорящих по-арабски», то есть «иностранцев» так, как он сам видел иностранцев – «арабы». Однако арабский переводчик называл аль-Айям как раз тех, кто говорит на латыни.
Сказано, что Юлий Цезарь был единовластным повелителем мира. Его мировое господство стало полным, когда он подчинил себе Пиренейский полуостров. Большую роль в этом завоевании сыграло сооружение Августовой дороги, связавшей Пиренеи с Севильей и позволившей римским войскам покорить население полуострова. После этой анекдотической реконструкции правления Юлия Цезаря в Chron. Goth. Pseudo-Isid. следует довольно подробное изложение вступительного фрагмента «Космографии», то есть рассказ о том, как четыре мудреца (sapientissimi et electi viri) измерили мир. Имена этих мудрецов указаны в тексте несколько иначе и в другом порядке. Так, исследователь юга Тодора (Теодот в «Космографии») из последнего становится третьим, а за ним следует исследователь севера – Пелагий (Поликлит в «Космографии»). Хотя в Chron. Goth. Pseudo-Isid. отсутствуют имена консулов, которые оригинал использует в качестве хронологических референтных точек, здесь указано время, когда каждый из мудрецов измерил назначенную ему часть света. Следовательно, этот пассаж не мог быть взят из арабского Орозия, потому что там указано лишь время, которое заняла вся операция (30 лет), да и то вскользь[1252]. Наконец, что самое интересное, автор указывает свой источник, который он называет geometria. Это означает, что рассказ был взят из источника, который он считал неисториографическим – возможно, из схоластического или технического трактата, а не из исторических компиляций, которыми автор руководствуется обычно[1253].
Чтобы понять происхождение и характер такого специфического использования «Космографии», исследователи пытались установить точное взаимоотношение между «иберийскими» свидетельствами, сравнивая различные сообщения о времени, которое потребовалось на выполнение этой задачи[1254]. Однако никто из исследователей до сих пор не обращался к примерам передачи истории, происходившей независимо от предыдущих хроник.
Тем не менее можно найти такую же, как в Chron. Goth. Pseudo-Isid., связь между императорской властью и географическими штудиями и в неисториографических источниках. Выразительность истории об измерении всего мира, заказанном римскими властями, определила забвение автора «Космографии» и тот факт, что заказчиком стал сам Юлий Цезарь. Так сочинение идеально переносится из класса учителя риторики в курию и в глобальную структуру имперской политики. Сюжет об измерении мира (dimensio) приобрел популярность, сравнимую только с expositio (общим обзором информации), и циркулировал отдельно от основного текста.
Его можно найти в обширном сборнике трактатов, известном под названием Florilegium Italicum. Этот «Флорилегий», происходящий, вероятнее всего, из Монтекассино, содержит сочинения по богословию, философии, истории, астрономии, анатомии и другим естественным наукам, принадлежащие перу многих античных и средневековых авторов, в том числе Плиния, Солина, Орозия и Флавия Иосифа. Здесь собрано и множество произведений Отцов Церкви: Исидора Севильского, Августина, Иеронима, Григория Великого, Геннадия Массилийского и Юлиана Толедского. Более того, здесь есть пространные отрывки из Беды, особенно из его книг «О природе вещей», «О счете времен» и «Об орфографии». Этот сборник привлекал внимание исследователей, преимущественно текстами, касающимися арифметики (computus) и астрономии. Наконец, он представляет собой важный источник для изучения средневековых миниатюр, поскольку содержит ряд замечательных иллюстраций.
Оригинал сборника не сохранился, но в нашем распоряжении имеются три разных списка. Это Codex Cavensis 3, ff. 128v‑394v; BnF Lat. 7418 и BNE MSS/19. Первые две рукописи итальянского происхождения. Старейшая из них, Codex Cavensis 3, сохранившаяся в монастыре Кава-де-Тиррени, была изготовлена в скриптории этой обители во второй четверти XI в. Рукопись Paris, lat. 7418 появилась в Италии, а по поводу мадридской рукописи научного консенсуса нет – одинаково вероятно возникновение в Риполе и в Южной Италии[1255].
Положение, которое занимает в сборнике отрывок из «Космографии», отражает интерес переписчиков к тексту такого рода. Рукопись BNE MSS/19 отражает текст, наиболее близкий к тому, что мы находим в Chron. Goth. Pseudo-Isid. Во всех копиях «Космография» находится в одном и том же месте. Dimensio и expositio включены между пассажами из «Этимологий» Исидора. Перед отрывком мы находим Исидоровы определения терминов provincia, patria, terra, locus и territorium (Isid. Etym. XIV.5.18–22). Сразу после него приводится раздел De mensuris agrorum [Об измерении полей] (Isid. Etym. XV.15) – текст, посвященный землемерному делу, открывающийся определением термина mensura и содержащий таксономию терминов, связанных с пространством. Он начинается с таких слов, как orbs, pars, provincia, regio, и завершается мерами длины – palmus, uncia и digitus. Пассаж содержит геометрические зарисовки, представляющие некоторые меры площади.
Все вместе эти фрагменты представляют собой комбинацию римской политической истории и теории с географическими и топографическими описаниями. Будучи рудиментами римского понимания пространства, все эти тексты подчеркивают, что римская имперская власть контролировала пространство и насаждала базовые принципы его организации. «Космография», наряду с адаптацией классического знания, предложенной Исидором, напоминала раннесредневековым интеллектуалам о неразрывной связи между политикой, войной, географией и регистрацией недвижимости.
Хотя такая последовательность – рассуждение Исидора о географических и топографических терминах, dimensio и expositio, взятые из Юлия Гонория, и «Об измерении полей» Исидора – сохраняется во всех копиях, в Codex Cavensis 3 и BnF Lat. 7418 этот триптих стоит после географического описания всей ойкумены, взятого из 14‑й книги «Этимологий». Это самое пространное рассуждение на географическую тему во всей энциклопедии. Обе рукописи открываются картой Т-О и содержат главы de orbe, de Asia, de Europa и de Libya. С другой стороны, в рукописи BNE MSS/19 отсутствует большой раздел о географии мира, а перед определениями provincia и terra содержится короткий пассаж, описывающий характеристики морей (Isid. Etym. XIII.14) и Исидорово описание геометрии (Etym. III.10–12.6). Оба текста включены и в два других списка, но там они предшествуют пространному рассуждению о географии мира. Применительно к геометрии Исидор, как и его предшественники Марциан Капелла и Кассиодор, сообщает, что слово geometria происходит от терминов mensura и terra, вернее от их греческих эквивалентов γῆ и μήτρα. Далее в тексте содержится описание ряда геометрических фигур, сопровождающееся иллюстрациями.
Если придерживаться гипотезы, что BNE MSS/19 происходит из Риполя, этот кодекс по времени и месту составления совпадает с Chron. Goth. Pseudo-Isid. Признавая такую возможность, мы не предполагаем и тем более не утверждаем наличие прямой связи между этим экземпляром Florilegium Italicum и Chron. Goth. Pseudo-Isid. Тем не менее приведенный краткий анализ призван подчеркнуть особую функцию рассказа об измерении мира и возможных его адаптаций. Специфические характеристики повторного использования «Космографии» в Chron. Goth. Pseudo-Isid. указывают, что автор последней или его источник почерпнули рассказ о четверых sapientissimi et electi viri не из исторического текста, а из сборника вроде BNE MSS/19, то есть из такого собрания, где этот текст оказался между фрагментами, посвященными геометрии и содержащими геометрические зарисовки. Следовательно, воспоминания о «Космографии» могли легко ассоциироваться с геометрией, как это и произошло в Chron. Goth. Pseudo-Isid.
Заключение
В раннее и высокое Средневековье «Космографию» Юлия Гонория на Пиренейском полуострове читали, переписывали и использовали как авторитетный источник. В регионе циркулировала редакция В, и «Космография» принадлежит к числу немногих античных текстов, испытавших определенное влияние и латинской, и арабской историографической традиции. Хотя текст лишь вскользь касается географии Пиренейского полуострова, содержащаяся в нем информация о физическом ландшафте, особенно о реках Испании, использовалась для интеграции географических знаний более поздних авторов и литераторов. Наконец, рассказ о четырех мудрецах, по-видимому, представляющий собой переработку полузабытых традиций земельной оценки, проводившейся в эпоху империи[1256], служит напоминанием о притязаниях Рима на мировое господство, а также о тесной связи между географическими исследованиями и императорской властью. В таком виде рассказ был инкорпорирован автором Chron. Goth. Pseudo-Isid. в краткое изложение римской истории и мог обогатить научные сборники, подобные Florilegium Italicum.
Приложение 1