[582]. Исходя не только из интересов своего ученика, но и советской исторической науки, В.П. Волгин заключил: «Полагаю, что работа принесет весьма полезные результаты, если для нее будут предоставлены соответствующие условия, – в частности возможность периодически приезжать в Москву для консультации и для ознакомления с новейшей литературой[583]… Считаю, что для завершения работу [sic] была весьма необходимой командировка тов. Иоаннисяна за границу»[584]. В те годы заграничные научные командировки были возможны для немногих советских исследователей истории стран Западной Европы, но А.Р. Иоаннисян, несмотря на покровительство В.П. Волгина, в их числе все же не оказался. Для него это было еще впереди.
Несомненно, по совету В.П. Волгина, редакционный отдел издательства «Academia» 13 ноября 1932 г. предложил А.Р. Иоаннисяну взять на себя «перевод, комментирование и вводную статью к книге “Южное открытие’à РЕТИФ де ла БРЕТОНН, намеченной нами к изданию в серии “Утопии’à под общей редакцией В.П. Волгина»[585]. Выбор пал на него не только потому, что он тогда писал кандидатскую диссертацию, посвященную Ретифу де ла Бретону. Тому была и другая веская причина, которую он сам раскрыл в комментариях этой книги: «В основу настоящего издания положен нецензированный вариант “Южного открытия”, единственный в СССР экземпляр которого находится в иностранном подотделе отдела старопечатных книг Государственной] публичной библиотеки ССР Армении в Ереване»[586]. Русский перевод этой книги на самом деле был издан с его вводной статьей и комментариями, но на титульном листе, как и в самой книге, фамилия переводчика нигде не указана. Несмотря на это, судя по некоторым разъяснениям А.Р. Иоаннисяна, можно предположить, кем был совершен этот перевод. Касаясь разницы между оригиналом книги и русским переводом в комментариях, он отметил: «В настоящем издании все эти посторонние материалы опущены», а «самый текст утопии, перегруженный посторонними материалами, также значительно сокращен»[587]. Эти комментарии подтверждают, что книгу перевел А.Р. Иоаннисян.
В любом случае, при выдвижении в 1947 г. кандидатуры А.Р. Иоаннисяна в академики АН АрмССР В.П. Волгин пожалел, что серия его работ о Ретифе де ла Бретоне «не имеет своего завершения в форме монографии»[588]. Судя по письму А.Р. Иоаннисяна от 5 октября 1959 г. А.З. Манфреду, то же ему рекомендовал Альберт Захарович: «Я решил последовать и другому Вашему совету, – писал он. – Я вновь пересмотрел все собранные мной материалы о Ретифе и решил писать о нем монографию. Думаю, что такая монография вполне оправдает себя, так как будет содержать много новых материалов по истории леворадикальных, демократических течений во Франции накануне и в период Французской революции»[589]. К слову, о подготавливаемой им «специальной монографии о Ретифе» он упоминал задолго до этого в своей книге о генезисе общественного идеала Фурье[590]. Однако такой монографии А.Р. Иоаннисян не написал, но зато посвятил Ретифу де ла Бретону одну из глав своей книги «Коммунистические идеи в годы Великой французской революции» под заглавием «Коммунистический идеал Ретифа де ля Бретона»[591]. Тем самым он не только последовал совету А.З. Манфреда, но и, в принципе, лишь частично выполнил пожелание В.П. Волгина.
Весьма положительно В.П. Волгин отзывался и о докторской диссертации А.Р. Иоаннисяна: «Работа тов. Иоаннисяна отличается большими достоинствами, – писал он 13 января 1938 г. – Она основана на весьма тщательном изучении Фурье и его предшественников – в первую очередь Ретифа. В ряде разделов она дает совершенно новые для науки выводы; в других она весьма удачно суммирует известные, но разбросанные в других исследованиях положения. Требованиям, предъявляемым к докторской диссертации, она, по моему мнению, вполне соответствует. Очень желательно спешно напечатать ее в связи с исполнившимся в октябре 1937 года столетием со дня смерти Фурье»[592].
Уместно заметить, что на протяжении всей своей жизни А.Р. Иоаннисян остался в СССР самым авторитетным знатоком Фурье [593]. В 1955 г. именно он написал пространный критический отзыв на рукопись статьи И.И. Зильберфарба о «социальной философии» Шарла Фурье[594], которая все же была опубликована в журнале «Вопросы истории»[595]. А 9 апреля 1972 г. А.З. Манфред писал ему в связи с 200-летием со дня его рождения Фурье: «Вчера я говорил с Евг[ением] Михайловичем] Жуковым, и мы просим Вас выступить на ученом совете Ин[ститу]та с докладом о Фурье. Дата еще не определена – где-то, видимо, в 20-х числах апреля. Это будет либо засед[ание] Уч[еного] Совета нашего Ин[ститу]та, либо совместно с ИМЛ при ЦК КПСС. Вы единственный специалист по Фурье, и без Вас должной оценки его не будет»[596].
О приобретенной в 1930-х гг. еще молодым историком А.Р. Иоаннисяном известности свидетельствует также обращение к нему 7 января 1940 г. редакции «Историка-марксиста» «как к старому сотруднику» этого журнала[597] со следующей просьбой: «Не откажитесь поделиться с редакцией Вашими критическими замечаниями, пожеланиями или предложениями относительно журнала “Историк-марксист”»[598]. Вот почему один из руководителей сектора Новой истории Института истории АН СССР Ф.В. Потемкин в 1940 г. выступил с предложением о принятии А.Р. Иоаннисяна, в числе других видных специалистов по истории Запада, на постоянную работу в Институт истории[599].
В дальнейшем одной из главных особенностей творчества A. Р. Иоаннисяна стало скрупулезное изучение прошлого на основе широчайшего круга неопубликованных архивных документов. В 1940-х гг. он приступил к исследованию еще никем не разрабатывавшейся истории армянского освободительного движения XVIII столетия, широко используя материалы советских архивов. Он посвятил этой теме две книги, впервые раскрыв многие совершенно не известные страницы прошлого о важной положительной роли России в исторических судьбах армянского народа [600].
На одну из них сразу же откликнулся академик Е.В. Тарле, написавший А.Р. Иоаннисяну в письме от 18 декабря 1946 г.[601]: «Только что получил Ваш труд “Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия”. Уже из беглого просмотра получается впечатление очень интересного и солидного исследования. Прочту его немедленно; я как раз скоро буду обрабатывать главу о походе B. Зубова и его антецедентах [предшествовавших действиях. – В. П.]»[602]. Из этих строк нетрудно понять, сколь большой интерес Е.В. Тарле проявил к этой книге.
В таких условиях вполне закономерно. что iain<-президент АН СССР В.П. Волгин, учитывая научные достижения своего подопечного, выдвинул в октябре 1947 г. его кандидатуру в академики АН АрмССР. Отметив, что «круг научных интересов тов. Иоаннисяна весьма широк», и дав объективную оценку его научным трудам, он заключил: «Все это позволяет мне самым решительным образом рекомендовать тов. Иоаннисяна в качестве кандидата, как по своим научным трудам, так и по своей педагогической и научно-организационной деятельности, вполне заслуживающего избрания в действительные члены Академии наук Армянской ССР»[603]. И тогда еще молодой историк был избран академиком АН АрмССР.
Однако судьба уготовила его книге «Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия», столь высоко оцененной Е.В. Тарле, трудную участь, ибо она далеко не у всех вызвала положительную реакцию. На закате сталинской эпохи А.Р. Иоаннисян подобно Галилею фактически был вынужден отречься от своих научных убеждений и публично выступить в научной печати с «самокритикой»[604], ибо в опубликованной в азербайджанском научном журнале обширной рецензии на эту книгу против Абгара Рубеновича были выдвинуты вымышленные политические обвинения [605]. Суть этой «критики» сводилась, в частности, к недооценке А.Р Иоаннисяном прорусской ориентации азербайджанского народа и исторического значения его борьбы против турецких и персидских поработителей. По мнению автора рецензии Г. Абдуллаева, приведенные им «факты» будто бы опровергали «ложное утверждение» А.Р Иоаннисяна о том, что «лишь христианские Грузия и Армения могли стать форпостами России в Закавказье, а мусульманскому Азербайджану суждено было тяготеть к единоверным ему по религии Турции и Ирану»[606]. По его убеждению, «Азербайджан, вопреки утверждениям проф[ессора] А.Р. Иоаннисяна, несмотря на религиозные различия населения, что широко использует профессор] А.Р. Иоаннисян для подтверждения своих ложных, тенденциозных выводов, ориентировался на Россию»[607].
После публикации этой рецензии в 1950 г. «бюро ЦК КП Армении приняло решение, обязывающее автора книги выступить с критикой по поводу своих ошибок»