В 1970 г. руководство Института всеобщей истории АН СССР официально пригласило А.Р. Иоаннисяна принять участие в симпозиуме по проблемам якобинской диктатуры, организованном сектором истории Франции[644]. Зная о политизированном характере предстоявшей полемики[645], он предпочел уклониться от присутствия на этом мероприятии. Тем не менее в недатированном письме А.З. Манфреду он постарался оправдаться и мотивировал свое отсутствие административной работой: «Я ведь говорил Вам, что пока не избавлюсь от своей административной должности, то буду вечно связан по рукам и ногам»[646]. Однако, как нам представляется, он мог бы при желании переслать Альберту Захаровичу текст своего выступления на эту тему для прочтения на заседании. Именно так он поступил в связи с выдвижением кандидатуры В.П. Волгина на присуждение Ленинской премии[647].
В условиях крайней политизации и идеологизации исторической науки в СССР советские историки не только в первые послереволюционные десятилетия, но и в 1960-1970-х гг. крайне остро реагировали на изредка появлявшиеся в отечественной историографии отклонения от общепринятых трактовок отдельных проблем истории Французской революции. А.Р. Иоаннисян в одной из своих статей, представленной для публикации во «Французском ежегоднике»[648], уклоняясь от принятых канонов советской историографии, предпочел не характеризовать переворот 9 термидора контрреволюционным, что вызвало возражения А.З. Манфреда. 9 июня 1962 г. он писал ему: «Я позволил себе внести лишь одно изминение. В двух местах, где Вы пишите: “термидорианский переворот”, я добавил: “контрреволюционный термидор[ианский] переворот”. Надеюсь, Вы не будете возражать»[649]. Альберт Захарович ошибался: автор статьи, несомненно, возразил ему, поскольку в опубликованном тексте в двух местах написано «термидорианский переворот»[650]. О принципиальной позиции А.Р. Иоаннисяна свидетельствует также письмо А.З. Манфреда ему от 19 февраля 1972 г.: «Вашу статью “Жерминаль IV года’à я с большим удовольствием напечатаю во “Французском ежегоднике’à и я могу Вас заверить, что ни слово не будет исправлено» [651].
Одной из характерных черт творческого почерка А.Р. Иоаннисяна являлась концентрация сил главным образом на написании монографий. Отлично сознавая, что долгая жизнь суждена одним только книгам, а не статьям, он однажды в нашей беседе честно признал: «Я статей писать не люблю»[652]. В негативном отношении А.Р. Иоаннисяна к написанию статей далеко не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что его крайне раздражали сокращения или «исправления», которые редакции советских исторических журналов зачастую делали, в отличие от А.З. Манфреда, без ведома авторов. Ярким доказательством отрицательного отношения Абгара Рубеновича к написанию статей является его письмо от 15 сентября 1970 г. главному редактору «Новой и новейшей истории» А.Л. Нарочницкому: «В № 4 журнала “Новая и новейшая история’à опубликована моя статья “Робер Франсуа Дебон”[653]. Я весьма признателен Вам за Ваше любезное согласие опубликовать эту статью. Однако она была напечатана в таком виде, что я вынужден обратиться к Вам с этим письмом. Статья, и без того краткая, была без всякого основания еще сокращена, причем сокращена крайне неумело, в результате чего были даже перепутаны ссылки на архивные документы. Когда я получил гранки, я сделал самые минимальные исправления, указав в своем письме, что необходимо или их внести, или вообще пока что не печатать статью. Однако это не было сделано»[654].
К сожалению, сотрудники советских исторических журналов при редактировании статей часто меняли без ведома авторов представленные к публикации тексты, зачастую не ставя в известность авторов о внесенных изменениях или сокращениях. В итоге авторы статей весьма часто оказывались в очень неловком положении перед читателями [655].
Как бы то ни было, на статьи А.Р. Иоаннисян старался не размениваться. Помню, как в 1982 г. он дипломатично отклонил предложение руководителей «Французского ежегодника» о предоставлении для публикации в виде статьи одну из глав своей будущей книги «Революционно-коммунистическое движение во Франции в 18401841 гг.». После прочтения рукописи этой книги В.М. Далин писал ему: «Если вы можете дать для “Французского] Е[жегодника] [19]84’à статью из вашей новой работы, мы будем очень счастливы»[656]. К нему с такой же просьбой официально обратился и главный редактор «Французского ежегодника» В.В. Загладин[657]. Однако он не проявил желания выполнить просьбы своих коллег, о чем я, хорошо зная Абгара Рубеновича, заранее уведомил В.М. Далина, который мне не поверил[658].
Научной работе А.Р. Иоаннисяна во многом мешала административная работа, которую он осуществлял на протяжении почти всей своей жизни, занимая в АН АрмССР высокие административные должности (вице-президента, академика-секретаря), в чем он не раз признавался в адресованных своим коллегам письмах. В письме от 19 марта 1972 г. А.З. Манфреду А.Р. Иоаннисян писал: «Вы спрашиваете, когда я пришлю статью для “Французского ежегодника”. Откровенно говоря, сам не знаю. Административная работа отнимает у меня буквально все время – с утра до вечера. Работаю только по субботам и воскресеньям, и то не всегда имею эту возможность. Поэтому прошу Вас не рассчитывать на меня. Когда я кончу – пришлю Вам, но когда это будет, сам не знаю»[659]. В письме же от 30 марта 1972 г. А.З. Манфред откровенно признавал: «Очень жалею, что у Вас остается мало времени для завершения Вашего “Жерминаля”; все же, как только закончите эту главу (или может быть, часть ее?) – перешлите нам в “Ежегодник’à – его двери для Вас всегда широко открыты»[660]. Однако никакой статьи в те годы он во «Французском ежегоднике» не опубликовал.
В переписке со своими советскими коллегами, и в частности с А.З. Манфредом, А.Р. Иоаннисян был откровенным. Причину своего отношения к административной работе, отнимающей у него значительное время, он разъяснил в письме от 1 апреля 1965 г., адресованном Альберту Захаровичу: «Моя судьба сложилась так, что я никогда не мог заниматься только научной работой, а вынужден был зарабатывать себе на жизнь, занимая различные административные должности»[661]. Видимо, по этой же причине он позднее. в конце 1970 г., писал ему же: «Моя административная должность, кстати, мне совсем не нужная, меня буквально губит, а избавиться от нее я пока никак не могу»[662]. Как бы то ни было, в те годы у него не было ни малейшего желания отказаться от занимаемой должности вице-президента АН АрмССР, о чем в Ереване знали многие. Он ее оставил лишь в 1986 г. по возрасту.
В то же время отметим, что в 1939 г., будучи молодым исследователем и еще не имея семьи, А.Р. Иоаннисян не проявлял особого желания заниматься административной работой. Поэтому он и обратился к Г.А. Арутюняну с просьбой освободить его от должности проректора ЕГУ, которую занимал с 1938 г.: «В настоящее время, однако, – писал он, – для меня выяснилось со всей определенностью, что дальнейшая административная работа, отнимающая все мое время… является непреодолимым препятствием для моего дальнейшего роста как научного работника». Имея на это все основания, он продолжал: «Всякий научный работник, систематически не следящий за новой монографической и журнальной литературой на русском и иностранных языках, неизбежно деквалифицируется. А между тем в настоящее время я как раз лишен этой возможности. Я, следовательно, не только не продвинулся вперед, но уже отстал даже по сравнению с такими же, как я, молодыми историками, работающими в Москве, с которыми еще год назад я находился на одном уровне»[663]. Несомненно, именно по этой причине он неоднократно рекомендовал мне поступить на постоянную работу в Институт всеобщей истории АН СССР. Впервые он со мной заговорил на эту тему летом 1980 г. в санатории АН СССР «Узкое», когда я был еще аспирантом.
После выхода в свет монографии А.Р. Иоаннисяна о коммунистических идеях в годы Французской революции он в своей переписке с советскими коллегами признавался, что имел желание написать новую книгу, посвященную «Заговору Равных». В недатированном письме Н.М. Дружинину он писал: «Я недавно вернулся из Парижа, где собрал много интересных материалов по истории “Заговора Равных”. Сейчас пишу монографию на эту тему, которая явится как бы продолжением моей предыдущей книги. Правда, мне теперь очень мешает административная работа, которую мне опять навязали»[664]. Оно было, несомненно, написано во второй половине 1960-х гг., о чем свидетельствует его письмо от 30 октября 1967 г. Б.Ф. Поршневу: «Сердечно благодарю Вас за Ваш теплый отзыв о моей книге[665]. Такой отзыв дает не только моральное удовлетворение, но и является стимулом для дальнейшей работы. Я уже говорил Вам, что хочу написать монографию о “Заговоре Равных”. Конечно, мне очень мешает теперь административная работа, которая отнимает много времени. Но все же постараюсь осуществить свой замысел»