Г. Чертковой с просьбой выслать статью о Буасселе.
Я долго думал, что делать. Публиковать вторично главу или часть главы моей книги неудобно[972], так как сборник ведь выйдет не только на французском, но и на русском языке. Кроме того, размер был бы слишком большой. Поэтому, в конце концов, я решил выслать текст своего доклада в Париж, добавив лишь необходимые ссылки на источники. Доклад этот имеется во французском переводе, что тоже удобно – нет надобности в новом переводе. Размер – всего один печатный лист.
Как раз в эти дни должна была состояться наша конференция. Погода стоит исключительно хорошая, и мне тем более жаль, что это дело не вышло и что мои московские друзья, и, разумеется, в первую очередь Вы и Надежда Васильевна, не находитесь сейчас в Ереване[973]. Анна Николаевна просит также передать Вам и Надежде Васильевне свой сердечный привет.
С наилучшими пожеланиями
[подпись]
16. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, [декабрь 1968 г.][974]
Дорогой Альберт Захарович,
В декабре я был в Москве, звонил Вам, но Ваша дочь мне сказала, что Вы в Малеевке и что Надежда Васильевна также поехала к Вам туда. Очень жалею, что не смог с Вами тогда поговорить.
Пересылаю Вам фотокопию черновика отречения Наполеона от престола, которая хранится в Музее литературы и искусства Армении. История этого черновика такова. Он попал в руки русского генерала Астафьева, у внука которого и приобрел этот документ музыковед и коллекционер Василий Давидовыч Корганов[975]. Я его хорошо знал – он был близок с моими родителями и часто у нас бывал. В.Д. Корганов приобрел этот документ накануне Первой мировой войны и широко его разрекламировал. Сообщения и статьи были опубликованы во французской, немецкой и русской прессе. Во Франции была выпущена даже открытка с воспроизведением этого автографа Наполеона.
Вернувшись в 20-х годах из Парижа в Советскую Армению, В.Д. Корганов занимал около десяти лет должность заместителя директора Публичной библиотеки.
Он передал в дар свою личную библиотеку[976] и свой архив, в том числе и черновик отречения Наполеона, который затем, вместе со всем его архивом, был передан Музею литературы и искусства.
У меня лично пока никаких новостей нет. Дни и месяцы бегут быстро. Надеюсь, что Вы вполне здоровы и у Вас все обстоит хорошо.
Прошу Вас передать сердечный привет Надежде Васильевне от меня и Анны Николаевны.
С наилучшими пожеланиями [подпись]
17. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, [январь 1969 г.][977]
Дорогой Альберт Захарович,
Примерно месяц назад я выслал Вам фотокопию черновика отречения Наполеона от престола, которую Вы, надеюсь, получили.
Я думал быть в Москве в начале февраля проездом в ГДР, куда приглашена делегация нашей Академии. Но наш президент В.А. Амбарцумян[978] заболел, и поездка эта отложена.
Не имеете ли Вы каких-либо сведений о французах? Дело в том, что еще в конце года я получил письма от Шнейдера[979] и Глениссона[980] с выражением надежды, что франко-советская конференция историков состоится в недалеком будущем. В своих ответных письмах, в декабре, я тоже выразил эту надежду. Но дальше я ничего не знаю. Между тем, нужно все же уточнить срок этой конференции, так, чтобы он был приемлемым для всех.
Как Вы себя чувствуете и как Ваше здоровье? Говорят в Москве сильный грипп. Надеюсь, что Вы его избегли.
Сердечный привет Надежде Васильевне.
С наилучшими пожеланиями
[подпись]
Да, кстати, номер нашего дома изменился. Теперь это Пр[оспект] Ленина 9, кв[артира] 5, а не 39. Хотя письма приносят и по старому номеру. Лучше пока что писать Пр[оспект] Ленина 9 (бывш[ий] 39), кв[артира] 5.
18. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, 22 июня 1969 г.[981]
Дорогой Альберт Захарович,
Получил Ваше любезное письмо. Очень рад, что Вы сочли возможным включить статью в очередной том «Ежегодника». Я мог бы добавить и другие материалы, но боялся, что она получится слишком большой.
Пересылаю резюме статьи[982]. Что касается сопоставления текстов Доливье и Дюкрюи, то, думаю, что давать их в русском переводе не стоит, так как это было бы повторением того, что уже есть в тексте. Поэтому, быть может, лучше вообще снять это сопоставление, вместе со словами: «приведем для сравнения эти основные тезисы обоих авторов».
Надеюсь иметь возможность приехать в Москву в конце июля. Написал В.М. Хвостову относительно конференции в Ереване в сентябре[983]. Думаю, что на этот раз это, наконец, окажется возможным осуществить и что, будучи в Москве, окончательно договорюсь об этом.
Желаю Вам всего хорошего, а главное (если не отдыхали) хорошо летом отдохнуть. Привет Вашей супруге.
[подпись]
19. А.Р. Иоаннисян – А.З. Манфреду, 16 сентября 1969 г.[984]
Дорогой Альберт Захарович,
Получив Ваше письмо, я был очень огорчен, что не смог повидать Вас проездом из Парижа. Дело в том, что я Вам звонил, даже два раза, но так как никто не подошел к телефону, я решил, что Вы в отпуску или на даче.
Прежде всего, хочу выразить Вам самую сердечную и искреннюю благодарность за Вашу столь горячую поддержку моей работы. Откровенно говоря никакой надежды на присуждение ей премии я не питаю[985], хотя бы потому, что хорошо знаю, что Комитет по премиям в его теперешнем виде и составе провалит любую работу по общественным наукам, за исключением разве по археологии или по древне-русской тематике. Я сам был одно время членом этого Комитета и хорошо помню историю с «Парижской Коммуной». Но дело не в этом. Я считаю, что уже получил большое моральное удовлетворение, поскольку все мои коллеги-историки, мнением которых я очень дорожу, высказались столь положительно о моей работе[986]. Поэтому Ваше письмо меня чрезвычайно обрадовало. Я хорошо знаю, конечно, что всем этим я обязан, прежде всего, лично Вам, так как именно при Вашем содействии моя монография увидела свет[987] и так как Вы неизменно проявляли ко мне самое дружеское расположение. Можете быть уверены, что я, со своей стороны, всегда готов сделать для Вас все, что в моих силах и возможностях.
Чтобы покончить с этой темой, хотел бы совершенно откровенно признаться Вам, что мне очень бы хотелось, чтобы итоги обсуждения моей работы[988] в виде отзыва были бы опубликованы на страницах «Правды» или «Известий», как это практикуется в отношении работ выдвинутых на премию. И опять таки не потому, что я рассчитываю, что это посодействовало бы присуждению премии (в этом отношении, повторяю, не нужно строить никаких иллюзий), а потому, что, таким путем, оценки моей работы специалистами стала или стали бы достоянием гласности, в частности у нас в Армении, что имело бы для меня большое значение[989].
Теперь о франко-советской конференции. Сроки остаются те же, т. е. с 11 по 20 ноября. Шнейдер и Глениссон, которых я последний раз видел в конце июля и в начале августа, пока, очевидно, и не думают уходить со своих постов. Оба они в составе делегации. С Александром] Анд[реевичем] Губером мы условились, что в последних числах октября в Москве состоится заседание нашего Оргкомитета, на котором будут окончательно решены все вопросы, связанные с конференцией. Так что в будущем месяце увидемся и обо всем поговорим.
Прошу вас передать Надежде Васильевне самый искренний привет от меня и Анны Николаевны.
С наилучшими пожеланиями
[подпись]
P.S. Относительно обмена текстами докладов никаких переговоров ни с кем я не вел и ничего не обещал.
20. Г.Ш. Кигурадзе – А.З. Манфреду, 24 февраля 1970 г.[990]
Глубокоуважаемый Альберт Захарович!
Примите, прежде всего, мои сердечные приветствия и пожелания всего наилучшего: доброго здоровья и больших научных успехов.
Во-вторых, глубоко извиняюсь за некоторое опоздание с высылкой статьи. К сожалению, модная болезнь не минула и меня – пришлось отдать дань гриппу и поскольку русский перевод (единственный экземпляр) остался в ВАК-е, мне пришлось делать перевод заново. Сейчас статью для «Французского ежегодника» высылаю Вам[991].
Вторая статья для сборника о Парижской Коммуне[992] – «Парижская Коммуна и передовая грузинская общественность», написанная мной вместе с профессором] Донадзе В.Б.[993], тоже готова и в ближайшее время будет Вам выслана [994].
Что касается создания «группы истории Франции», мы уже предприняли определенные шаги. В апреле-мае мы думаем созвать республиканское совещание заинтересованных коллег и о результатах сообщим Вам особо.
Теперь, вопрос о Зугдиди. Там в музее имеется, можно сказать, уникальная литература по истории Франции и, особенно, по эпохе Наполеона.