Еще один мемориал сугубо финской депортации – памятник финнам-ингерманландцам – жертвам политических репрессий, был установлен в 1994 году по инициативе общества «Инкерин Лиитто» в Санкт-Петербурге на мемориальном кладбище Левашовская пустошь (авторы: епископ Куукауппи, священник Новиков).
В 2005 году в Карачаевске был открыт Мемориал жертвам политических репрессий и депортации карачаевцев в Среднюю Азию в 1943—57 годах (авторы проекта – архитектор Солтан Айбазов и художник Казбек Французов из Карачаево-Черкесии[59]). Он состоит из нескольких элементов: курган; стела, символизирующая «очаг возрождения»; у подножия кургана – черная стена, а перед ней надгробные камни из гранита, знак скорби по погибшим; у входа в комплекс – два монумента: один посвящен страданиям карачаевского народа при депортации и в ссылке, а второй – его счастливому возвращению.
26 и 28 апреля 2007 года на железнодорожных станциях Усть-Джегута и Ураковская были установлены мемориальные доски в честь первых эшелонов с возвращающимися из депортации карачаевцами. Каждое 2 мая в Карачаевске у мемориала – памятника жертвам политических репрессий проходят митинги с участием делегаций городов и районов Карачаево-Черкесской республики.
Кроме того, памятники жертвам депортации установлены в некоторых селах республики, например – в селах Учкекен и Красный Курган Малокарачаевского района. Многие из них совмещают в себе память о погибших в годы депортации и на фронтах Великой Отечественной войны; таковы, например, памятники в Верхней Теберде и в Усть-Джегутинском районе.
За пределами республики нам известен только один памятник: в Кисловодске, на проспекте Мира, где установлен закладной камень с надписью: «Здесь будет сооружен памятник жертвам геноцида против карачаевского народа в 1943–1956 гг.»[60].
Необходимо подчеркнуть, что акцент в национальной политике исторической памяти карачаевцев делается не на «Депортации», а на избавлении от нее, символом чего является даже не «Реабилитация», а именно «Возвращение». Начиная с 2001 года 3 мая – в дату прибытия в 1957 году на станцию Черкесск первого эшелона с возвращающимся народом – отмечается День возрождения карачаевского народа, объявленный в республике праздничным и нерабочим днем. Ежегодно 2 и 3 мая торжественные церемонии с участием правительства республики проходят на главном депортационном мемориале в Черкесске.
Самый первый в Калмыкии памятник депортированным был установлен 28 декабря 1992 года в Элисте – возле кинотеатра «Родина», откуда начинался путь калмыков в ссылку. Это камень-известняк, доставленный с места захоронения репрессированных фронтовиков Калмыкии в Пермской области, умерших в Широклаге при сооружении Широковской ГЭС в 1944—45 гг.
29 декабря 1996 года в Элисте, на кургане в восточной стороне города, был открыт мемориал «Исход и возвращение», посвященный памяти депортированных калмыков (авторы проекта – архитектор С. Курнеев и скульптор Э. Неизвестный). Памятник высотой 2,74 м, длиной в 5,33 м и шириной в 2,21 м был отлит из бронзы в Нью-Йорке.
Главная идея мемориала – синтез прошлого и настоящего, отражение духа калмыцкого народа, сумевшего победить в борьбе с бесчеловечной системой Советского государства и вернувшегося на родную землю. Памятник переполнен образами, символами и метафорами, в том числе и буддийскими. Плачущая овечка – символ терпеливости народа, она плачет над поверженным ребенком; мечи, штыки – символы насилия, уничтожения, Авалокитешвара[61], сострадающий народу; табун лошадей – символ бега Времени, бесконечного движения в будущее, в Вечность.
Человек, как бы втянутый машиной; птица, обернувшаяся в металл; лошадиный череп; три следа – мужской, женский, детский – символы уходящей семьи, встречаемой предками (реинкарнация); лотос, отрезанный дьявольским мечом, в лотосе зародыш – спящий ребенок; вокруг Будды – пантеон злых духов, мистических животных. Голова Будды – символ вечности. Далее – Возвращение – прорыв сквозь стену, сквозь металл обратно, на свою землю. Над головой – Кентавр как единство человека и природы. Расцветший лотос, буддийский знак вечного круговорота (свастика); очищающий огонь. Над ним лев и змея – победители. Табун лошадей, несущийся по родным просторам; знак вечности, вечного движения (колесо). В своем движении оно захватывает всех птиц, рыб, слона и летящую корову – символ калмыцкого воинства. Огромная лошадь олицетворяет собой природную силу движения. Череп под копытами – это прошлое, из которого вырастают живые цветы настоящего и будущего. В центре вращения вечного колеса движения спит эмбрион. Из яйца выходят две маленькие ладошки в форме лотоса. Под памятником заложена капсула с землей из сибирских городов.
Еще пять памятных знаков депортированным калмыкам были поставлены вне Калмыкии. В частности, еще в 1990-е гг. в поселке Широковском близ г. Губаха Пермской области (архитектор С.Шалаев) был установлен памятник с надписями на русском и калмыцком языках: «Вечная память фронтовикам – калмыкам, погибшим на строительстве Широковской ГЭС в 1944–1945»[62].
В течение 2000–2002 гг., в ходе акции, организованной республиканским правительством (вдоль Транссибирской магистрали проехали специальные «поезда памяти». Массовые официальные делегации из Калмыкии посещали места бывшей ссылки своего народа), одинаковые памятные знаки были установлены в Тюмени, Томске (Сквер памяти), Омске (Северное кладбище) и Барнауле (площадь Свободы) – с надписью на русском языке: «Жертвам сталинских репрессий 1943–1957 от калмыцкого народа // Я знал, что мой народ в лесах Сибири / Нашел друзей и вновь душой окреп / Средь лучших русских, средь щедрейших в мире, / Деливших с нами и судьбу, и хлеб… / Д. Кугультинов».
Уникальной особенностью мемориализации депортации именно калмыков является ее официальная инициация республиканскими властями.
Начавшаяся 23 февраля 1944 года депортация чеченцев и ингушей была общей для составлявших тогда единую АССР народов (с прихватыванием чеченцев из Дагестана). Помимо 23 февраля – траурного дня депортации в Чечне с недавних пор отмечается также День возрождения – 9 января: этим днем помечен указ о реабилитации чеченцев и ингушей.
Первый на территории бывшей Чечено-Ингушской АССР памятник чеченцам и ингушам, депортированным 23 февраля 1944 года, был установлен в 1991 году в городе Урус-Мартане. В 1992 году, при генерале Дудаеве, Мемориал жертв сталинских репрессий был сооружен в Грозном – недалеко от Бароновского моста через Сунжу[63]. Это целый комплекс площадью около 3000 кв. м (автор проекта художник Дарчи Хасаханов): на фоне краснокирпичной стены с мраморными досками с именами погибших[64] – могучая металлическая рука, сжимающая поднятый к небу кинжал; перед нею – мраморный с позолотой Коран и целое кладбище из чуртов – старинных вайнахских надгробий, которые жители Чечни время от времени находили в основаниях домов, мостов и дорог.
На заднем плане – три стилизованные вайнахские башни. На одной из стен, окружавших мемориал с трех сторон, надпись на чеченском языке, которую на русский можно перевести как: «Не сломимся! Не зарыдаем! Не забудем!». Во время чеченских войн мемориал пусть и не очень сильно, но пострадал (на руке с кинжалом были заметны отверстия от пуль), но в середине 2000-х гг. он был заново отреставрирован, при этом последняя фраза текста была изменена: вместо «Не забудем!» стало «Не оставим!».
Однако в конце мая 2008 года Р. Кадыров, президент Чеченской республики, устами мэра Грозного Муслима Хучиева распорядился экстренно демонтировать мемориал – ввиду его «несоответствия генеральному плану по восстановлению Грозного». Предполагалось перенести его в более подходящее, по мнению властей, место – в район базы федеральных сил в Ханкале на окраине Грозного[65].
Этого, однако, не произошло. Возникшее протестное движение, в котором выделялась правозащитница Наталья Эстемирова, оказалось тогда еще достаточно сильным, чтобы не допустить столь позорного акта. Однако линия «компромисса» оказалась довольно специфической и странной: огромный комплекс обнесли глухим трехметровым забором, снаружи памятник не стало видно, а проход к нему внутрь забора, возможный только через территорию Пенсионного фонда Чечни, пресекался полицией[66].
23 марта как день национальной скорби и памяти о депортации отмечался в Чечне на протяжении 20 лет – в последний раз в 2010 году. Но в 2011 году Кадыров объявил, что этот день празднуется в России как День защитника отечества и что Чечня не должна быть тут исключением. День же Памяти и Скорби он тогда перенес на 10 мая – дату гибели своего отца в теракте на Грозненском стадионе в 2004 году. В 2014 году участники конференции и круглого стола, посвященных 70-летней годовщине депортации вайнахов, прошедших в Москве, осудили такую политику Кадырова как неуважительную и кощунственную, после чего Руслан Кутаев, один из организаторов слушаний и глава Ассамблеи народов Кавказа, был посажен в тюрьму за подброшенные ему наркотики на 4 года[67].
Одновременно передислокации (или «депортации»?) подвергся и сам памятник, вернее, его часть. Надмогильные камни (чурты) были скрытно демонтированы и вывезены в самый центр города – на проспект Ахмата Кадырова близ мечети «Сердце Чечни», где их встроили в мемориал памяти милиционеров, погибших 10 мая 2004 года вместе с Ахматом Кадыровым. Рука же с мечом осталась на своем прежнем месте за трехметровым охраняемым забором! С дудаевским памятником произошло то же, что в последнее время не раз происходило с чеченцами и не-чеченцами, думающими иначе, чем Кадыров, – с него «сняли штаны».