альбомов военно-патриотической тематики, в том числе и последний том всероссийской Книги Памяти. На национальной выставке «Книги России», которая пройдет в марте 2005 года на ВВЦ, будет развернута большая книжная экспозиция, посвященная 60-летию Победы.
На общефедеральном фоне столица смотрелась выигрышно. А. Шанцев с гордостью сообщил, что московские ветераны практически ничего не проиграли от монетизации льгот: льготы им Лужков сохранил. Российское же правительство радует ветеранов только миллиардными обещаниями на единовременные выплаты инвалидам и участникам войны, вдовам и семьям погибших, но в особенности горячо – своими невероятными успехами в «разработке нормативно-правовой базы улучшении социального положения этих пожилых людей». Кроме того, щедрой рукой финансируются установка квартирных телефонов и 50-процентная скидка на абонентскую плату, из чего вытекает горькая правда о том, что и спустя 60 лет государство наше мирилось с тем, что часть ветеранов живет и умирает без телефона.
Заверения Шанцева несколько контрастировали со словами министра обороны С. Иванова. С учетом сомнений ветеранских организаций в правильности и справедливости монетизации льготной системы с 1 января, Министр обороны предложил на февральском заседании Оргкомитета заслушать доклад министра здравоохранения и социального развития Михаила Зурабова о том, как работает новая система льготного обеспечения, чтобы контролировать ее функционирование.
Начинать год Победы со столь ощутимого удара по тощим кошелькам былых победителей могут только у нас: неистребимая социальная безвкусица и государственный цинизм. Действия правительства зело напоминали действия маршала Жукова у Зееловских высот 60 лет тому назад – за лобовое прогрызание хорошо эшелонированной обороны противника и опережение маршала Конева на пути к Рейхстагу было заплачено сотнями тысяч солдатских жизней. Не удивительно, что большинство российских ветеранов ВОВ в январе вышли на демонстрации протеста.
Но еще более макаберно прозвучало позитивное сообщение С. Иванова о том, что Минобороны уже вручило аж около 3,5 тыс. ранее не врученных орденов и медалей. Со странной гордостью он заявил: «Недавно мы нашли ресурсы – в основном моральные, потому что финансирования практически нет никакого – и отыскали большую группу ветеранов, которым в январе 2005 года награды вручит сам Президент»[207]. А ведь на заседании Правительства 16 декабря 2004 года тот же С. Иванов называл совершенно другие цифры: начиная с 1999 года вручено около 90 тыс. таких наград и еще более 68 тыс. наградных документов передано семьям. Не врученными же осталось около 1,5 млн наград, из них лишь 180 тыс. были заслужены в послевоенный период. А теперь сравним эти цифры еще и с третьими, уже называвшимися на 12-м заседании РОКП в конце 2002 года: без наград – 490 тыс. героев, намечавшееся на их поиск и вручение финансирование – 4,2 млн руб. (к слову, и истекшее уже к этому времени, дата – 1 марта 2005 года – называлась тогда как крайняя для завершения этого нескончаемого позорного процесса).
Не так уж и важно, какая из цифр верная. Какою бы она ни была, суть дела не меняется. А она – в реальном, а не в голословно-отчетном отношении к рядовым бойцам, фронтовикам и ветеранам в Красной армии. Интересно, есть ли среди этих не нашедших героя наград хоть одна, не дошедшая до генерала или маршала?
И так во всем. Палочно-принудительный патриотизм главпуровского разлива представлялся бесперспективным даже министру культуры и массовых коммуникаций А. Соколову: «Молодежная политика начинается с вопросов молодых людей, которые они задают сами себе. Вопросы эти не высокоинтеллектуального плана, а такие: как живут родители, какова пенсия бабушки или дедушки, где я буду работать после института? Вот когда на эти вопросы можно будет получить адекватные ответы – вот это и станет зерном патриотического воспитания. Все то, что называлось патриотическим воспитанием 20 лет назад, – сейчас не проходит, дает только обратный эффект»[208].
Но ничего другого, кроме «патриотического воспитания как 20 лет назад», идеологические недра Главпура ни родить, ни предложить не умеют и не сумеют. Это лишний раз доказывает история с полусиловым «выигрышем» Минобороны лакомой 57-й частоты под министерский телеканал «Звезда» с правом вещания на Москву и Московскую область. Концепция этого канала – это «монополия на патриотизм» a1 la Glavpour, не смущающаяся некомпетентностью.
Единственный вариант, который подошел бы Главпуру, это режим «естественной монополии», когда ни на идеологию, ни на историю, ни даже на источники к изучению истории никто, кроме них, не вправе покуситься. Так было всегда при советской власти, а когда стало меняться при Ельцине, то власть увидела, насколько это рискованно и «нехорошо».
Между тем 60-летие Победы над гитлеровской Германией – это не просто очередной круглый юбилей. Он был отмечен рядом особенностей. Так, Путин (а за ним и Медведев) – первые в ряду руководителей победившего государства, кто родился уже после окончания войны. Но самое главное в том, что это был последний юбилей с ощутимым физическим присутствием самих участников и героев.
Но была и другая сфера спектра. В течение полувека Советское государство не признавало участниками и жертвами войны ни миллионы своих военнопленных (согласно мифу, все они – потенциальные предатели), ни десятки миллионов гражданского населения оккупированных врагом территорий, как угнанного, так и не угнанного (согласно мифу – потенциальные пособники врага). А если в последнее десятилетие их частичное признание и произошло, то сквозь зубы и с невероятным скрипом.
Так, бывших военнопленных – ну не гротеск ли? – признали в 1995 году, при Ельцине, участниками и даже ветеранами войны! Их, напомним, даже упомянули раз в одной из юбилейных программ, среди сотен вопросов социальной защиты – в пункте об основах социально-экономической политики в отношении инвалидов и ветеранов войны, тружеников тыла, семей погибших (умерших) военнослужащих, а также бывших военнопленных, незаконно репрессированных и членов их семей. Заметьте, военнопленных, хоть они номинально уже и признаны ветеранами, выделяют особо, а вот категории жертв нацизма, переживших оккупацию или Холокост (видимо, как тружеников «вражеского тыла»), в списке и вовсе нет.
Покуда США побеждали Ирак, боль и страдание чужих мирных жителей показывались крупным планом. Применительно же к собственным войнам, – будь то Великая Отечественная или N-ская антитеррористическая операция, – крупного плана как не было, так и нет.
С первых же дней и даже часов оккупации на советской территории разыгрывался тот человеконенавистнический ад, который позднее назовут Холокостом, или Шоа. И стране, на которую пришлась добрая половина 6-миллионного еврейского мартиролога, уже негоже по-прежнему делать вид, что по-над ярами, рвами и оврагами расстреливали не евреев, а каких-то безличных «советских мирных граждан».
На Украине ведется хотя бы борьба за создание мемориалов в Бабьем Яру и в Одессе, а о российских инициативах что-то ничего не слышно. Зато доносится негромкое подковерное возмущение по поводу немецких компенсаций: «Опять явреям деньги платят, и всегда это они устроятся!..»
Мол, не одних их немцы убивали и мучили, – это был наш «общий холокост». Хоть и силен пароксизм солидарности, однако коротка память: никто не рвался вместе с евреями в газовни или в бабьи яры, а те, кто с риском для жизни евреев спасал (таких сегодня ищут по всему свету и называют «Праведниками Мира»), те и не подумают меряться с ними «холокостами»!
Да и уцелевшие «полосатики»-концлагерники Главпуру не товарищи: сколько же их, по возвращении на родину, пересажали по новой! Да и то сказать: большинство из них все те же евреи да бывшие военнопленные, а от того, что они и в концлагере выжили, доверия к ним не прибавляется: если не убили – значит, завербовали!
Еще одна сомнительная категория – остарбайтеры, «остовцы». Их были миллионы, сегодня их все еще сотни тысяч, и Германия, под американским нажимом и шантажом, согласилась заплатить в том числе и им. Что им только не привелось вынести, но до сих пор нет-нет да услышишь и в их адрес возмущенные ветеранские голоса: «Мы – Берлин брали, мы – кровь лили, а они врагу помогали! И что же: им – компенсацию, а нам шиш!».
И, наконец, советское (нынче российское) отношение к Холокосту, к геноциду евреев. Нет, он не отрицался громко, он просто тихо замалчивался (запрет на выход «Черной книги», употребление термина «мирные советские граждане» вместо дефинитивного «евреи» и т. п.). В главной по численности еврейской стране, лишившейся в результате войны неслыханной части своего еврейства, даже памятники убиенным евреям были допустимы разве что на паях с остальными жертвами войны (как долгое время в Бабьем Яру, например). Собственно говоря, это и было одной из форм практиковавшегося в СССР государственного антисемитизма. Нынче он перестал быть государственным, стал как бы частным делом и, если хотите, интимной сферой антисемитов, и в этом смысле излюбленные обществом «Память» изыскания в области этимологии и семантики слова «жид» вызывают даже умиление. Антисемитизм, если он не агрессивен, нынче легален и респектабелен.
Государство же держит нейтралитет, чем вступает (и все чаще) в противоречие с конституцией и законом.
Это печально, но страшнее другое. В одном из классических заклинаний антисемитов – «Мало вас Гитлер угробил!» – слышится завистливая тоска не просто по твердой руке, а по государственной твердой руке, по системе, по государственному подходу в этом важном и всенародном деле. При этом, напомним, и среди советских сограждан было предостаточно «добровольных исполнителей» окончательного ванзейского решения.