Они начались назавтра – с прибытием в Каунас, практически вместе с войсками, подразделений немецкой полиции безопасности и СД: в Каунасе орудовало айнзатцкомандо 1«б» под началом оберштурмфюрера СС Эриха Эрлингера (уже 2 июля его сменил штандартенфюрер СС Карл Егер).
Но свои немецкие руки Эрлингер, Егер и Шталекер (командир айнзатцгруппы А) в Каунасе поберегли: миссию погромщиков и палачей евреев тут охотно переняли литовцы.
Самые крупные погромы произошли 25–26 июня в Вилиямполе, пригороде Каунаса с преобладанием еврейского населения: «литовские партизаны» врывались в еврейские жилища, без разбора убивали евреев (кровавый итог – около 600 трупов) и грабили их имущество. 27 июня 1941 года в самом центре Каунаса, на проспекте Витаутаса, всего в 200 м от штаба 16-й немецкой армии «партизаны» зверски убили несколько десятков схваченных ими мужчин-евреев железными ломами. Эта первая погромная волна продолжалась до 29 июня: за пятеро суток город недосчитался 3800 евреев, или больше, чем каждого десятого.
В начале июля 1941 года, когда городская тюрьма переполнилась, начались систематические расстрелы евреев-заложников в VII форте. Непосредственными исполнителями были две роты 1-го литовского полицейского батальона. Между 4 и 11 июля, в несколько присестов, было ликвидировано еще около 4 тыс. каунасских евреев: одним из них, по всей видимости, был комсомолец Рудик Лазерсон, старший брат Тамары. В итоге за первые две-три недели община потеряла около 7800 человек, или почти четверть своих членов. Ни в каком другом крупном оккупированном городе экзекуции не носили столь стремительного и столь массового характера!
7 июля, то есть в самый разгар расстрелов, Егер назначил первый юденрат во главе с д-ром Григорием Вольфом (вскоре его заменил избранный 4 августа д-р Эльханан Элькес). Всем оставшихся в живых евреям приказали между 15 июля и 15 августа переселиться в Вилиямполь, где было организовано гетто, с востока и юго-востока оконтуренное рекой Нерис (Вилия). С собой разрешалось взять только одежду и посуду, а оставленное в еврейских квартирах имущество перешло в ведение городского самоуправления. Начиная с 12 июля все евреи должны были носить на левой стороне груди желтую звезду, а с 28 июля им запрещалось и ходить по тротуарам, посещать места общественного отдыха и пользоваться общественным транспортом. Евреям, бежавшим из города, возвращаться в него тоже запрещалось.
Когда в конце июля 1941 года Каунас вошел в состав Рейхскомиссариата «Остланд», власть в городе перешла от военных в руки гражданской немецкой администрации. Вплоть до осени 1943 года все вопросы, связанные с евреями (управление гетто, еврейское имущество, рабочая сила) находились в ведении городского комиссара. Им был оберфюрер СС Ганс Крамер, а его адъютант, оберштурмфюрер СС Фритц Йордан, фактически был комендантом гетто.
15 августа гетто «закупорили»: его периметр был обнесен колючей проволокой и охранялся снаружи немецкими и литовскими (рота Национал-социалистического моторизованного корпуса) полицейскими, располагавшимися через каждые 100–200 м. Комендатура находилась за пределами гетто на ул. Веленос, комендантом охраны был немец Вилли Козловски.
В 350 домах гетто, на территории в 2 км2, было расселено около 30 тыс. чел., на каждого приходилось около 6 м2 жилой площади (в т. ч. 3,5 м2 полезной). Территориально оно было разбито на два района – «Большое гетто» и «Малое гетто», соединенные мостом через улицу Панеряй. Не было в них ни канализации, ни водопровода, ни поликлиники, ни бани.
Жизнь в гетто осложнялась запретами: без специальных разрешений узникам запрещалось выходить в город, вносить в него продукты и торговать ими, покупать и читать газеты, слушать радио, посылать письма, общаться с арийцами и военнопленными, рожать детей и т. д. В первые месяцы очень сложной была продовольственная проблема: продукты распределялись между узниками юденратом. Еженедельная норма одного человека составляла 700 г хлеба, 125 г муки, 125 г мяса (чаще всего лошадиного) и эрзац-кофе. Это заставляло узников рисковать и проносить купленные или обмененные в городе товары.
После месячной паузы, связанной с организацией гетто, уничтожение еврейского населения Каунаса продолжилось. 18 августа юденрат получил приказ Йордана собрать интеллигентов-мужчин, якобы, для работы в городском архиве: рассчитывая на приемлемый характер работы и лучшую оплату, многие интеллигенты пришли добровольно. Однако всех их, 534 еврея, вывезли на IV форт и расстреляли. 26 сентября – в ответ на покушение на Козловски – полицейские провели облаву на улицах Ариогалос и Велионос: 1608 захваченных евреев – в основном, пожилых, больных и детей увезли на IV форт и расстреляли.
В октябре 1941 года массовые расстрелы были перенесены на IX форт. 4 октября здесь было убито 1845 евреев – все поголовно обитатели «Малого гетто», кроме ремесленников и специалистов, имевших так называемые «Удостоверения Йордана», но включая больных и врачей инфекционной больницы. Самая большая – и не только в Каунасе, но и в Литве – акция уничтожения евреев была произведена 28–29 октября. В первый из этих дней, в 6 часов утра всех жителей гетто выстроили на площади Демократов в десять колонн. В первой и второй – семьи членов юденрата и полицейских, в третьей – семьи работников администрации гетто, в остальных – все остальные. Первые две колонны были пропущены беспрепятственно, а начиная с третьей – пошла «классическая» селекция: нетрудоспособные – направо (для расстрела), остальные – налево. Около 9200 тысяч старых, больных и физически слабых, а также детей были переведены под охраной на территорию бывшего «Малого гетто», откуда назавтра их доставили в IX форт, где для них уже были вырыты траншеи. Расстрельная команда – 1-й полицейский батальон под командованием и при участии немцев. Спастись удалось только одному мальчику – Юделю Бейлесу. В гетто оставалось всего около 17 тыс. евреев, не было ни одной семьи, которая бы не потеряла своих близких.
После «Большой акции» и вплоть до 26 марта 1944 года массовые расстрелы каунасских евреев не проводились. Но сами расстрелы на IX форте продолжались: 25 и 29 ноября 1941 года там нашли свою смерть еще 4934 еврея, но на сей раз не из Каунаса, а депортированные из Берлина, Франкфурта, Бреслау и Вены.
Осенью 1941 года в гетто была создана еврейская администрация – так называемое самоуправление под руководством юденрата. Важнейшим из его отделов был тот, что ведал распределением рабочей силы и организовывал отправку евреев на разные работы по указанию властей. Именно с трудовым использованием связывались надежды на выживание: пока немцам нужна еврейская рабочая сила, они не будут ее ликвидировать. Самым важным объектом, где использовались еврейские рабочие, сначала было строительство военного аэродрома в Алексотасе, где работали сотни евреев. Тысячи евреев-ремесленников работали в полутора сотнях мастерских в гетто и вне гетто, причем портные и прачки выполняли заказы вермахта. Летом 1942 года для еврейских бригад, работавших за пределами гетто, были созданы рабочие лагеря, чтобы не ходить каждый день из гетто на работу и обратно. Такие лагеря были созданы в г. Ионава (ок. 100 чел.), Палемонас (больше 100), Кедайняй (250–300), Кайшядоряй (300), Бабтай (ок. 1500).
С самого начала гетто особую роль в его жизни играла еврейская полиция. Ее начальником был член юденрата М. Копельман, а его заместителем капитан М. Брамсон. В полицию принимались молодые и здоровые мужчины, служившие в армии: число полицейских выросло от 60 до 220–230. Большинство евреев были недовольны своими полицейскими, часто избивавшими узников, отбиравшими у них продтовары у ворот, бравшими взятки. 27 марта 1944 года гестапо обвинило полицию гетто в связях с советскими партизанами и содействии побегам узников: на IX форте каждого полицейского допрашивал лично обершарфюрер СС Бруно Китель, палач Вильнюсского гетто в сентябре 1943 года: 34 полицейских не вернулись в гетто, а из остальных организовали «Службу порядка» (около 40 чел., начальник Бенно Липцер). Служба порядка действовала до ликвидации гетто. Полиция гетто должна была исполнять приказы оккупационной власти и юденрата.
После «Большой акции» в гетто, естественно, возникли и первые группы сопротивления, представляющие различные еврейские политические движения довоенной Литвы. Коммунистические и просоветские группы были объединены в единый орган сопротивления – «Антифашистскую Боевую Организацию» (АБО), руководителями которой стали Х. Елин и Дм. Гельперн. Они были связаны с партизанскими отрядами, перейти к которым и воевать против немцев в их рядах и было одной из главных задач этого крыла: удачи чередовались с провалами, но примерно 250 подпольщиков попали в леса и около 100 из них погибли в боях.
Чуть позже – весной 1942 года – в гетто организовалось и сионистское подполье. Различные группы («Иргун», «Бейтар», «Хашомер хацаир», «Гахалуц» и др.) создали руководящий центр – МАЦОК (Центр сионистов Вилиямполе Каунас). В «Бейтаре» и в «Иргуне» состояли и Виктор с Тамарой Лазерсоны, храня эту принадлежность в глубокой тайне друг от друга. В целом для сионистского подполья главным была не вооруженная борьба, не саботаж и диверсии, а сохранение, так сказать, генофонда и еврейской самоидентификации, а также – вопреки всему – подготовка к будущей жизни в Палестине. Части сионистской молодежи этого казалось слишком мало, они хотели вооруженной борьбы и искали контакт с партизанами в лесах. Весной 1943 года оба крыла подпольщиков установили связи и друг с другом.
21 июня 1943 года Гиммлер приказал командиру СС и полиции Остланда Фридриху Еккельну реорганизовать не позднее 1 августа все гетто Остланда в концлагеря («казернирунг», или «перевод на казарменное положение», как это называется в дневнике Тамары). Но в Каунасском гетто это произошло даже не в сентябре 1943 года, как пишет А.Бубнис, а в ноябре.
Контроль над гетто перешел от комиссара города как представителя гражданской администрации в руки СС, последним комендантом гетто-концлагеря был назначен оберштурмбаннфюрер СС Вильгельм Гекке. Евреям более не разрешалось работать за пределами лагеря; около 3000 из них вывезли 26 октября 1943 года в рабочие лагеря в Эстонии. Контроль над евреями еще больше ужесточился. Число еврейских рабочих бригад было сокращено с 93 до 44. Евреи должны были работать только в изолированных лагерях, около 4 тыс. чел. – в двух лагерях: Алексотас и Шанчяй – переодели в полосатую одежду. В Вилиямполе осталось ок. 8 тыс. узников, большая часть их работала в мастерских. При этом прекратили свою деятельность юденрат и самоуправление.