кие экспонаты) и пр.
Из сказанного явствует, что основное развитие американского китаеведения приходится на XX век и особенно 40-е и последующие годы. Оно стимулировалось двумя мировыми войнами и связанными с ними событиями, не только прочно втянувшими США в орбиту мировой политики, но и заставившими их занять в ней ведущую роль сверхдержавы. Американский стиль действий предполагал создание для этого широкой научной базы, поэтому уже в 20-е годы началось финансирование гуманитарных наук упомянутыми выше фондами Карнеги, Рокфеллера и Форда, в 1928 г. при АСНО возник Комитет содействия развитию китаеведения, позднее преобразованный в Комитет содействия изучению Дальнего Востока. Параллельно, в связи с нехваткой высококвалифицированных специалистов, в страну привлекались иностранные ученые из Германии (Friedrich Hirth, 1845-1922; Berthold Laufer, 1871-1934; Alfred Forke, 1867-1944), Англии (John Fryer, 1839-?), России (Сергей Григорьевич Елисеев, 1889-?).
С. Г. Елисеев в 1934-1957 гг. был директором крупного синологического центра — Гарвард-Яньцзинского института. Последний вместе с Институтом тихоокеанских отношений (International Institute of Pacific Relations, 1925-1961, New York; в его состав входил упоминавшийся выше AIPR; в период 1929-1950 гг. некоторое участие в его деятельности принимал и СССР) и уже называвшейся Ассоциацией изучения Азии занимал ведущие позиции в американской синологии. Тогда же началась публикация ряда журналов, отводивших значительное место проблемам Китая: «Harvard Journal of Asiatic Studies» (1936), «Notes on the Far Eastern Studies in America» (1937), «Amerasia» (1938), «Journal of Asian Studies» (1941) и другие.
Коренной перелом произошел во время Второй мировой войны. Он создал в американском китаеведении новую обстановку, в некотором смысле продолжающуюся и поныне. Пирлхарборский разгром (7 декабря 1941 г.) не только вовлек США в мировой конфликт, но и вызвал колоссальный психологический шок в дремлющем сознании рядовых американцев, показав им, что сражения идут не только где-то там, в далекой и непонятной Европе, но и чуть ли не у порога их собственного дома. Японокитайская война, длившаяся к этому времени уже десять лет (ее началом иногда считается т. н. инцидент у моста Лугоуцяо вблизи Пекина 7 июля 1937 г., однако на самом деле она была развязана Японией 18 сентября 1931 г. нападением на Маньчжурию), но мало кого интересовавшая, вдруг стала частью конфликта, внутри которого очутилась и сама Америка. Возникли также объективные потребности в знатоках Дальнего Востока, отнюдь не ограничивавшиеся только переводчиками. Военные действия против Японии и эффективная помощь Китаю не могли проходить успешно без понимания менталитета этих народов, их традиций и нравов. К тому же в привычках американцев лежит предварительная научная разработка вопросов, которые должны решать страна и ее правительство. Конечно, на первый план вышли сиюминутные нужды и актуальная тематика, однако быстрорастущие затраты на науку и возникновение новых востоковедческих и китаеведческих центров, что было отмечено выше, содействовали расширению подготовки специалистов и проведению исследований также в области «классической» синологии. Выросло количество научных и популярных публикаций и изменилось их восприятие хотя бы у части читателей: увлечение экзотикой сменилось интересом, переплетающимся с симпатией к дальневосточному союзнику и с враждой к противнику в нелегкой для США войне. Естественно, увеличилось и число молодых людей, желающих приобрести соответствующие специальности.
Импульс, данный войной, продолжал действовать и после ее окончания, ибо в результате ее в мире, и в Азии в особенности, возникла новая ситуация: холодная война, лидерство США в западном мире, корейская и вьетнамская войны, создание в Азии социалистических государств, оказавшихся более прочными, чем их европейские союзники и покровители, оккупация Японии, а затем ожесточенное продолжительное экономическое соперничество с нею, самостоятельное превращение КНР в ракетно-ядерную и даже космическую державу — все эти явления требовали и требуют от Америки постоянных ответов, которые, чтобы быть верными, должны базироваться на научной основе. В американских школах, начиная с 60-х годов, стали вводить курсы, посвященные социалистическим странам и их языкам, что в свою очередь потребовало от вузов подготовки соответствующих кадров, учебников, программ и т. п. Занятия современностью, включая и такие темы, как экономика и политика КНР, советско-китайские отношения, коммунистическое движение, заняли доминирующие позиции. Возникли специализированные учреждения: независимый Исследовательский институт советско-китайского блока (1954, Вашингтон), Исследовательский институт по коммунистической стратегии и пропаганде (1960, Южнокалифорнийский университет), одноименные Институты по изучению социалистических стран Европы и Азии при университетах Принстонском, Мичиганском и штата Вашингтон, Исследовательский институт по проблемам коммунизма при Колумбийском университете и др.
Одновременно, в связи с критической оценкой американского востоковедения, высказанной в конце войны такими известными учеными, как Дж. Фэйрбэнк и Э. Рэйшауэр, совершается переход от существовавшего ранее принципа специализации по конкретным направлениям: история, философия, искусство, экономика — преимущественно к широкому комплексному страноведению (area study), получившему в 1958 г. официальное признание. Во главу угла ставится быстрое и эффективное овладение языком (в настоящее время американские синологи, кроме китайского — современного и классического, как правило, изучают японский), а затем еще целым рядом (до 10) дисциплин, дающих всестороннее представление о стране и ее прошлом. В 50-60-е годы изучение Китая осуществлялось (правда, с разным успехом) примерно в трети всех университетов и колледжей США, что привело к «перепроизводству» желающих заниматься Китаем, — не всех их можно назвать китаистами с полным на то основанием, — поэтому в 80-90-е годы перед американскими синологами встала серьезная проблема трудоустройства. С другой стороны, в 70-е годы начал, а в 80-е продолжал действовать новый стимул — поэтапная нормализация отношений США—КНР: 9-11 июля 1971 г. визит Г. Киссинджера, 21-28 февраля 1972 г. визит президента Никсона, 19-23 июня 1972 и 15-19 февраля 1973 г. повторные визиты Г. Киссинджера, принятие решения об обмене миссиями связи, 1-5 декабря 1975 г. визит президента Форда, 16 декабря 1978 г. объявление США о разрыве дипломатических отношений с Китайской Республикой, 1 января 1979 г. установление полных дипломатических отношений между двумя странами. 25 октября 1971 г. не без участия американской дипломатии была принята резолюция ООН о передаче КНР места Китая в этой организации при одновременном исключении из нее представителей Китайской Республики, после чего КНР постепенно стала членом и других международных организаций. Для американских синологов указанные события означали, с одной стороны, увеличение спроса на их познания, а с другой — открытие для посещений и сотрудничества материкового Китая, при сохранении прежних связей с Тайванем. Поэтому в 70-80-е годы наблюдается возникновение новых учреждений, призванных заниматься Китаем отдельно или в контексте Дальнего Востока, например, Center for Asian Studies, The American University (1971, Вашингтон); The Heritage Foundation (1974, Вашингтон, в центре внимания: КНР и Тайвань, подготовка материалов для Р. Рейгана и Дж. Буша); Institute for Asian-Pacific Studies, University of San Francisco (1974); Institute for Foreign Policy Analysis (1976, Кембридж, Масс.); Department of Asia Studies, Amherst College (1976, Амхерст, Масс.); Institute of East Asian Studies, Berkeley (1978, в его составе — Center for Chinese Studies, «Asian Survey», «Research Papers and Policy Studies»); US—Asia Institute (1979, Вашингтон, частная организация, занимающаяся, среди прочего, приглашением китайских студентов в США и поездками американцев в КНР); Graduate School of International Relations and Pacific Studies, University of California, San Diego (1986) и др. Уже упоминавшийся Азиатский фонд для усиления эффективности своей деятельности в новых условиях в 1984 г. создал в Сан-Франциско Центр по делам Азии и Тихого океана и в этом же году обрел законодательное утверждение Конгрессом США и президентом Рейганом. Очевидно, что возникающие те или иные трудности успешно преодолеваются американскими востоковедами и китаистами в том числе, а масштаб выполняемой ими работы соответствует роли великой державы и позиции, которую США занимают в современном мире. Кстати сказать, немалую лепту в достижения американской синологии вносят китайцы, как родившиеся в Америке, так и обосновавшиеся там относительно недавно граждане Тайваня и КНР. При этом в действительно интернациональной стране, какой являются США, они не только занимаются преподаванием и исследованиями, но и получают руководящие посты: скажем, директором названного выше Института азиатско-тихоокеанских исследований университета Сан-Франциско стал Чан Юнг Банг (Chan Young Bang), специалист по экономике Китая, а президентом Центра Восток—Запад Гавайского университета — В. Хао Ли (Victor Нао Li, 1941-?), одновременно входивший в редколлегию издающегося с 1988 г. Оксфордским университетом журнала «Pacific Review». То же самое можно сказать об иностранных ученых, особенно англичанах, переезжающих в США в поисках лучшего применения своих талантов и знаний.
Вторая половина 80-х гг. ознаменовалась новым явлением в американском китаеведении: исходя из высказываемого многими журналистами, политиками и даже учеными предположения, что следующее столетие будет «Веком Тихого океана» («The Pacific Century»), появилась новая единая мультидисциплинарная наука, получившая наименовение «Pacific Rim Studies (PRS)», что можно бы перевести как «Прибрежное тихоокеа-новедение». Речь идет о комплексном и сравнительном, с учетом разных специальностей и подходов, изучении стран, расположенных по берегам Тихого океана. Естественно, современные проблемы выходят здесь на первый план, однако ученые, работающие в рамках PRS, осознают значение исторического и культурного прошлого азиатских стран, традиций, обычаев и мировоззрений для их современного состояния и будущего развития, поэтому они учитывают события даже глубокой древности. Первый Center for PRS был организован в 1985 г. в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, его директором стала социолог Л. Чжэн (Lucie Cheng). Он издает бюллетень «The Pacific Rim. Newsletter of the UCLA Center for Pacific Rim Studies».