а особенно заметной после переезда в 1950 г. в Москву (однако в Ленинграде остался успешно действующий по настоящее время филиал) и включения в него Тихоокеанского института АН, раскритикованного за чрезмерную концентрацию на проблемах древности и Средневековья. В 1960-1970 гг. он именовался Институтом народов Азии, кроме того, в конце 1956 г. из него был выделен, а в начале 1960 г. включен обратно Институт китаеведения («Советское китаеведение», 1958— 1959). С 1957 г. при ИВАН существует Издательство восточной литературы (с 1964 г. — Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»), играющее важную роль в публикации восточных книг и книг о Востоке. ИВАН выпускал и выпускает ряд периодических изданий: «Записки ИВАН» (1932-1939), «Библиография Востока» (1932-1937), «Труды ИВАН» (1935-1947), «Советское востоковедение» (1940-1949), «Ученые записки ИВАН» (1950-1960), «Краткие сообщения» (с 1951 г.), «Восток» (с 1991 г., ранее: «Советское востоковедение» 1955-1958, «Проблемы востоковедения» 1959-1960, «Народы Азии и Африки» 1961-1990 — совместно с Институтом Африки АН), «Азия и Африка сегодня» (с 1961 г., 1957-1961: «Современный Восток»), При институте имеется богатая востоковедческая библиотека. ИВАН — востоковедческий и китаеведческий центр широкого профиля, охватывающий разные научные дисциплины в историческом разрезе от глубокой древности до современности, вероятно, с некоторым уклоном в прошлое, тогда как такие организации, как НИИ по Китаю, Институт мирового хозяйства и мировой политики или созданный в 1966 г. Институт Дальнего Востока АН, больше занимались (а ИДВ в значительной мере продолжает это делать и сейчас) современными проблемами и политологией (хотя этот термин в 30-е годы еще не использовался).
С Ленинградским отделением ИВАН связана деятельность многих известных китаистов: В. М. Алексеев (возглавлял китайское отделение); Б. А. Васильев («О том, как Юй Бо-я, лютню разбив, простился с “понявшим звук”» — «Восток», 1924, № 4; «Китайский театр» — «Восточный театр», 1929; «Учебник китайского языка», 1935 — в соавторстве с Ю. К. Шуцким); А. А. Петров (1907-1949; «Философия Китая в русском буржуазном китаеведении» — «Библиография Востока», 1935. Вып. 7; «Ван Би», 1936; «Очерк философии Китая» — «Китай», 1940; «ВанЧун — древнекитайский материалист и просветитель», 1954); Л. В. Симоновская (1902-1972; «Очерки истории Китая», 1956, в соавторстве с Г. Б. Оренбургом и М. Ф. Юрьевым; «Великая крестьянская война в Китае 1628— 1645 гг.», 1958; «Антифеодальная борьба китайских крестьян в XVII в.», 1966; статьи по древней истории Китая в «Историческом журнале», 1940, № 7; ВДИ, 1950, № 1); К. К. Флуг (1893-1942; «Очерк истории даосского канона Дао-цзана» — «Известия АН СССР», 1930, № 4; «Из истории книгопечатания в Китае Х-ХШ вв.» — «Советское востоковедение», 1940. Т. I; «История китайской печатной книги сунской эпохи Х-ХШ вв.», 1959); Ю. К. Шуцкий (1897-1941; «Даос в буддизме», «Основные проблемы к истории текста Ле-цзы» — «Записи коллегии востоковедов», 1927,1, 1928, III; Китайская классическая «Книга перемен», 1960) и др.
С 1934 г. ведет свою историю востоковедческий учебный центр в МГУ — при историческом факультете была создана кафедра Новой и новейшей истории колониальных и зависимых стран. В 1944 г. она превратилась в восточное отделение с кафедрами: истории Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. В 1956 г. восточные отделения исторического и филологического факультетов стали Институтом восточных языков, однако данное название было неточным, ибо там преподавались также и другие гуманитарные дисциплины, поэтому в 1972 г. ИВЯ был переименован в существующий поныне Институт стран Азии и Африки (ИСАА) при МГУ («Вестник Московского университета. Востоковедение»),
В том же 1934 г. созданием кафедры новой истории колониальных и зависимых стран было положено начало возникновению восточного факультета ЛГУ. В 1937 г. при филологическом факультете возникла кафедра восточных языков, ограниченная, однако, только ближневосточным ареалом. В 1944 г. они подверглись реорганизации и слиянию в восточный факультет, который в 1949 г. был дополнен, в частности, кафедрой истории стран Дальнего Востока. Тем самым история Китая и другие области знаний о нем прочно вошли в программу преподавания и исследовательских работ ВФ ЛГУ («Вестник Ленинградского университета. История, язык, литература»; «Ученые записки ЛГУ. Востоковедение»).
Нововведения 1934 г. были напрямую связаны с постановлением ЦК ВКП(б) и Советского правительства от 16 мая того же года о преподавании гражданской истории, критической оценкой его состояния на тот момент, стремлением укрепить марксистско-ленинскую направленность в освещении исторических событий и соответствующей расстановке акцентов. Постановление стало еще одним зримым проявлением партийногосударственного диктата в области преподавания и науки. Оно оказало разностороннее воздействие на ситуацию в китаеведении, вызвав потребность в учебных пособиях, университетских курсах и преподавателях, что повлекло отток кадров из академических институтов в вузы.
В это же время начался процесс присвоения научных степеней. Докторами без защиты стали, например: В. М. Алексеев (еще в 1929 г.),
A. Ивин (1936), Е. С. Йолк(1935), Н. И. Конрад (1934), Н. В. Кюнер(1935),
B. М. Штейн (1936), а кандидатами: П. А. Гриневич (1935), А. Я. Канторович (1935), Г. С. Кара-Мурза (1935; 1906-1945, «Кантонская коммуна», 1933; «Род и племя древних китайцев» — «Труды Московского института востоковедения», 1939, № 1; «Лекции по истории Китая в Средние века», 1940), А. Г. Крымов (1935). Вместе с тем происходили защиты диссертаций — кандидатских: Б. А. Васильев (1935), Л. И. Думай (1935; 1907-1979, «Аграрная политика Цинского правительства в Синьцзяне в конце XVIII в.», 1936; «Очерки подревней истории Китая», 1938; «Древнейший Китай» и «Рабовладельческое общество Китая» — «Всемирная история», т. I, 1955; «Мэн-цзы» — «Древнекитайская философия», т. I, 1972), Г. В. Ефимов (1939; 1906-1980, «История Китая в эпоху империализма» — «Китай», 1940; «Очерки по новой и новейшей истории Китая», 1949, 1951; «Внешняя политика Китая», 1958; «Историко-библиографический обзор источников и литературы по новой истории Китая», ч. I, 1965, ч. 2, 1968), А. А. Петров (1935), Л. В. Симоновская (1939) и докторских: А. Я. Канторович (1936), Ю. К. Шуцкий (1937). Это было одним из проявлений возросшего уровня науки в целом и отдельных ее представителей в частности. В области изучения древней истории Китая необходимость подтягивать его историческое развитие под теорию формаций вызывала определенный перекос в сторону экономических и социально-классовых проблем, однако одновременно эти исследования зиждились на довольно обширном фактическом материале и растущем привлечении источников, что позволяло сделать немало заслуживающих внимания выводов.
Доминирующей струей довоенной китаистики было увлечение народными и революционно-бунтарскими движениями и в целом — новой и новейшей историей. В этом тематическом круге можно отметить ряд произведений: Аварии В. Я. Империализм в Маньчжурии. 1934; Т. 1-2. Кучу-мов В. Очерки по истории китайской революции, 1934; ДуманЛ. И. Аграрная политика цинского правительства в Синьцзяне в конце XVIII в. 1936; Он же. Биянху — вождь дунганского восстания 1862-1877, — «Записки Института востоковедения АН СССР». 1939. Т. VII.
Особым событием стало издание в 1932 г. «Библиографии Китая» П. Е. Скачкова. Собрание сведений практически обо всем, что было написано в России о Китае за период 1730-1930 гг., в том числе в малоизвестных провинциальных изданиях, очень облегчило труд китаеведов и сохранило многие имена, позже преданные забвению. Несколько десятилетий спустя П. Е. Скачков повторил свой подвиг, выпустив в 1960 г. новую «Библиографию Китая», в которую вошли не только данные, включенные в предыдущий том, но и публикации, появившиеся позже, до 1957 г. включительно. Работа П. Е. Скачкова, ценная сама по себе, подтолкнула и других специалистов составить сходные труды по отдельным отраслям, например философии (Петров А. А. «Философия Китая в русском буржуазном китаеведении» — «Библиография Востока», 1935, № 7), буддизму, тайпинскому движению и китайским книжным сериям «Сы-бу цун-кань» (публикации К. К. Флуга в «Библиографии Востока», 1933-1936, № 2-9), дунганскому восстанию 1861-1878 гг. (Л. И. Думай, там же), а также общего характера («Книжная и журнальная литература о Китае в СССР от XVI кXVII съезду ВКП(б)». — ПК, 1934, № 13; см. также: Скачков П. Е. Библиография Китая. М., 1960. С. 616-624).
В рассматриваемый период определенное внимание уделялось и таким отраслям знаний, как археология, философия, этнография, причем в соответствующих публикациях находили некоторое отражение и проблемы древней истории Китая. Назовем, в качестве примеров, работы Ю. В. Бунакова (1908-1942) «Гадательные кости из Хэнани» (1935), «Термины родства в китайском языке» (1935), «Аньянские памятники и американское китаеведение» («Библиография Востока», 1936, вып. 10); А. А. Петрова «Ван Би» (1936), А. С. Полякова «Китайские рукописи, найденные в 1933 г. в Таджикистане» («Согдийский сборник», 1934) и ряд других. Достижения этого времени нашли суммарное выражение в большом томе «Китай. История, экономика, культура, героическая борьба за национальную независимость» (1940), в котором ведущие специалисты представили разные грани китайского быта и культуры в прошлом и настоящем.
Том был подписан к печати 22 ноября 1940 г., а ровно через семь месяцев немецкие армии двинулись на восток. Война оказала разрушительное воздействие на китаеведение, и не только в прямом смысле физической гибели многих ученых на фронтах и в блокаде (Ю. В. Бунаков, А. В. Гребенщиков, Г. С. Кара-Мурза, К. И. Разумовский, К. К. Флуг и многие другие), но и в результате иных отрицательных для науки процессов: ухода людей в армию, дипломатию и пропаганду, эвакуации и т. д. Как для всего народа, так и для советской китаистики это было, несомненно, самое тяжелое и трагическое время.