ил от боли во все горло. Удар был необыкновенно меток, и стрела впилась в грудь старшего брата. Виновник секунду стоял с остановившимися глазами, потом бросил свою игрушку и понесся с воем в лес, страшась немедленной смерти, как достойного возмездия. Первым побуждением Аба было броситься вслед за виновником, но он сейчас же остановился, чтобы вынуть стрелу, засевшую неглубоко благодаря незначительности лука. Он видел теперь, что, действительно, Барк не заслуживал наказания и, подняв брошенную игрушку, стал ее задумчиво и с любопытством разглядывать.
В молодом человеке заговорило обычное для него стремление производить опыты; он положил палочку на струну, оттянул ее назад и отпустил лететь, как это делал Барк, который теперь выглядывал из леса, стараясь узнать настроение брата.
Аб видел, что сила согнутого прута отбрасывает стрелу дальше, чем это можно было сделать рукой, и его заранее волновала мысль о том, что последует, если случайно изобретенную Барком игрушку повторить в большом виде.
— Я сделаю такую же, только побольше, — сказал он себе.
Тем временем отважный, но осторожный Барк показался из леса и стал приближаться к месту, где стоял Аб. Старший брат увидел его и позвал снова попробовать игрушку, и по звуку его голоса мальчик понял, что все обойдется благополучно. На час или два оба брата занялись игрушкой, которая становилась для Аба все занимательней. Он еще не имел ясного понимания о ее истинном могуществе и будущем значении. Для него это представляло любопытную игрушку, которую интересно было бы сделать побольше размером.
На следующий день Аб отрезал ветку в палец толщиной и аршина полтора длиной, обровнял ее и, согнув, как это делал Барк, завязал концы ее крепкой веревкой из сухожилий…
Получившийся таким образом лук был не из плохих, принимая во внимание, что он был первый на земле, хотя имел неправильную форму, и один конец его был толще другого. Затем Аб отрезал прямой ивовый прутик, почти такой же длины, как и лук, и стал повторять вчерашние опыты. Никогда еще удивление не достигало таких пределов, как у этого человека, когда он, натянув лук, выпустил стрелу!
Натянутая сильной рукой и потом отпущенная стрела полетела значительно дальше и с большей силой, чем рассчитывал юноша, видевший в этом простую забаву.
Ему долго пришлось искать стрелу и, найдя ее, он вышел на поляну, где мог свободно следить за ее полетом.
Случилось, что пущенная стрела ударилась в дуб, и, несмотря на отсутствие острия, глубоко вошла в твердую бурую кору и, колеблясь, торчала из нее. Тогда у юноши мелькнула мысль, повлиявшая на всю дальнейшую историю человечества: что будет, если приделать к стреле наконечник и пустить ее в оленя или другое какое-нибудь животное?
Он вытащил стрелу из дерева, постоял минуту или две в размышлении и бросился бегом к пещере. Ему необходимо было видеть старого Мока.
Старик был один и за работой, и молодой человек, несколько возбужденный, сказал ему причину его поспешности. Старик слушал его терпеливо, но с сострадательной улыбкой на лице. Ему уже и раньше приходилось слышать от молодого человека о его великих идеях, как, например, об улучшениях в способах рытья ям, ловли рыбы или охоты на животных. Но теперь он дослушал до конца и даже согласился исполнить настоятельную просьбу Аба — посмотреть собственными глазами полет стрелы. Они вместе вышли на открытую поляну, и Аб несколько раз пускал стрелу; после второго выстрела в глазах старого охотника загорелась искра, и он послал Аба в пещеру за своим любимым копьем. Молодой человек вернулся со всей быстротой, на которую были способны его сильные ноги, и нашел Мока стоявшим на расстоянии полета копья от большого дерева на краю поляны.
— Бросай копье в это дерево, — сказал Мок, — бросай изо всех сил.
Аб пустил копье так же сильно и метко, как зулус нашего времени бросает свой «ассагай», но расстояние было слишком велико — копье лишь слегка вонзилось в дерево; его древко медленно опустилось к земле, а наконечник выдернулся из коры. Удар копьем на таком расстоянии только бы ушиб, но не ранил зверя.
— Теперь возьми игрушку и стреляй этой палочкой в то же дерево, — сказал Мок.
Плохо владея новым оружием, Аб промахнулся раза два, несмотря на громадную цель, но когда наконец стрела ударилась о твердый ствол, издала сильный звук и отскочила на несколько аршин, старый Мок выглядел очень довольным.
— Быть может, из твоей игрушки выйдет что-нибудь и путное, — сказал он молодому человеку. — Нужно сделать кой-какие улучшения. Твоя стрела совершенно не годится. Мы сделаем другую, и прямее и крепче, а на конец ее насадим маленький наконечник копья, и тогда посмотрим, как глубоко она войдет в дерево. Теперь за работу!
Целые дни они усиленно работали вдвоем, а когда снова пришли на поляну, у них был более сильный, гибкий и правильный лук, чем первый, потому что толстый конец ветви был оструган; он был сделан из тиса или ясеня, считавшихся во все времена лучшим материалом для луков; стрела была пряма, и на конце ее был насажен маленький наконечник; на другом же конце имелась зарубка для тетивы. Лук был снабжен первой настоящей стрелой.
Обыкновенно старость не так впечатлительна и не так богата надеждами, как юность, но теперь, при втором испытании лука, старый Мок был гораздо несдержаннее своего молодого товарища в выражении радости. Перед его взорами открывалось все значение нового оружия! Теперь копье должно было уступить первое место другому оружию, которое на большем расстоянии и метче и сильнее попадало в цель; даже для этих новичков в стрельбе не составляло труда попасть в ствол громадного дерева, до 6-ти футов шириной, на расстоянии двойного полета копья. Стрела, как живая, свистела на лету в погоне за добычей, а кремневый наконечник так глубоко врезался в дерево, что и Аб и старый Мок сразу увидели все преимущества этого оружия перед всеми другими, известными тогда пещерному человеку.
Много дней в пещере кипела самая оживленная работа, много времени было потрачено на новые опыты, и наконец в одно утро из пещеры показался Аб, вооруженный топором и ножом, но без копья. Вместо него, он нес самый лучший и тугой лук, какой только им удалось изготовить, и целый пук стрел, вложенных в колчан, висевший на спине и сделанный из осколка мамонтовой ноги. Охотники провертели дыры в этой кости, продели через них ремни, вложили деревянное дно, и колчан был готов. Лук и стрелы были грубо сработаны; стрелок еще не обладал меткостью, хотя и прилежно упражнялся, но все же лук был тугой, стрелы носили острые наконечники из кремня, а руки охотника обладали могучей силой.
После утомительных и бесполезных поисков дичи, уже к вечеру молодой человек вышел на крутой берег широкой, но мелкой реки, за которой виднелась маленькая травянистая долина, где паслось красивое стадо маленьких оленей. Стадо паслось и подвигалось к реке; ветер был от него по направлению к охотнику, и потому не выдал присутствия последнего. Аб, под защитой кустарника, влез на небольшое возвышение и стал выжидать. Стадо потихоньку двигалось к нему.
Приближаясь к реке, олени стали тесниться на местах с более сочной и богатой травой, а когда подошли к самому краю реки, то собрались в большое стадо, до полусотни голов. Они были всего на расстоянии полета копья; но испытывалось не копье, а лук, — а на таком расстоянии самый неопытный стрелок мог бы попасть в одно из животных этого обширного стада.
Аб вскочил на ноги и натянул лук во всю длину стрелы. На секунду олени затолпились перед тем, как броситься всем стадом прочь; послышался звук натянутой тетивы; запела пущенная стрела; раздался топот сотен быстрых ног, и маленькая долина была почти безмолвна. Но на ней бился в предсмертных судорогах олень, раненый с такой силой, что кремневый наконечник стрелы прошел через все тело животного.
Полупомешанный от торжества юноша понес добычу, убитую его стрелой, и не менее его был исполнен гордости старик, слушавший рассказ об этой охоте и быстрее юноши оценивший драгоценные качества открытого ими оружия; этому оружию было суждено играть самую важную роль и на охоте и на войне в течение последовавших тысячелетий, подвергаясь постепенным улучшениям, начатым еще этими двумя охотниками.
Но уста их обоих хранили на время молчание; и Аб и старый Мок втайне лелеяли свое страшное открытие.
Глава XIVУРОК ПЛАВАНИЯ
Аб и Ок, далеко удаляясь от дома во время охоты, уже давно познакомились с племенем рыбаков и даже пользовались иногда его гостеприимством, хотя мало было привлекательного в их жилищах. Они ютились в маленьких пещерах, скорее глубоких норах, вырытых там и сям по берегу реки, выше уровня самых высоких вод, и защищенных по обыкновению нагроможденными крупными камнями, оставляя только узкий проход. Это обеспечивало тепло и сравнительную безопасность, но жилищам недоставало того простора, каким обладали пещеры в стране холмов, а пища из рыбы, ракушек и слизняков, изредка разнообразившаяся мясом и плодами, представляла мало привлекательного для пещерных жителей. Аб и Ок иногда вступали в торговлю с рыбаками, обменивая лесную добычу на продукты реки, но их пребывание всегда было непродолжительно в этой местности, где и пища и наполнявший всю окрестность рыбный запах были им непривычны. Однако, селение рыбаков представляло для них некоторый интерес. Они заметили веселый нрав некоторых девушек из этого племени, а юноши были уже в том возрасте, когда им приятно смотреть в ясные глаза молодых созданий другого пола. Но ни один из них не был серьезно заинтересован и не искал там любовных приключений.
В одно осеннее утро, встретясь на заре, Аб и Ок решили посетить племя рыбаков и отправиться с ними на рыбную ловлю. Племя рыбаков часто ловило рыбу с лодок, которые были прекрасно сооружены. Каждая из них состояла из четырех или пяти коротких обрубков из самого легкого дерева, плотно связанных крепким ивняком; все сооружение представляло нечто более совершенное по сравнению с простым плотом, потому что обрубки были обтесаны и выгнуты вверх. Было замечено, что лодка подобной формы легче рассекает поднимавшиеся иногда волны и не может утонуть; а человек того времени чувствовал себя в воде так же спокойно, как дома. Для самих молодых людей представляло интересную забаву отправиться на рыбную ловлю вместе с племенем рыбаков и помогать последним лучить рыбу копьем или вытаскивать ее из речной глубины на грубый крючок, да и рыбаки не только не выражали неудовольствия, но скорее гордились участием в ловле рыбы представителей аристократии из страны холмов.