Вопрос о долине Курам
В 1880 г., когда британские войска ушли из долины Курам, племени тури, члены которого являются шиитами и оказывали англичанам ценные услуги, была обещана автономия, что зависело от их правильного поведения. Как и следовало ожидать, эмир, который прекрасно понимал стретегическую важность этой долины, попытался сделать положение тури невыносимым постоянными набегами на их территорию, за которыми последовала оккупация северной части их владений известным разбойником по прозвищу Чиккай. В результате англичане были вынуждены отправить в долину войска для восстановления порядка.
Значимость страны вазиров
Продолжаем наш обзор. Страну вазиров, которая обращена к дороге Кабул – Кандагар, пересекают два очень важных горных прохода – Точи и Гумал, которыми пользовались тысячи афганцев во время своих ежегодных миграций в долины Индии и обратно. Путь через Гумал охраняли посты махсуд-вазиров, но эмир разместил в Ване, расположенной на западной оконечности Гумальского прохода, своих представителей, которые пытались вынудить их старшин обратиться за защитой. И опять английский вооруженный отряд был послан в Гумальский проход, чтобы навести порядок и успокоить вождей махсудов.
Вопрос о Чагае
Абдуррахман, как мы уже видели, провел несколько дней в районе Чагая после своего бегства из Афганистана. Город расположен в 150 милях к югу от реки Гильменд, от которой он отделен широкой полосой пустыни под названием Лут; и всегда считалось, что он относится к пустынному государству Кхаран, которое являлось вассалом хана Калата. Эмир оккупировал Чагай в мае 1886 г. и отказался его покинуть.
Недовольство эмира
Будет справедливым утверждать, что на протяжении этого времени англичане неуклонно продвигались вперед, открывали горные проходы на северо-западной границе и обеспечивали их охрану местными рекрутами. Но главным из всего того, что вызывало недовольство эмира, было то, что через Ходжакский хребет был проложен туннель, а в Нью-Чамане были построены железнодорожная станция и крепость, обращенные к Кандагару. Эмир несколько грубо назвал это продвижение вперед «загонять шило в пупок», а один проницательный английский чернорабочий заметил: «Ну, не думаю, что здесь дыра была проделана в горе, чтобы через нее подглядывать». Более того, в это время существовал план строительства железной дороги из Кветты в Систан, которая могла бы проходить через Чагай.
Ответом эмира на продление железной дороги, которое сильно расстроило его подданных, был приказ своим купцам под угрозой смерти не пользоваться железнодорожной станцией в Чамане и вести свои караваны верблюдов к первой станции за хребтом; при этом заметное усиление возмущения гази в Белуджистане в то время, вероятно, было спровоцировано из Кабула.
Предложение послать лорда Робертса в Кабул
В июле 1892 г. Лансдаун предложил эмиру послать в Кабул лорда Робертса с миссией и сильным вооруженным отрядом, сформированным из всех родов войск. Вот какова была реакция эмира на это предложение: «Я считал положение крайне критическим, если мне придется принимать десять тысяч солдат как своих гостей. Тогда я должен подготовить сто тысяч, чтобы принять их». Действительно, у эмира вряд ли было желание принимать победителя в сражениях у Пайвар-Котала и Кандагара во главе армии. Таким образом, выражая свою радость по поводу такого предложения, он сказал, что не может назначить дату до тех пор, пока не будет подавлен мятеж хазарейцев. Он также использовал приступ подагры и все уловки восточной дипломатии, чтобы тянуть время, прекрасно зная, что Робертс через некоторое время покинет Индию после завершения срока своих полномочий.
Господин Пайн (позднее сэр Солтер) посещает Шимлу
Ситуация была крайне неудовлетворительной, а так как англичане задержали большую партию боеприпасов, заказанных эмиром в Европе, он решил отправить пользовавшегося у него доверием английского инженера Пайна в Шимлу. Там Пайн[62] откровенно заявил, что эмир считает Дюранда своим личным врагом, а вице-король стал ему несимпатичен из-за враждебности его министра иностранных дел. Он также указал на быструю оккупацию англичанами различных районов, пограничных с Афганистаном, жители которых раньше рассчитывали на Кабул.
Пайну были предоставлены все возможности ознакомиться с последними событиями на афганской границе, особенно с интригами разных афганских официальных лиц с приграничными племенами, которые создавали проблемы между эмиром и правительством Индии.
Миссия Дюранда, 1893 г.
Миссия Пайна была весьма успешной. Он объяснил эмиру, что власти Индии справедливы в своем отношении, а он совершенно заблуждался по поводу Дюранда, который является его другом и желает ему добра. Это привело к тому, что Лансдаун предложил отправить Дюранда с миссией в Кабул, и это предложение было сердечно принято Абдуррахманом.
Миссию, которая собралась в Ланди-Котал, встретил на границе главнокомандующий Гулам Хайдар-хан и кавалерийский эскорт. Когда миссия достигла Кабула, ей была оказана неумеренно радушная, пышная встреча: «Прозвучал салют из 21 пушки, оркестры играли «Боже, спаси королеву», и на каждом углу звучали фанфары».
Прием миссии
Дюранд пишет об эмире: «Он действительно выглядел очень хорошо, гораздо лучше, чем в 1885 г., хотя немного похудел. Но огромная перемена произошла в его манерах. Я тщетно искал в нем своего старого знакомца по 1885 г. с его величественной фигурой, лицом Генриха VIII и сердитым взглядом наготове. Полагаю, что сердитый взгляд по-прежнему наготове, когда надо, но нынешний эмир – спокойный человек, обладающий хорошими манерами».
Начало переговоров с эмиром
После этого торжественного визита Дюранд начал переговоры в садовом домике, где эмир позаботился о том, чтобы посадить посланника лицом к свету, а сам сел к свету спиной. Он также распорядился, чтобы каждое произнесенное слово записывал скрытый от глаз секретарь. Дюранд обнаружил, что для него наилучшей тактикой будет воздерживаться от обоснованных аргументов и вести эмира к нужному заключению окольными путями, избегая всего, что могло бы вызвать у деспота раздражение. Он понял, что с незапамятных времен афганцы, населяя небогатую горную страну, жили тем, что завоевывали или совершали налеты на соседние страны, о чем свидетельствует их история. Ни один эмир не содержал свою армию полностью за счет своих подданных, и было ясно, что, как только границы будут установлены, останется только аннексировать совсем бедные горы Кафиристана.
Дюранд ведет переговоры о Рушане и Шугнане
Самым важным вопросом, который затрагивал Россию, был отказ эмира от своих притязаний на заокские регионы Рушан и Шугнан. Дюранд указал ему на то, что российское правительство настаивает на буквальном исполнении соглашения 1873 г., и британские власти считают себя обязанными оставаться верными условиям этого соглашения. В конце концов он получил согласие эмира, чему помогла дерзкая поездка некоего капитана Ванновского в указанный район, где его остановили афганские чиновники, сломавшие деревянную галерею, встроенную в скалу. Дюранд указал на риск повторения таких событий, и в конце концов эмир сказал: «Моим людям все равно, еду я в Рушан или Шугнан или обратно, но они должны точно знать, что они стоят на вашей стороне». Наконец Дюранду удалось склонить эмира согласиться на вывод войск из Рушана и Шугнана в обмен на регионы, которые не входили в его владения южнее реки Окс в этих краях.
Позиция эмира по отношению к Вахану
Долгое время эмир отказывался владеть Ваханом. Процитирую Дюранда: «Он говорит, что недавно ему отрубили кисть руки на Сума-Таше, и он не собирается протягивать всю руку вдоль Гиндукуша, чтобы и ее отсекли».
Переговоры о северо-западной границе
После многих бесед, во время которых эмир изо всех сил отстаивал свою точку зрения, Дюранду удалось уговорить его принять следующие условия. В обмен на сохранение Асмара и долины за его пределами до самого Чанака эмир согласился не вмешиваться в дела Свата, Баджаура или Читрала. Английские власти уступили эмиру страну вазиров, а он со своей стороны отказался от своих притязаний на оставшуюся часть Вазиристана и Давара, а также Чагай.
Что касается вопроса о Чамане, то эмир отозвал свои возражения против существования английского военного городка в Нью-Чамане и уступил британским властям необходимые права на пользование водой, которые он сам выкупил. В конечном счете в знак дружеского расположения к эмиру власти Индии, понимая, что его доходы слишком малы, чтобы содержать армию и нести другие расходы, решили увеличить его субсидию с 12 до 18 лакхов рупий в год.
Остается добавить, что согласно урегулированию, проведенному Дюрандом, все племена, населявшие территории к востоку от границы, были признаны находящимися в британской «сфере влияния», что превращало племенные территории в британские владения, а членов племен – в британских подданных. Одно время земли между управляемой территорией и линией Дюранда иногда ошибочно называли «независимой территорией» – опасное выражение, так как наша цель и в интересах афганцев, и в наших собственных интересах должна была состоять в том, чтобы установить какую-то форму контроля Великобритании путем строительства дорог и другой цивилизационной деятельности.
Мохмандский вопрос
Справедливо будет утверждать, что вопрос о прохождении индийско-афганской границы по стране мохмандов не был решен удовлетворительно. В соглашении Дюранда говорилось, что она должна проходить вдоль линии на карте, приложенной к соглашению. Эмир сказал: «Я понимаю, что эта линия отдает мне мохмандов». Дюранд ответил, что карта маленькая и что, когда будет готова большая карта, этот вопрос прояснится. На самом деле в стране мохмандов не проводилась топографическая съемка местности, и линия, проведенная на карте, проходила через главные подразделения племени. Эта ситуация была исправлена впоследствии в другом варианте, предложенном эмиру.