Переговоры
Имея на руках черновик договора, который, по сути, повторял старые договоренности, Дейн ступил на территорию Афганистана 28 ноябра 1904 г., остановился для ремонта геодезического знака – пирамиды из камней на 44-й горе, которая была поставлена там его двоюродным братом – майором Уоллером, и добрался до Кабула двумя неделями позже. На официальном торжественном приеме, устроенном 14 декабря, и на первой деловой беседе, состоявшейся на следующий день, эмир, все высказывания которого носили дружественный характер, проявил сильное желание договориться о каком-нибудь плане военного сотрудничества. На самом деле он зашел настолько далеко, что предложил совместное нападение на Россию, которая в то время воевала с Японией.
Дейн получил указания уведомить эмира о том, что его войска недостаточно хорошо организованы или оснащены, чтобы выдержать серьезное нападение русской армии, и что если он желает помощи от Великобритании, то должен сотрудничать с ней во всем, что касается усовершенствования линий коммуникации между Индией и Кабулом, и проводить консультации с английскими военными экспертами.
Эмир полностью осознавал то, что его армия не может противостоять России без внешней помощи и что он полагается на поддержку англичан. Однако он не был готов разрешить строительство железной дороги из Пешавара в Кабул, так как все его подданные отнесутся к этому, как к копью, нацеленному в сердце Афганистана. Далее он сказал, что он и его советники полагают, что при английской поддержке оружием, боеприпасами и деньгами афганцы могут эффективно удерживать Гиндукушский хребет. Но в то же время они прекрасно понимали, что не могут противостоять русским на открытой местности в Западном Афганистане, по которому, вероятно, и будет нанесен главный удар. Если англичане возьмут на себя охрану своей западной границы, то получат землю для строительства железной или автомобильной дороги вдоль реки Гильменд и военного городка в плодородном регионе Систана. Более того, эмир предложил продолжить железную или автомобильную дорогу на север к Хаштадану, расположенному к юго-западу от Герата, где будет построен второй военный городок. Как он решительно заявил, «это станет щитом для Афганистана».
Сообщив об этих далеко идущих планах, Дейн настаивал, что если их не одобрить, то пострадают идущие переговоры и что этот вопрос требует рассмотрения. Однако Керзон коротко ответил, что Дейн не уполномочен обсуждать эти планы, но если эмир посетит Индию, то ими займутся соответствующие власти.
В силу этого Дейн не одобрил план эмира нападения на Россию, и при этом он не мог оказать никакой поддержки его военному плану, который в какой-то степени был реально выполнен англичанами в Первой мировой войне благодаря строительству железной дороги из Нушки через Британский Белуджистан и персидскую границу на юг Систана. Он также не мог поддержать надежду на повышение субсидии – еще одно преимущество, на которое рассчитывали эмир и его советники.
Эти обескураживающие заявления привели к заметному изменению атмосферы. Эмир и его советники, оскорбившиеся за то, что их военный план остался без внимания, обиделись и стали недоверчивыми.
Эмир предъявляет проект договора
1 января 1905 г. эмир, который постоянно отказывался подписывать договор, составленный правительством Индии, обострил ситуацию, предъявив свой собственный проект договора, в котором, по его словам, были изложены те крайние пределы, на которые он может согласиться. В этом удивительном документе (приведенном в приложении 4) он утверждал, что и в больших, и в малых вопросах он действовал и будет продолжать действовать в соответствии с договором, заключенным Абдуррахманом. Правительство Индии не сочло этот проект приемлемым, и Дейн, сознавая опасность зайти в тупик, попытался спасти положение, заявив, что в намерение правительства Индии входит выплатить задолженность по субсидии. Однако эмир и его советники были глубоко разочарованы отказом обсуждать разработанный ими план военного сотрудничества. Они также считали, что Россия теперь надолго останется слабой после поражений, которые ей нанесла Япония, и Афганистан достаточно силен, чтобы справиться с северной державой в случае начала военных действий. Более того, было ощущение, что Великобритания уступила России, настаивая на уходе Афганистана из Рушана и Шугнана, тогда как если бы афганцы могли поступать по своей воле, то, по их мнению, они смогли бы сохранить обе провинции. Как следствие, такой точки зрения стали придерживаться и самонадеянные сердары – его советники, которые считали, что союз больше нужен англичанам, нежели им самим, и что они поэтому могут диктовать условия любого договора, о котором они соизволят вести переговоры. К тому же на эту ситуацию неблагоприятно повлияла серьезная болезнь эмира, которая длилась с 12 января до начала марта, что, к сожалению, привело к тому, что сердар Насрулла-хан и Абдул Куддус-хан – первый советник Кабула (оба фанатики-экстремисты с антибританскими настроениями) в этот период доминировали на переговорах. Позднее возвращение сердара Инаятулла-хана – старшего сына эмира – из поездки в Индию, где по отношению к нему были проявлены большое гостеприимство и дружелюбие, повлияло на Хабибуллу, равно как и его тесть, который сопровождал молодого сердара в поездке. Эти факты и выздоровление эмира способствовали возвращению более дружеского отношения.
Договор эмира
Однако ситуация была непростая. Керзон стоял на том, что, пока эмир не будет готов к какому-либо продвижению в сторону принятия позиции властей Индии, Дейну следует дать указания покинуть Кабул. Однако британские власти решили принять версию договора, предложенную эмиром, в которую все же, по крайней мере, были включены обязательства, взятые на себя его отцом.
Подписание договора
Этот договор был подписан 21 марта – в день афганского Нового года. Когда эмир ставил свою подпись, он стряхнул немного чернил со своего пера на английскую копию документа и воскликнул: «Она испорчена! Надо написать договор заново». Дейн, известный персидский филолог, ответил: «Это всего лишь небольшое пятнышко на чистой поверхности договора» – и привел цитату из Хафиза: «Если эта ширазская красавица примет мое сердце, за ее темное индусское пятнышко я отдам Самарканд и Бухару!» Эта уместная цитата разрядила обстановку, но Абдул Куддус воскликнул: «Смотрите, ваше высочество, господин Дейн отдает вам Самарканд и Бухару». Но Дейн тут же ответил: «Нет, пятнышко-то на британской копии договора, и за это эмир покинет Самарканд и Бухару». Этот договор и по сей день известен ка Договор пятнышка. Следует помнить, что договоренности, заключенные с Абдуррахманом, о которых говорилось выше, содержались в письмах, отправленных различным влиятельным лицам. Некоторое сомнение в их подлинности выразил сердар Насрулла-хан. Позднее после верификации эти письма были приложены к договору.
Результаты, достигнутые миссией
Нельзя утверждать, что миссия добилась успеха в решении многих важных вопросов, которые должна была решить (на это возлагались надежды). Однако эмир согласился установить границу в стране мохмандов в ранние сроки, не проявил враждебности к предлагаемому строительству железных дорог в Хайберском проходе и долине реки Курам и при этом несколько улучшил положение и обращение с британским представителем в Кабуле и репортерами в Кандагаре и Герате. Наверное, самым лучшим достигнутым результатом был контакт, установленный британским уполномоченным и его сотрудниками с официальными лицами, офицерами и другими афганцами за время своего трехмесячного проживания в Кабуле. Это ослабило фанатизм и недоверчивость советников и подданных эмира, тогда как сам он, несмотря на свою прискорбную болезнь, проявлял в течение всего времени любезность.
Когда стало известно, что должно состояться подписание договора, предложенного эмиром, то и эмир, и его советники стали весьма дружелюбными. У них были все причины быть удовлетворенными. Помимо того, что они настояли на своем варианте договора, Хабибулла получил признание британскими властями того, что он является «независимым монархом Афганистана и зависимых от него территорий». Независимость была самым заветным желанием эмира и всех афганцев.
Мнение властей Индии
В правительственной депеше лорда Керзона в мае 1905 г., содержащей отчет о миссии Дейна, говорилось: «Единственное, что вызывает наше удовлетворение, – это то, что эмир, достигнув своих главных целей так, как он и хотел, по-видимому, остался после отъезда британской миссии в благоприятном и дружеском расположении духа. Нельзя отрицать, что такое настроение само по себе более ценно, чем любые условия на бумаге, но для того, чтобы эта ценность была существенной, оно должно быть долгим. Нам еще нужно подвергнуть его испытанию повседневностью».
Министр по делам Индии о миссии
В июне 1905 г. господин Бродрик (позднее граф Мидлтон) заявил: «Нельзя сказать, что переговоры закончились неудачей. Как уже говорил лорд Лансдаун, главными целями наших переговоров с эмиром Афганистана были: во-первых, возобновление соглашений, заключенных с усопшим эмиром, и, во-вторых, ведение с ним дружеских переговоров по ряду дополнительных вопросов. Первая цель была достигнута путем заключения договора, который охватил все договоренности с эмиром Абдуррахманом. Мы также пришли к глубокому дружескому пониманию с эмиром по ряду дополнительных вопросов». Лорд Мидлтон в своих записках подводит итог: «Таким образом оказывается, что опытные англичане в Индии – члены Совета были более чем правы, когда предупреждали нас, что альтернативная задиристая политика могла бы завести нас в ту же трясину, в которой раньше оказались лорд Элленборо и лорд Литтон».
Заслуга сэра Луиса Дейна
Приятно было отметить, что, несмотря на то что Дейн не сумел добиться полного урегулирования, не вставал вопрос о компетентности и смелости, продемонстрированных британским представителем во время отстаивания изначально выдвинутых принципов и целей. В равной степени достойно похвалы то достоинство, с которым он действовал, получив приказ принять предложения эмира. Оглядываясь назад на эти переговоры и понимая слабость позиции Хабибуллы и фанатические, направленные против иностранцев чувства его советников и подданных, становится ясно, что эмиру было жизненно важно доказать, что он добился успеха в переговорах с англичанами. Что ему, без сомнения, удалось, после чего он начал проявлять дружелюбие, а это привело к тому, что в 1907 г. он совершил важную поездку в Индию. Если принять такую точку зрения, то окажется, что договор, который подписал сэр Луис Дейн, был хорошим договором. В конечном счете обращение Керзона к истории подтверждает это. Ближайшим следствием был визит эмира в Индию, а конечным результатом – его приверженность своим договорным обязательствам в условиях, сопряженных с большими трудностями и опасностями во время Первой мировой войны.