Повторная оккупация Кабула и его наказание
16 сентября Поллок победоносно прошел через Кабул и вступил в Бала-Хиссар, где поднял британский флаг. Фатх Джанг был признан королем, но ему было четко сказано, чтобы он не рассчитывал на помощь от англичан живой силой, деньгами или оружием. Нечего и говорить, что его положение было безвыходным.
Поллок имел указания осуществить показательный акт возмездия в Кабуле. Он понимал, что если разрушить Бала-Хиссар, то останется еще меньше шансов на восстановление закона и порядка в Афганистане. Поэтому он решил взорвать главную базарную площадь, на которой было выставлено напоказ изуродованное тело Макнагтена. Но, стремясь к тому, чтобы возмездие было осуществлено в разумных пределах, он отправил хорошо вооруженное подразделение английских войск защитить жителей от грабежей и насилия. Однако, когда послышались звуки взрывов, «кто-то закричал, – как пишет Роулинсон, – что Кабул отдан на разграбление. Люди из обоих лагерей ринулись в город, последствием чего стало почти полное его разрушение».
Эти эксцессы достойны осуждения, но, если вспомнить, что и солдаты, и маркитанты были свидетелями массовых убийств и солдат, и гражданских лиц, тот факт, что виновный город находится в их власти, и слух, что его можно грабить, естественно, вызвали чувство мести, за которое нельзя сурово осуждать.
Последняя экспедиция
Чтобы помешать нападению на свои войска в Хурд-Кабульском ущелье, Поллок, узнавший о том, что Аманулла-хан собрал сильную армию в Исталифе (Кухистанский район), а Акбар-хан после отправки своей семьи через Гиндукуш в Туркестан ожидает развития событий в тех же краях, решил действовать. По его приказу Маккаскилл напал на эту «девственную» крепость и имел полный успех. Ничто не могло остановить войска, которые начали штурм через деревню и виноградники так стремительно, что защитников Иста-лифа охватила паника, и склоны окрестных холмов были заполнены бежавшими из города мужчинами и женщинами в белых покрывалах. С истинно британским благородством Маккаскилл не позволил преследовать бегущих, однако победителям достались две пушки и много трофеев.
На обратном пути Маккаскилл разрушил Чарикар – место гибели гуркхского полка. Затем он с триумфом пошел на Кабул, нанеся тяжелый удар по гордости и боевому духу афганцев своим захватом Исталифа с такой поразительной легкостью.
Победоносные армии возвращаются в Индию
Честь Великобритании была полностью восстановлена возвращением заложников и пленных, победами, которые пресекли всякое сопротивление на поле боя, и наказанием, которое понесли города, виновные в английских потерях. Задача была выполнена. 12 октября армия выступила в обратный путь, забрав с собой слепого Земан-шаха, юного Фатх Джанга и их семьи. С ней ушли индийцы, оставшиеся в живых при отступлении, часть которых попала в рабство; с ними обращались очень заботливо и уважительно. Сделав остановку в Джелалабаде, Поллок уничтожил его укрепления, как он это сделал и в Ак-Масжида. Затем он прошел через Хайберский проход к Пешавару, где с королевским гостеприимством армию встретил Авитабиле. В конце концов она прошла через Пенджаб в Ферозепур.
Празднование победы
Победившую армию приветствовал Элленборо. Она переправилась через реку Сатледж по временному мосту и прошла между 250 слонами, покрытыми попонами, и была встречена приветственным грохотом пушек, военной музыкой и искренней радостью. Последовали празднества, кульминацией которых стал большой военный парад. Элленборо дал бригаде Сейла название «Прославленный гарнизон». Возможно, столь же справедливо было бы дать отряду Нотта прозвище «Неизменно победоносный».
Обращение лорда Элленборо с заложниками и пленными
После почестей, которых были удостоены победители, важно обратиться к решениям вице-короля в отношении заложников и пленников. В качестве примера я приведу Поттинджера, чьи выдающиеся заслуги на протяжении всей войны нельзя было не заметить. В январе 1843 г. Поттинджер предстал перед военным трибуналом, на котором его председатель заявил: «Я считаю, что майор Поттинджер не пренебрегал ничем и делал все, что было в его силах, для поддержания чести британского оружия и обеспечения безопасности армии; он в конечном итоге подписал [с Акбар-ханом] договор вопреки своему желанию ввиду неизбежной необходимости действовать в качестве представителя военного совета. Суд не может закончить рассмотрение его дела, не выразив сильное убеждение в том, что на протяжении всего времени, когда майор Поттинджер пребывал в своем тягостном положении, в его поведении можно отметить силу и мужественную стойкость, которые характеризуют его как человека, достойного восхищения».
Несмотря на эту прекрасную характеристику, Элленборо не только отклонил просьбу Поттинджера побеседовать с ним, но и его прошение выплатить ему жалованье за все то время, что он пробыл в заложниках, достигло не большего результата, чем прошения Лоуренса и других офицеров.
И это еще не было пределом несправедливости, так как Элленборо также отказал в награждении офицеров медалями за службу в период, предшествовавший их попаданию в заложники. Такое поведение обесчестило Элленборо; к счастью, это редкий случай среди британских чиновников, занимающих высокие должности.
Воззвание лорда Элленборо от 1 октября
Весть о полном успехе британского оружия заставила Элленборо издать высокопарное воззвание, датированное 1 октября, как и несчастливый документ лорда Окленда в 1838 г. Это не имело большого значения, но я не могу не воспроизвести отрывок из его воззвания от 10 ноября, которое Веллингтон метко назвал «Песнь победы». Вот он: «Наша победоносная армия с триумфом везет ворота храма Сомнатх из Афганистана, и разграбленная усыпальница султана Махмуда смотрит на развалины Газни. Свершилось наконец отмщение за восьмисотлетнее оскорбление. Врата храма Сомнатх, которые столь долгое время были напоминанием о вашем унижении, стали великолепным документом вашей национальной славы, доказательством вашего военного превосходства над народами, живущими за Индом». Ни разу еще генерал-губернатор не выпускал подобные воззвания. Безусловно, оно вызвало возмущение мусульман и чуть меньшее негодование индусов, тогда как согласно высокому авторитетному источнику – Роулинсону – ворота, привезенные в Индию, вовсе не были воротами Сомнатха.
Подведем некоторые итоги
В последних трех главах я рассказывал о войне, которая, унеся жизни десяти тысяч английских и индийских солдат и тысяч афганцев, привела наши армии к сокрушительному поражению. Помимо расходов, составивших около 15 миллионов фунтов стерлингов, эта массовая бойня английских вооруженных сил уничтожила нашу репутацию непобедимых в Индии и Центральной Азии и, несомненно, привела к восстанию в Индии.
Вторжение Окленда в Афганистан было не только ужасной ошибкой, но и огромной несправедливостью по отношению к эмиру Дост Мухаммеду и народу Афганистана, ненависть которого была глубока и живуча. Макнагтен, который стремился к установлению протектората, потерпел полный провал и не смог посадить шаха Шуджу на трон. Из-за полнейшего отсутствия военных качеств Эльфинстон и Шелтон втянули британского раджу в величайшую катастрофу, которую его армия когда-либо претерпевала в Азии. И все же в последнем действии этой драмы английские военные колонны, увенчанные лаврами победителей, направились на Кабул и принесли должное, но не карающее возмездие. У персов есть поговорка: «История – это зеркало прошлого и урок настоящего». Горький урок Кабула не должен быть забыт никогда.
Глава 32Второй срок правления эмира Дост Мухаммеда
Неужели Дост Мухаммед умер, разве нет справедливости?
Возвращение Дост Мухаммеда в Афганистан
Одним из результатов победоносной войны, описанной в предыдущей главе, было понимание того, что удержание Дост Мухаммеда как политического заключенного стало ничем не оправданным и нецелесообразным. Поэтому Элленборо выпустил воззвание, в котором говорилось, что «когда британская армия, возвращающаяся из Афганистана, переправится через Инд, всем афганцам, находящимся в настоящее время под контролем британских властей, будет разрешено вернуться в свою страну».
В свое время Дост Мухаммед принял это предложение. Под охраной он был сопровожден в Шикарпур и официально освобожден. Однако сначала он поехал в Лахор, где его с помпой принял Шир Сингх, который теперь был махараджей Пенджаба. Там он узнал, что, как только англичане перебрались через Инд, Акбар вновь появился в Кабуле и сверг Шапур-мирзу – младшего сына шаха Шуджи. Еще он узнал, что сторонники Земан-шаха напали на Акбара, который отступил в крепость Бала-Хиссар и оказался в осаде.
Оценив ситуацию, Дост Мухаммед немедленно послал четырех своих сыновей – Мухаммед Афзала, Мухаммед Акрама, Мухаммед Азима и Голам Хайдара в Кабул, где они сумели освободить своего осажденного брата. Приехавшего вскоре Дост Мухаммеда жители Кабула радушно приветствовали как своего эмира. Он был в изгнании три года. Приблизительно в это же время Кохандил-хан возвратился в Кандагар из Персии и снова стал независимым правителем.
Честолюбивые замыслы Мухаммед Акбар-хана
Дост Мухаммед назначил Акбара на должность визиря, но вскоре понял, что его влияние как лидера борьбы против ненавистных англичан и его честолюбивые замыслы заново создать Афганскую империю в ее прежних границах могут вызвать проблемы. Эмир многое узнал во время своего пребывания в Индии, но его широкие взгляды не были популярны среди фанатичных и консервативных афганцев, в то время как завоевание Синда англичанами в 1843 г., естественно, обострило антибританские настроения, так как оно разрушило все надежды на отвоевание этой далекой провинции, входившей в империю Ахмад-шаха.