Надир-шах вторгается в Систан
Считается, что Надир-шах захватил Кахаху после семилетней осады. После смерти этого последнего великого завоевателя Азии Систан в 1747 г. стал частью империи Ахмад-хана. Афганское владычество длилось больше века, но, как упоминалось выше, верность далеких вождей была более или менее формальной.
В середине XIX в. Али-хан – вождь племени сарбани – стал приверженцем Персии и был вознагражден за это тем, что получил невесту из персидской царской семьи.
Обращение шаха к британским властям
В 1861–1863 гг. шах неоднократно обращался к британскому правительству с просьбой защитить Систан от мнимой афганской агрессии, но был проинформирован, что, так как суверенная власть шаха в этой провинции не признана, британские власти не могут вмешиваться. В 1863 г. министерство иностранных дел в ответ на последнюю просьбу ответило с некоторой жесткостью, что «так как правительство ее величества уведомлено о том, что право на территорию Систана оспаривается между Персией и Афганистаном, то оно должно отказаться от вмешательства в данном случае и предоставляет обеим сторонам осуществить свое право на владение силой оружия».
Правительство Персии продолжало неуклонно проводить свою политику усиления своей власти и влияния до тех пор, пока Шир-Али, которому наконец удалось упрочиться на троне в Кабуле, не пригрозил объявить войну. Тогда британское правительство в 1870 г. предложило выступить в роли третейского судьи согласно Парижскому договору, который предусматривал, что шаху «следует обращаться за помощью к посредничеству Англии в случае возникновения каких-либо разногласий между Персией и Гератом или Афганистаном». Это предложение было принято властями Персии.
Назначение британской миссии
Генерал-майор сэр Фредерик Голдсмид уже проложил линию телеграфной связи вдоль берегов Британского и Персидского Макрана[49], что было настоящим подвигом. Более того, он не только обозначил границы, но и обеспечил ратификацию границы Макрана. Теперь он был назначен выполнять роль арбитра в вопросе притязания на Систан Персии и Афганистана. Британская миссия, в которую входили майоры Бересфорд Лаветт и Эван Смит, высадились в Бендер-Аббасе, а в Систане к ним присоединился генерал Поллок, комиссар Пешавара, в отношении назначения которого персидский шах выразил свои резкие возражения. С другой стороны, эмир искренне согласился на предложение англичан мирно урегулировать этот вопрос путем арбитража.
Персидский уполномоченный
Представителем шаха был Масум-хан, который, действуя на аналогичной должности в Макранской миссии, был источником бесчисленных проблем. По приезде в Систан Голдсмид пишет: «Ничего слишком уж сурового нельзя сказать о его поведении с того момента, когда он впервые оказался под влиянием эмира Кейна, власть которого внушала ему страх, а постоянные взятки которого возбуждали в нем сильную алчность» («Восточная Персия». Т. 1).
Прием, оказанный миссии в Систане
Миссия добралась до Насратабада (который тогда назывался Насирабад) в феврале 1872 г., где ее встретила группа, посланная эмиром Кейна. Ее возглавляли два сердара, люди которых были вооружены всевозможными мушкетами, винтовками, копьями, мечами, щитами и иными известными и неизвестными видами оборонительного оружия. Алум-хан не прислал никого, чтобы, как обычно, «справиться о здоровье», да и в других проявлениях недружественного отношения недостатка не было. Не было организовано место для лагеря, и членов миссии разместили в глинобитных лачугах, при этом комиссару не разрешили поднимать свой флаг, как он неизменно делал на протяжении всей работы комиссии по установлению границ Макрана и во время перехода в Систан.
Поездка уполномоченных
Ввиду задержки приезда на место действия афганского уполномоченного Голдсмид настоял на поездке по провинции, и, покинув жалкое жилище, которое «сильно напоминало тюремную камеру», он отправился в путь вместе с персидским уполномоченным, который через представителя эмира Кейна практически имел возможность диктовать направление ежедневных переходов. Они посетили большую плотину у Кухака, затем двинулись вверх по течению реки Гильменд к Бендер-и-Камал-Хану и посетили район Над-Али. Вообще, несмотря на всевозможные противодействия, была получена информация чрезвычайной важности, так как майор Бересфорд Лаветт имел возможность вести топографическую съемку местности в посещаемых регионах.
Приезд генерала Поллока и уполномоченного Афганистана
Генерал Поллок и уполномоченный Афганистана – сейид Нур-Мухаммед прибыли в Систан в начале марта и разбили лагерь в Банджаре в нескольких милях к востоку от Насратабада. Афганский уполномоченный отказался нанести визит уполномоченному Персии и эмиру Кейна отчасти из-за крайней неучтивости, с которой он и его свита столкнулись ранее. Он также считал, что его положение гораздо выше, чем положение персидских представителей.
Окончательный разрыв отношений с уполномоченным Персии
Письма с угрозами в адрес свиты уполномоченного Афганистана довершили разрыв с уполномоченным Персии, и Голдсмид, посоветовавшись с Поллоком, написал Масум-хану, что ввиду действий и поведения представителей Персии он принял решение покинуть Систан и послать отчет в Тегеран. Подводя итог сложившейся ситуации, он написал: «На ум приходит один неизбежный вывод: власти Персии самым явным и достойным порицания образом не сумели проявить простейшей любезности, не предприняв самых обычных мер к тому, чтобы достойное положение и безопасность миссии, о прибытии которой они сами попросили, были должным образом организованы и соблюдены». Очень жаль, что Голдсмиту не была предоставлена охрана в виде индийских войск.
Решение арбитра
Голдсмид своим арбитражным решением разделил этот регион на Собственно Систан и Внешний Систан. Первый был ограничен на севере и западе группой озер разной степени солености Хамун, а на востоке – главным рукавом реки Гильменд. Внешний Систан представлял собой узкий регион на правом берегу Гильменда, протянувшийся с севера на юг на 500 миль. Собственно Систан был присужден Персии, а Внешний Систан – Афганистану. Такое решение было абсолютно справедливым, так как отражало реальное положение дел. Оно удовлетворяло разумные притязания Персии, хотя ей пришлось уйти с позиций, занятых на правом берегу Гильменда. Эмир Шир-Али, ожидавший, что решение будет принято в его пользу, остался, как мы увидим в следующей главе, очень недоволен. Обе стороны обратились к властям Великобритании, которые утвердили решение Голдсмида. Решение этого вопроса является большой заслугой этого офицера и его служащих, которые, подвергаясь невыносимому обращению со стороны персов, успешно выполнили чрезвычайно трудное задание.
Глава 36Генезис Второй англо-афганской войны
Я отправил своего представителя – генерал-майора Столетова, пользующегося покровительством императора. Он сообщит вам обо всем, что у меня на уме. Надеюсь, вы обратите большое внимание на то, что он скажет, и поверите ему так же, как мне самому. Преимущество тесного союза с правительством России будет очевидно надолго.
Переписка генерала Кауфмана с Шир-Али
В качестве введения к этой главе я расскажу о переписке Кауфмана с эмиром. Первое письмо из серии писем, которые привели к его свержению, было датировано 11 апреля 1870 г. и касалось приезда в Ташкент Абдуррахмана. В нем Кауфман писал, что ответил на его просьбу впустить его в город, сказав, что «император России милостиво оказывает гостеприимство всем. но он ни в коем случае не должен рассчитывать на мое вмешательство в его ссору с вами». Он также утверждал, что «далек от того, чтобы стремиться вмешиваться во внутренние дела Афганистана». Шир-Али был взволнован и растерян, не понимая, что побудило русского генерал-губернатора написать ему. Он передал письмо вице-королю, который посоветовал ему отправить ответ с благодарностью Кауфману за его уверения. Шир-Али так и поступил, упомянув, что он посоветовался с вице-королем по этому вопросу. 20 декабря Кауфман снова написал, выразив в ответ свои дружеские чувства. Эти письма были более или менее «бесцветными», но два года спустя Кауфман написал еще одно письмо, касавшееся границ Бухарского ханства, которое вызвало в Кабуле сенсацию. Эмир переадресовал письмо вице-королю и привлек его внимание к желанию русских наладить «регулярную и частую переписку с властями Кабула». Он закончил свое письмо просьбой к англичанам уделять более серьезное внимание поддержанию границ Афганистана. Тем не менее Кауфман продолжил свою переписку, притом что министерству иностранных дел Великобритании были даны «позитивные уверения» в том, что «кабинет министров империи продолжает считать Афганистан полностью вне сферы своих действий». Возможно, в тот период министерство иностранных дел Великобритании так и не поняло, что Российским Туркестаном управляет практически независимое российское Военное министерство.
В продолжение этой переписки зимой 1873 г. Кауфман написал эмиру длинное письмо с сообщением о падении Хивы, и Шир-Али ответил на него в январе 1874 г., поздравив генерал-губернатора с этим большим военным успехом. Одновременно он написал другое письмо, в котором объявил, что назвал Абдуллу Джана своим наследником.
Следующее письмо Кауфмана датировано несколькими месяцами позднее. В нем он писал, что ездил в Россию и считает недавний союз[50] между императором России и королевой Англии «знамением для народов этих стран, которые под защитой императора России и королевы Англии живут в мире и комфорте». Следует отметить, что этот брачный союз королевских семей, по мнени