Американская культура после первой мировой войны
Первая мировая война оказала травматическое действие на весь мир, включая и Соединенные Штаты Америки. Вместе с тем она сблизила США и Европу, сделала Европу, особенно Францию, притягательной для американцев. В художественном отношении США стали равняться на лучшие образцы Европы, впервые поставив культуру на одно из центральных мест в обществе. После Первой мировой войны началась новая эпоха.
Культура новой эпохи
Между Первой и Второй мировыми войнами американцы оказались в авангарде века техники. Американские аэропланы, авианосцы, подводные лодки и массовая армия стали знаками эпохи уже на исходе Первой мировой войны. Это «механически-количественное» отношение к жизни и спасло Америку в эру пессимизма.
Если Европа на все лады повторяла слово «абсурд», столь любимое Анатолем Франсом, то Америка вообще не знала такого слова. Да, часть американских философов была знакома с творчеством великого экзистенциалиста Серена Кьеркегора. Часть американцев, которые жили в Цюрихе, в 1916 году стали дадаистами. Те американцы, которые жили в Париже, пошли за французскими экзистенциалистами, а жители срединной Европы усиленно читали Франца Кафку.
Америка стояла на историческом переломе. То, что было бы еще десять-двадцать лет назад пустым оригинальничанием – прежде всего идеи мировой роли Америки, – стало во втором десятилетии XX века главенствующей политической философией когорты деятелей, занявших в годыправления президента Вильсона (с 1912 года) высоты государственной власти в Вашингтоне. Это было особенное время для Америки. Вслед за чередой посредственностей, наследовавших после Линкольна Белый дом, к власти в начале века один за другим пришли неординарные политические деятели – Теодор Рузвельт, а затем и Вудро Вильсон, воплотивший национальную жажду перемен. Для тридцатилетнего Франклина Делано Рузвельта они стали первоклассными учителями.
В XX веке американская культура окончательно избавилась от комплекса изоляционизма, оторванности от главных процессов европейского и мирового культурного развития.
Между тем американские университеты достигли пика своего творческого развития. Самыми популярными предметами стали латинский язык, английская поэзия, американская и английская история, современные иностранные языки. Отказавшись от изоляционизма, Америка стала оглядываться на мир, интересоваться им. Люди, перестроившие американские университеты, такие как Николас Батлер (ректор Колумбийского университета) и Лоуренс Лоуэлл (ректор Гарвардского университета), прежде чем занять свои почетные должности, долго путешествовали по Европе.
Собственно, американцы и не могли дальше формировать свою культуру, не обращая внимания на внешний мир – а этот мир пришел едва ли не в каждый американский дом вместе с радио, художественными выставками, адекватными литературными переводами.
Вашингтон начала второго десятилетия XX века был особенным городом. Окончилась его вековая спячка. Росли здания, федеральные учреждения приобретали новую, общенациональную значимость, Прежнее провинциальное общество столицы превращалось во все более космополитическое. Рузвельт исправно учился танцевать танго и все виды тротов. Женщины начали курить. Длина юбок резко сократилась.
В моде снова был Омар Хайям и своего рода гедонизм – радостное отношение к жизни, упоение ее прелестями и возможностями. Американцы играли в гольф, являлись членами всех избранных клубов, посещали театр.
В социальном плане эпоха корифеев капитализма Джона Джейка Астора, Джона Рокфеллера и Джея Пи Моргана уходила. Наступала эра пригородов и «американской мечты», олицетворяемой собственным домом и автомобилем. Неконтролируемое насилие монополий было уже невозможно. Страна выходила из «джунглей» ничем не сдерживаемого капиталистического разгула.
Удивительнее всего было само время. У Первой мировой войны сразу появились свои поклонники, Так, великий американский поэт Эзра Паунд (1885–1972), оказавший колоссальное влияние на развитие мировой поэзии, и упоминавшаяся уже Айседора Дункан (1878–1927), совершившая подлинный переворот в мировом танцевальном искусстве, взялись за прославление «очистительной битвы». Но никто не мог превзойти клерикалов в деле прославления праведной войны.
Война сделала возможными убийственные химические газы, подводные лодки, массированный артиллерийский обстрел, танковые и пулеметные атаки. Война, в конечном счете, отрезвляла. Единицы в культурном мире не поддались на бешеную пропаганду милитаристов всех мастей. В частности, во Франции это были писатели Ромэн Роллан и Анатоль Франс, в Англии – драматург Бернард Шоу в Германии – композитор Рихард Штраус.
Первая мировая война уничтожила прежде характерный для США тип филистера. Он еще был жив в 1920 году, но уже началась его удивительная трансформация в более рефлексивное и критичное существо, Речь идет не только об эстетическом изменении, но о признании прав и престижа культурной элиты. Настоящее искусство теперь вызывало большое уважение. Новые стили с трудом, но принимались. Буржуазный мир Америки перестал быть мировым маргиналом. Но при этом типичный американский буржуа, пройдя сквозь алхимию войны, превратился в покорного потребителя всевозможных новых домов и товаров в 1920-е годы, в эпоху просперити (процветания, экономического и культурного подъема), и остался таковым до конца XX века. Однако он согласился и с существованием интеллектуального культурного авангарда, диктующего литературную моду и способы жизнедеятельности. И правящая Америка приняла как факт то, что культура воплощает собой духовное начало, делающее мир более благородным, и в этом она даже способна соперничать с религией. За «артистом», за «художником» в самом широком смысле слова в это время обществом оказалась признана высокая функция критики порока.
Перси Уиндем Льюис. Портрет Эзры Паунда. 1939
Айседора Дункан
Такая точка зрения стала присуща преобладающей части американского общества, и это также изменило прежнее, повторим, маргинальное положение артиста, художника и писателя, то есть творца художественного мира в Америке. С этой позицией согласились даже такие столпы американского общества, как бизнес, церковь, правительство. Именно со времен Первой мировой войны началась эпоха популярного модернизма. В 1920-е годы общество оказалось завоевано искусством, во многом воспринимавшимся как своего рода религия. И если в 1850 году в Америке говорили, что существует «искусство для искусства», мало связанное с реалиям американской жизни, и лишь немногие верили в его всеобщую облагораживающую силу то в 1920-е годы возобладал лозунг «искусство для жизни». Наиболее ценными качествами стали веселость, жизнелюбие, терпимость к человеческим странностям. Главным же оказалось то, что от искусства стали ожидать своего рода компенсации за ужасы войны.
Европейский опыт
Два миллиона американцев в составе экспедиционного корпуса посетили Европу в 1917–1918 годах. Это была первая встреча американской молодежи с европейской культурой. Кроме того, те из европейских иммигрантов в США, которые теперь прибыли в Европу, были молоды, и некоторые из них предпочли после войны остаться в Европе. Высокая стоимость доллара позволяла этим экспатриантам безбедно жить в Европе. Именно в 1920-е годы возникла своего рода американская колония в Париже, где американцы могли беседовать с Пабло Пикассо, Джеймсом Джойсом, Эзрой Паундом и Гертрудой Стайн, жадно воспринимая их идеи и замыслы. Стало очевидно стремление американской молодежи к интеграции в европейскую культуру Эти люди были категорически против американского изоляционизма. И лишь великая депрессия 1929 года возвратила их назад, на родину. Таким образом, раз и навсегда был уничтожен обычный для прошлых десятилетний разрыв в культурном обновлении Северной Америки в сравнении с Западной Европой.
В Америке, в которую они возвращались, возникла авторитетная средняя школа, находившаяся на пике влияния и эффективности, что и позволило ей ассимилировать миллионы иммигрантов. Свободная средняя школа вызывала зависть в других западных странах. Расписание предметов было либеральным – латинский язык, английские поэты, американская и английская история, современные иностранные языки, математика. А огромные университеты, такие как Колумбийский, где «царил» уже упоминавшийся ректор Николас Мюррей Батлер, и Гарвардский, процветавший под руководством также названного Лоуренса Лоуэлла, постоянно увеличивали количество принимаемых студентов, Молодые американцы быстро обгоняли в интеллектуальном развитии лишенных подобных возможностей отцов. Немало демобилизованных солдат пошли в университеты, и это вливание зрелых людей в число студентов дало свои положительные результаты. Открывались новые факультеты, посвященные изучению музыки, искусствоведения, театра, Факультеты английского языка принимали на отделения критики, эссеистики, писательского творчества.
В промежуток между Первой и Второй мировыми войнами в социокультурной эволюции Америки очевидным стал прогресс трех направлений: 1) сексуальная эмансипация, 2) движение за права женщин и 3) создание «Вэлфэр-стейт», или системы государственной социальной помощи. Произошли также значительные перемены в моральной, социальной и политической сферах, особенно в сфере этнической политики многонациональной страны.
И без европейского опыта в 20-е годы XX века Америка росла неслыханными темпами. В 1928 году она владела большим объемом мировой торговли, производства и богатств, чем когда-либо до или поте. Время словно ускорило свой бег. Наступила пора массового применения прежних изобретений. Даже английский язык не успевал за новыми понятиями и процессами. Еще в 1888 году группа академических ученых решила издать словарь всех употребляемых английских слов в десяти томах. На реализацию проекта положили сорок лет. Сложности начались уже при завершении буквы «А» – дополнений оказалось неожиданно много. С окончанием работы над буквой «С» выяснилось, что в словарь не вошли еще четыреста новых слов, скажем, «кино», и лексикографы решили включить его как «синема». К окончанию проекта в 1928 году стало очевидно, что на каждое старое слово уже образовалось по одному новому и издание просто необходимо дополнять. Например, в девятнадцатом веке существовало лишь два цвета носков – белый и черный, а в двадцатом – уже сорок три цвета. В изданном в 1929 году «Международном словаре Вебстера» значилось более трех тысяч слов, вошедших в употребление между 1909 и 1927 годами. Из 299 слов, начинавшихся на букву «А», две трети новых шли из сферы науки, медицины, изобретений, 82 – из области авиации. Искусство дало лишь одну новую лексическую единицу – «атональность».
В начале 1920-х годов молодые интеллектуалы обратили свое внимание на несколько европейских литературных произведений, которые можно назвать определяющими. Их авторы были представителями старшего поколения, а книги, написанные во время Первой мировой войны, были связаны с осмыслением ее опыта – теперь уже интернационального. Речь идет, прежде всего, о романе Томаса Стернза Элиота «Утраченная земля», отразившем мысли и надежды выживших на войне. Уже первая фраза романа («Апрель – самый жестокий месяц года») задала тон всему повествованию. Американские писатели были восхищены новым эмоциональным опытом своего английского коллеги. Книга сыграла роль, подобную «Фаусту» Иоганна Вольфганга Гете и «Паломничеству Чайльд-Гарольда» Джорджа Гордона Байрона. А в Ирландии Джеймс Джойс завершил «Улисса» – сагу о контрасте между критическим сознанием и неизбежными желаниями. Эта проза стала своего рода способом излечения неврозов. Об упадке общества говорили Бернард Шоу в «Доме, где разбиваются сердца» и Марсель Пруст в «Поисках утраченного времени». Обоих писателей волновала проблема исчезновения интеллектуальной элиты, беспокоила грядущая нарастающая власть толпы. Общая тенденция между тем выглядела так, что художественных законодателей эпохи в первую очередь интересовал человек.
Не будет преувеличением сказать, что самой читаемой иностранной книгой в США 1920-х годов в послевоенный период была книга «На западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка. Горькая ирония автора точно соответствовала духу времени. Американским аналогом могли служить «Три солдата» ветерана войны Джона Дос Пассоса (1896–1970). В 1925 году появились первые книги писателя, который потом будет назван лучшим автором поколения – Эрнеста Хемингуэя. При всем уважении к традициям американская литературная молодежь была ориентирована на культ нового. Новые деятели американской культуры демонстрировали настоящее смешение стилей. В 1920-е годы было принято говорить, что срок существования нового стиля – три месяца. Для подтверждения этого перефразировали поговорку: «Жизнь – это долгая дорога, а продолжительность произведения искусства невероятно кратка».
Томас Стернз Элиот
Заметим, что граждане США полагали, что заслуживают лучшего политического руководства. При всем вызывающем благодушии «просперити» в стране начал складываться блок сил, не согласных со многими чертами правления президентов Гардинга и Кулиджа. К чести Гардинга нужно сказать, что он понимал ограниченность своих талантов и искренне считал президентское кресло адом для таких людей, как он, и все чаще предпочитал гольф днем и покер ночью. Ненужные волнения плюс переедание и пристрастие к выпивке доконали даже этого первоначально здорового и спокойного человека. Он умер в роскошном отеле в Сан-Франциско, возвращаясь из Канады. Ему наследовал вице-президент Кальвин Кулидж, известный невзрачностью и немногословностью, Описывают случай, как одна дама сказала ему во время обеда: «Я заключила пари, что извлеку из вас больше двух слов». Кулидж ответил: «Вы проиграете». Дама вновь спросила: «Каково ваше хобби?» Кулидж отозвался: «Поддерживать порядок».
Новые явления американской культуры
В национальной культуре сформировалось три подхода к творческой деятельности: 1) не становись жертвой серьезности, жизнь полна удовольствий; 2) все в культуре уже сказано, опирайся на здоровую традицию и ищи свой путь; 3) можешь быть серьезным, но не становись жертвой традиций. Хосе Ортега-и-Гассет (1883–1955) дал свою критическую оценку эпохи в книге под говорящим названием «Дегуманизация искусства». И это произвело впечатление, ориентируя на второй путь восприятия культуры.
Сохранили свой авторитет Теодор Драйзер и Норман Дуглас, смотревшие на Европу, где им ровней были Андре Жид, Ромен Роллан, лауреат Нобелевской премии Джон Голсуорси, Арнольд Беннет. И уже демонстрировали свой талант молодые: Жан Кокто, Вирджиния Вульф, Андре Моруа. В Америке на их уровне стояли Синклер Льюис, Скотт Фитцджеральд, Эрнест Хемингуэй и др.
Одна общая, всеобъемлющая идея, один сюжет объединил и в эти годы американскую литературу – узость мировоззрения буржуазии. Наиболее талантливо эту идею выразил Синклер Льюис в романе «Бэббит», Эту же синклеровскую идею развивали Томас Манн в «Будденброках», Джон Голсуорси в «Саге о Форсайтах», Марсель Пруст в романе «В сторону Свана». Во всех этих произведениях представители разных национальных литератур осваивают в это время одну и ту же тему гибели человеческого духа. Общество враждебно по отношению к творческим личностям. Даже семья становится жертвой обнищания человеческого духа.
Джон Голсуорси
Американские романисты данного периода находились под мощной опекой уже упоминавшегося великого американского критика Генри Луиса Менкена, который выступил против буржуазии и той демократии, которую она контролирует. Наряду с атаками на буржуазную узколобость, на «систему», начинается расцвет жанра военных рассказов. Из среды ветеранов прошедшей войны выделились подлинные таланты, способные передать атмосферу эпохи.
Возвращаясь к романному творчеству, следует отметить, что с этого времени трудно найти американский роман, в котором не было бы откровенных сексуальных сцен. Та же особенность присуща и американской поэзии. Любовные коллизии, которые прежде авторы едва намечали, теперь становятся основой сюжета целого ряда произведений.
Не зря противозачаточные средства стали частью американской жизни с 1920-х годов. Сексология получила статус науки. Фрейдисты доказывали, что воздержание вредно даже с чисто медицинской точки зрения. Изменение манер провоцировало эмансипацию.
Неформальное поведение стало нормой и даже модой. В правилах этикета стал видеться лишь барьер на пути естественных человеческих поступков. Новую манеру подчеркивали мягкие воротнички мужских рубашек, короткая стрижка у представителей обоих полов, короткие рукава. Эта непринужденность как бы приглашала раскрепоститься. Возникает новое чувство товарищества обоих полов, подстегиваемое спортом, танцами, легким отношением к сексу, спортивными автомобилями, телефоном и патефоном. Новое популярное времяпрепровождение называлось «necking»[6]. Короткие волосы и впалая грудь стали приметой «героя времени».
Тема внебрачных связей обсуждалась в национальных масштабах, «Эмоциональная зрелость» была названа предпочтительной. Американский судья по имени Линдси выступал за продолжительный период интимных отношений до вступления в брак. Большинство ратовало за облегчение разводов. Сексуальная революция неизбежно породила контрреволюцию. Стали запрещать печатание определенного типа книг. Но знак «Запрещено в Бостоне» служил величайшей рекламой самому дурному произведению. В 1927 году судья Вулси запретил распространение в США «Улисса» Джеймса Джойса. Пуританская Америка еще имела силу. Этот тип респектабельности Сомерсет Моэм назвал колпаком, под которым дураки прячут свою глупость.
В 1920-е годы Америка начинает закрывать двери перед иммигрантами. Разумеется, принятый в мае 1921 года новый закон об иммиграции, называвшийся «Чрезвычайным Актом о квоте», именовался временной мерой. Дорога в страну с тех пор была лишь полуоткрытой. Разрешался въезд не более 357 тысяч человек в год (треть довоенного уровня). Акт 1924 года ограничил въезд 164 тысячами в год. Каждая страна получила свою квоту. Англия – 65 тысяч человек, страны Восточной Европы (Россия, Польша и др.) – по две, три тысячи. И все же численность тех, кто не считал английский язык родным, в США составляла уже 22 миллиона человек. В 1920-е годы число живущих в городах впервые превысило численность фермерского населения Америки. В шестидесяти восьми городах количество проживающих достигло ста тысяч. И стоимость производимого промышленностью уже в три раза превосходила стоимость сельскохозяйственной продукции Америки.
Самым быстрорастущим городом страны стал калифорнийский Лос-Анджелес (рост с полумиллиона жителей в 1920 году до трех миллионов в конце 1930-х годов). Это был первый большой город Америки (третий по населению после Нью-Йорка и Чикаго), где большинство жителей проживали в собственных домах.
Итак, 1920-е годы – это эпоха веселья, наступившая после страшной мировой трагедии. Развлечения овладели разумом нации. Музыкальные комедии не сходили с бродвейских сцен, и вокруг неутомимо звучал джаз… Вспомним одну маленькую деталь из романа Эриха Марии Ремарка «Три товарища»: в предвоенной Германии то и дело ставят пластинку с зовущими и чувственными мелодиями. Это джаз, стремительно распространившийся из Америки в Европу.
XX век можно назвать веком кинематографа и веком мировых войн, веком освоения космоса и веком ядерного оружия… А можно – и веком джаза. Эти удивительные музыкальные композиции, хрупкие, подвижные, непредсказуемые. Но они являются фоном для основных культурных, социальных, политических и прочих процессов, происходивших в мире в период между Первой и Второй мировыми войнами. Все события – и мелкие, и крупные, и личные, и общегосударственные – можно представить себе под звуки джаза.
Маршалл Стернс (1908–1966) в своей замечательной книге «История джаза» писал, что эту музыку проще «распознать» на слух, чем дать ей строгое научное определение. В основе всегда лежит полуимпровизация, которая основана на трехсотлетнем симбиозе двух различных музыкальных традиций: с одной стороны, это европейская классическая гармония, с другой – народные ритмы и мелодии чернокожих жителей Африки, волею судьбы оказавшихся предками афроамериканцев. Фактически в джазе осуществилось слияние «белой» и «черной» культур. В музыкальном отношении преобладающую роль здесь сыграла европейская традиция, Но те ритмические качества, которые сделали джаз столь характерным, необычным и легко узнаваемым, ведут свое происхождение из Африки.
Большое значение имел фактор появления джаза. Джаз родился не где-нибудь, а в Северной Америке. А это, как мы знаем, была территория протестантов и пуритан, а не испанских или французских католиков, Протестантские проповедники, миссионеры стремились обратить африканцев в истинную веру. И когда чернокожие проникались основами христианства, они создавали свои духовные песни, гимны, называемые «спиричуэлз». Затем появились и блюзы. Произведения этих двух жанров и легли в основу более поздних джазовых композиций.
Но Стернс насчитывает не два, а шесть источников джаза. Это ритмы Западной Африки, рабочие песни, религиозные песни афроамериканцев, негритянские светские песни (блюзы), европейско-американская народная музыка прошлых столетий, музыка менестрелей и уличных духовых оркестров.
Разумеется, когда мы говорим об «африканском ритме», необходимо учитывать, что сами африканцы на своей родине никогда не знали джаза в современном понимании. Однако в ритуальном многозвучии огромного количества барабанов, в сложнейшей полиритмии уже чудится провозвестие джаза. Полиритмия и импровизация в этнической музыке Африки – главные качества. Конечно, когда целые семьи африканцев насильно угоняли в Новый Свет, им запрещали брать с собой даже барабаны. Но ведь их просто изготовить, а память поколений длинна…
1920-е связаны также со своеобразными трансформациями в области художественной литературы.
Статус литературы все больше получали юмористические (или красочные) журналы, такие как «Лайф». Героями становились юмористы типа Стивена Ликока.
Это было также время расцвета карикатуры. Но славу 1920-м годам составила все же мультипликация, которая очень скоро после знакового1921 года – времени появления первых мультфильмов в канзасской мастерской братьев Дисней – начала свое без преувеличения победное шествие по всему миру.
Стивенс Ликок
История начиналась примерно так, как все сказки про всех Золушек мира. Уолт Дисней, выходец из очень бедной семьи, отправился в Голливуд, чтобы кого-нибудь уговорить взяться за воплощение его гениальной идеи – создание фильмов с рисованными персонажами. Отчаявшись найти поддержку, он на деньги больного туберкулезом брата купил краски, кисточки, прожекторы и прочее оборудование, чуть не силой захватил гараж своего дядюшки и принялся за производство. Так родилась «Дисней Бразерз Студио».
Первым мультфильмом Уолта Диснея стала «Алиса в стране чудес», Его удалось продать в прокат и даже выручить небольшие деньги. В 1923 году братья подписали свой первый контракт с дистрибьютером… Тогда-то и возникло название, ныне известное всем от мала до велика: «Уолт Дисней Компани». Постепенно были придуманы, нарисованы, появились на экранах кролик Освальд, мышонок Микки-Маус, утка Дональд Дак, пес Плуто. Вышла в свет культовая «Белоснежка».
Мексиканское влияние
В своего рода «мексиканском присутствии» в развитии американской культуры между мировыми войнами ключевую роль сыграл художник Диего Ривера (1886–1957). Ни один живописец не демонстрировал с такой полнотой соотношение национального и интернационального в своем творчестве. Он знал Пикассо, был близок с европейскими кубистами, с их эстетикой. Риверу убедили вернуться в Мексику и участвовать в развитии национальной культуры. Он поставил перед собой цель объединить «доколумбово» индейское искусство и современное искусство Северной Америки.
Хосе Клементе Ороско. Новое сошествие Святого Духа
Вступивший в коммунистическую партию Ривера был признан лидером национального искусства, наряду с Хосе Клементе Ороско (1883–1949) и Давидом Сикейросом (1896–1974). Эти художники воспринимаются в США как «муралисты» (мураль – термин для обозначения настенной живописи). Ривера брался за создание настенной живописи на Фондовой бирже Сан-Франциско, в Институте искусств Детройта, в рокфеллеровском центре Нью-Йорка. По его словам, настенная живопись должна помочь борьбе человека за свое достоинство, В этом оптимистическом духе он исполнял заказы крупнейших капиталистов своего времени. Сила публичного искусства Риверы поражала. Эта живопись была строго секулярной и материалистической, торжественной и по-своему безмятежной, она была при этом и монументальной. Влияние кубизма, как и поклонение итальянскому Ренессансу, было очевидным в манере Риверы – как и приверженность к математическим формулам, к «тайной геометрии» рисунка. Впечатляет его «Создание Сан-Франциско» – гимн человеческому труду и упорству Американскую культуру обогащали и работы еще более смелого, чем Ривера, художника Ороско, расписавшего стены Дартмутского колледжа в Нью-Хемпшире (1932), где главной темой стала встреча белых пришельцев и краснокожих аборигенов Америки. Интерпретация Ороско «американской идеи» поражает: он пессимистически относится к белым завоевателям и не верит в прочность установленного ими порядка.
Сикейрос идейно то совпадал во взглядах со своими коллегами, то яростно им противился. Но никто не может отрицать и его заметный вклад в американское искусство первой половины XX века. Впервые в этот период Северная и Южная Америка находят общий художественный язык.
Достижения в архитектуре, дизайне, промышленности
В период между двумя мировыми войнами среди американских художников, помимо блестящей плеяды мексиканцев, выдвинулись «магический реалист» Эдвард Хоппер (1882–1967) и абстракционист-урбанист Чарльз Шиллер (1883–1965). Их привлекал реализм, но в целом они ненавидели любые ярлыки и смертельно боялись всякой связи с влиятельными группами. Среди них были «Художники американской жизни», Энди Уорхолл и другие представители этой группы вдохновлялись визуальными богатствами Америки. Другие группы – провинциалисты, восхищавшиеся патриархальной идиллией, и регионалисты периода «нового курса» Франклина Рузвельта, которые, изображая провинциальную Америку, ее регионы, противостояли провинциальной духовности (Томас Харт Бентон, иллюстрировавший Марка Твена, Грант Вуд, Джон Стюарт Керри).
Несправедливым было бы не напомнить своеобразную революцию, произведенную в металлической скульптуре скульпторами-абстракционистами Александром Кальдером (1898–1976) и Дэвидом Смитом (1906–1965). Кальдер получил инженерное образование, но оставил инженерную карьеру ради скульптуры. Первые же его творения (1926) обратили на себя внимание, обозначив его подлинный талант. Появилась так называемая «кинетическая скульптура», которую признала Европа того времени.
Немалую помощь создателям новых стилей оказала состоявшаяся в 1925 году Выставка декоративных искусств. Луис Салливен, как уже говорилось выше, выдвинул доктрину функционализма — «форма следует за функцией», – и это превратилось в кредо американской архитектуры, Он был основателем рационалистической архитектуры XX века, представителем чикагской архитектурной школы. Его доктрина произвела много полезного и много прекрасного. Дизайнеры, стремясь увеличить аэродинамические качества автомобиля, довели его внешнюю форму едва ли не до абриса черепахи. Дизайнеры ар-деко сгладили линии мебели, сделали ее низкой. Архитекторы начали видеть в городе скопище коробок. Отдельные здания потеряли способность отличаться друг от друга. Постепенно публика оказалась зачарована обликом новых сооружений. Трудно было оторвать глаза от океанского лайнера «Нормандия», от моста Джорджа Вашингтона в Нью-Йорке, от Арки у реки Миссисипи в Сент-Луисе. Характерно, что мост Вашингтона был спасен от «затянутости» в каменную обшивку самими архитекторами, не желавшими повторения прежних форм.
В нью-йоркский порт прибыл капитан французской армии Раймон Леви. В американские фирмы он входил с портфелем под мышкой, который открывал перед производителями массовой продукции, чтобы убедить их, что они производят нечто, имеющее отвратительный внешний вид – и это может быть исправлено. Его наброски производили впечатление. Леви очень интересовался цветовой гаммой оформления любого продукта. Вскоре маленькие коробочки для духов приобрели оригинальные формы. Забота о внешнем виде охватила и другие сферы производства.
Арка у реки Миссисипи в Сент-Луисе
Следующим новшеством, как и в мире, было в США «говорящее искусство». Решающим годом для радио был 1922-й. Франция начала международное вещание на французском языке с Эйфелевой башни, «Радио Москва» из столицы Советской России, «Би-би-си» из Лондона. В 1923 году в США было продано полмиллиона радиоприемников, а в 1925 году – два миллиона.
К концу 1930-х годов радио в Америке регулярно слушали около тридцати миллионов человек. Это была солидная конкуренция кинематографу, но тот не только не сдал своих позиций, но впервые в буквальном смысле сказал свое решающее слово – кино стало говорящим. В 1927 году в стране было 17 тысяч кинотеатров. Почти в каждом городе, большом и маленьком, здание кинотеатра было едва ли не самым внушительным. Огромные студии работали над производством фильмов безостановочно, и посещение кино еще двадцать лет занимало привилегированное место в области развлечений американцев.
Одни изобретения изменяли жизнь общества больше, чем другие. В 1919 году закрытые автомобили составляли лишь десятую долю всех машин, но уже в 1927 году 85 % авто выпускались с закрытым верхом. Автомобиль в Америке в условиях «сухого закона» послужил, как считали некоторые, своего рода альтернативой алкоголю. В своей книге «Ответственное пьянство» Роберт Бринкли утверждал, что мораль и нравы выдержали сотни лет пьянства, но поколебались перед массовым использованием автомобиля, увеличивавшего возможность приключений, краж и исчезновений.
Автомобиль стал средством колоссального увеличения мобильности общества и притом массовым. В 1920 году в стране был собран 1 миллион 900 тысяч автомобилей. Через десять лет – 2 миллиона 800 тысяч, а в 1940 году – 3,7 миллиона. Если в 1920 году общее число автомобилей в Америке составило семь с половиной миллионов, то в 1930 году – двадцать семь миллионов: решающий для общества скачок. Автомобиль стал для американца, словами Синклера Льюиса, предметом поэзии, трагедии, любви и героизма. Сорок шесть процентов американских семей имели автомобили. Именно автомобильная промышленность стала ведущей в американской экономике, потребляя 90 % нефтепродуктов, 75 % производимого стекла, 25 % производимых станков, 20 % стали, 80 % резины. Автомобиль действительно начал стирать грани между городом и деревней, позволил американцам в массовом порядке перемещаться к новым рабочим местам.
Игорь Сикорский на вертолете VS-300
Все это касалось не только легковых автомашин. В 1904 году в Америке было произведено 700 грузовиков, к 1918-му – полмиллиона, а к 1940-му – почти пять миллионов. В 1930 году в стране уже существовали сотни автобусных компаний, жестоко конкурировавших в поисках пассажиров. Конкурент автобусов и железных дорог – пассажирская авиация возникла неожиданно, из нужд почтовой службы. Чтобы стимулировать перевозку почты по воздуху, в 1925 году частным авиакомпаниям было разрешено брать пассажиров. Первый регулярный маршрут был открыт 4 апреля 1927 года между Нью-Йорком и Бостоном. К1930 году в небе США господствовали четыре авиакомпании – «Юнайтед», «Истерн», «Америкен» и «ТВА». В этом году на самолетах впервые появились стюардессы. Между 1930 и 1940 годами воздушные перевозки увеличились в двенадцать раз. В 1934 году впервые в стране было продано более миллиона авиабилетов.
В тридцатые годы внешний вид самолетов изменился по сравнению с периодом Первой мировой войны разительно. Теперь их делали целиком из металла, обтекаемой формы. В 1931 году иммигрант из России Игорь Сикорский создал проект и построил первые клипперы для «Панамерикен», они долгое время задавали тон в пассажирской авиации. В начале 1930-х годов по воздуху путешествовали двести тысяч человек На 8 миллионов пассажиро-миль приходилась одна жертва. В конце 1930-х годов одна жертва приходилась уже на 100 миллионов пассажиро-миль, число воздушных путешественников дошло до нескольких миллионов в год. В 1939 году клиппер «Панамерикен» Боинг-314 начал межатлантические перелеты.
Появление Франклина Рузвельта
К середине 20-х годов в политической жизни Америки обнаруживается зреющее недовольство правлением республиканцев.
Пожалуй, самым проницательным критиком республиканского правления (1920-е годы) выступил сенатор от Небраски Джордж Норрис. Написанную им критическую статью не приняли респектабельные «Кольерс Уикли» и «Форум». Только «Нейшн» осмелилась 16 сентября 1925 года напечатать слова о том, что политика республиканцев отбросила страну на двадцать пять лет назад. Норрис задался вопросом: если тресты, различные конгломераты и большой бизнес готовы править, почему бы не разрешить им делать это прямо, без посредничества дорогостоящего механизма, который первоначально был создан для защиты народа от контроля монополий?
Г-жи Рузвельт и г-жа Вильсон на инаугурации Ф. Рузвельта
На этом политическом фоне, Франклин Рузвельт вплотную занялся подготовкой к решающему раунду политической борьбы. Период между 1925 и 1927 годами он посвятил поиску и формулированию принципов, которые могли бы объединить «городскую» и «сельскую» фракции демократической партии, позволили бы расширить национальную базу демократов. Рузвельт хотел стать лучшим специалистом в своей партии в области внешней политики. При этом его «осевой» концепцией было продолжение дела интернационализма, глобальной политики президента Вильсона, к которому он относился с величайшим пиететом как к основателю американского курса на все XX столетие. В 1921 году Рузвельт участвовал в создании Фонда Вудро Вильсона, средства которого предназначались для поощрения сторонников активной внешней политики США, считая, что в стране должна быть создана новая школа дипломатов. Рузвельт стал одним из основателей «Школы Уолтера Пейджа» (бывшего посла Вильсона в Лондоне) при Университете Джонса Гопкинса. В 1920-е годы Рузвельт лично корректировал учебные планы в университетах и колледжах страны, стимулируя интерес к происходящему на международной арене. В период, когда Америка демонстративно отвернулась от Лиги Наций, Рузвельт подчеркнуто открыто выступил за членство США в этой организации. Некоторым из его друзей странно было смотреть, как молодой амбициозный политик борется за дело, вчистую проигранное мастером политической борьбы, каким был Вудро Вильсон. В 1923 году Рузвельт создал такой проект нового сообщества наций, который, по его мнению, будет более приемлем для американского народа, чем отвергнутая Лига Наций.
Ради вхождения в мировое сообщество, где индустриальная мощь США должна была сыграть решающую роль, Рузвельт предлагал выдвинуть и пропагандировать поправки к законам, призванные уменьшить страх американцев перед новым и неизведанным предприятием. Согласно его плану США не могли быть вовлечены в чисто региональные проблемы, американцы не могли быть призваны к решению задач, ведущих к использованию вооруженной силы без полного и свободного согласия граждан, выраженного посредством национальных конституционных процедур.
Между тем достижения Америки были впечатляющими. Между 1919 и 1929 годами валовой национальный продукт вырос на 39 %. Число домов, имеющих радио, увеличилось с нуля до сорока процентов, со стиральными машинами – с 8 до 24 %, с холодильниками – с 1 до 8 %, с пылесосами – с 9 до 30 %. В 1920 году лишь 35 % населения имели в домах электричество, а в 1930 году – 68 %; если в 1910 году один телефон приходился на пятнадцать человек, то в 1920 – уже на восемь. Но все эти бытовые улучшения касались все же лишь меньшинства американцев, Один верхний процент населения владел пятнадцатью процентами национального дохода. В 1927 году 207 человек платили налоги с доходов в один миллион долларов и более. Доходы корпораций выросли за 20-е годы на 76 %. В 1929 году на богатейшие двадцать процентов населения приходилось более половины расходов американцев, многие из менее богатых, но все же весьма состоятельных людей ощутили блага материального прогресса страны. Такая ситуация могла привести к общественному ожесточению с невиданными последствиями. Страну нужно было реформировать. За это и взялся Франклин Рузвельт.
1. Каковы социокультурные следствия исчезновения комплекса изоляционизма в Америке?
2. Какие трансформации претерпели социально-культурные функции искусства в культуре Америки 1920-х годов?
3. Прогресс каких направлений в рамках социокультурной эволюции страны оказался наиболее очевидным в период между Первой и Второй мировыми войнами?
4. Какие явления европейской литературы оказали наиболее сильное влияние на состояние американского общественного сознания послевоенного периода?
5. В чем выразилось мексиканское влияние на развитие американского изобразительного искусства?
6. Как менялось лицо архитектуры и производственного дизайна в стране?
7. Каковы тенденции развития американской промышленности 1930-х годов?
8. Какова динамика валового национального продукта Америки между 1919 и 1929 годами?