Прибыл и Пелопс, чтобы посвататься к Гипподамии. Пораженная его красотой, Гипподамия влюбилась в него и уговорила Миртила, сына Гермеса, помочь Пелопсу. Миртил же был возничим Эномая. Любя Гипподамию и желая ей угодить, Миртил не укрепил ступицы колес чеками, и это послужило причиной поражения Эномая. Кони потащили его, запутавшегося в вожжах, и он погиб. Согласно другим источникам, его убил Пелопс. Умирающий Эномай, поняв предательский поступок Миртила, проклял его, пожелав ему погибнуть от руки Пелопса.
Так Пелопс получил Гипподамию. Проезжая в одном месте с Миртилом, который его сопровождал в этом путешествии, Пелопс отлучился, чтобы принести воды супруге, испытывавшей жажду. В этот момент Миртил попытался овладеть Гипподамией. Пелопс узнал от Гипподамии о поступке Миртила и сбросил его у мыса Гереста в море: оно было названо по имени Миртила Миртойским. Падая, Миртил проклял весь род Пелопса».[152]
Жестокость изложенного мифа является таковой лишь с нашей современной точки зрения. Этические нормы человеческого общества сурового периода патриархата не только допускали, но порой даже предусматривали поединок за царскую власть с обязательным смертельным исходом для одного из участников. Поэтому вполне допустимо, что легенда изложила в поэтической форме обстоятельства, близкие к реальным.
По мнению Дж. Томсона, в мифе о состязании Пелопса и Эномая отразился известный в Элладе тех времен древний обычай единоборства искателя престола с царем, что являлось, по сути, одной из форм ритуального убийства. В своем труде «Эсхил и Афины» Дж. Томсон пишет: «…миф о Пелопсе может быть интерпретирован как символическое отражение специфической формы первобытных инициаций, принятых в доисторической Олимпии. Они состояли из двух частей – инициаций возмужалости и инициаций в царский сан. Последние заключались в состязаниях-испытаниях (первоначально – в состязаниях в простом беге, а потом – в беге колесниц); победитель провозглашался божественным царем или царем-жрецом года…»[153]
С этой точкой зрения очень хорошо согласуется рассказ Павсания о том, что Эндимион (один из царей Элиды) однажды предложил своим сыновьям состязаться с ним в беге, назначив наградой победителю именно царский престол (Павсаний. V, I, 6; V, 8, 1).
Что же касается непосредственного ритуального состязания женихов за невесту (и одновременно за царскую власть), то этот агон свидетельствует о существовании в Древней Элиде матрилинейной традиции наследования престола.
По этому поводу С. В. Шостакович пишет: «Престол передавался через царевну-наследницу, которую “жених” должен был суметь похитить и тем самым оспорить у ее отца престол. Такой царевной-наследницей и была Гипподамия».[154]
Как считает этот же исследователь, существование матрилинейной преемственности престола в Элиде доказывает и тот факт, что, по сохранившимся мифам, Пелопсу не пришлось затем оспаривать царскую власть у сыновей Эномая – Гипподама, Левкиппа и Диспонтея.
В легенде о Пел once, Гипподамии и Эномае переданы сложные перипетии многовековой и жестокой борьбы между матриархатом и нарождающимся патриархатом. «Миф сложился в эпоху этой борьбы, когда размывание и группового, и парного брака уже продвинулось далеко вперед, о чем свидетельствует сама сюжетная завязка мифа о состязании претендентов на руку девушки с отцом невесты».[155]
А поэтому не стоит пытаться рассмотреть в образе прекрасной Гипподамии черты девушки-изувера, неблагодарной дочери, спокойно наблюдающей гибель отца (и даже косвенно причастной к этой гибели).
Символично, что олимпийскую эстафету у Пелопса принял его правнук – Геракл Фиванский (Младший). В мифологии это, пожалуй, первый сюжет, связанный с понятием атлетической династии. Такой, какой, например, явилась в действительности династия Диагоридов – знаменитых кулачных бойцов с острова Родос.
А сам культ Пелопса – древнейший из всех, известных в Олимпии: он возник тут еще задолго до утверждения культа Зевса.
По одной из мифологических версий, Миртил, сын Гермеса, властью богов был после смерти вознесен на небо, где теперь присутствует в качестве созвездия Возничий. А память героев этого мифа (пусть и легендарная) почиталась в Олимпии специальными играми в честь Пелопса и Гипподамии.
Описанный мифологический сюжет являлся одним из самых популярных не только в литературе, но также и в изобразительном искусстве эллинов. Восточный фронтон храма Зевса в Олимпии был украшен скульптурными изображениями Эномая, Пелопса и Гипподамии. Наконец, вспомним, что имя Пелопса увековечено и в названии полуострова Пелопоннес.
Даже происхождение священного перемирия во время игр ἐκεχειρία (ekecheiria) мифология объясняет свободно и поэтично. Впервые такое перемирие было якобы объявлено в Аркадии.
Ликаон, сын Пеласга, желая как можно лучше принять и почтить пришедших внезапно к нему богов, зарезал и подал на стол своего первенца Никтима. Вопреки ожиданиям столь своеобразно хлебосольного хозяина, обидевшись и усмотрев в этом святотатство, Зевс испепелил перунами Ликаона и остальных его детей.
Но и сделав это, он продолжал разить Аркадию огненными стрелами до тех пор, пока Гея не подняла в мольбе руки (χείρας (cheiras)) и не утихомирила его.[156]
Анализ мифологических источников позволяет нам различить в многовековой истории Олимпийских игр четыре периода:
1) героический период (в играх участвуют преимущественно боги и герои);
2) легендарный период, начинающийся с 50-го года после Девкалионова потопа, когда Климен, сын критянина Кардиса, возобновил якобы Олимпийские игры, посвятив их Идейскому Гераклу;[157]
3) полулегендарный период – в IX веке до н. э. после нового перерыва игры возрождены Ликургом и Ифитом;[158]
4) исторический период игр, исчисляющийся с 776 года до н. э., когда элидский повар Коройб победил в простом беге.
Автор отдает себе отчет в определенной условности первых двух периодов этой «олимпийской хронологии». Однако тот общеизвестный факт, что мифология и реальность в сознании древних греков обычно сливались воедино, все же позволяет нам предложить такую синтетическую периодизацию.
Истмийские игры
С агонами в Коринфе на Истме связано тоже немало мифов.
Древнейшая, на наш взгляд, версия такова: Истмийские игры основал Тесей в честь победы над разбойником Синидом. К тому же этот герой считается изобретателем основных приемов борьбы (Аполлодор, Павсаний, Элиан).
В этом плане характерен рассказ Плутарха о Тесее: «Он первым пошел по стопам Геракла в устройстве состязаний, считал славой для себя, что греки… станут благодаря ему справлять Истмийские игры в честь Посейдона.
…Некоторые, правда, говорят, что Истмийские игры посвящены Скирону, ибо Тесей хотел искупить вину за убийство родича: ведь Скирон был сыном Капета и Гениохи, дочери Питфея. Наконец, третьи называют сыном Гениохи не Скирона, а Синида (см. выше. – Ю. Ш.) – это в его-де честь учреждены Тесеем игры».[159] Плутарх ссылается на Гелл аника и Андрона Галикарнасского. Достаточно распространена версия и о том, что Истмийские игры стали проводить в честь спасенного дельфином Меликерта – сына Ино (впоследствии Меликерт становится Палемоном).[160]
«…Там еще в мое время росла сосна у самого морского берега и тут же стоял жертвенник Меликерта. Говорят, что к этому месту дельфин принес ребенка и что Сизиф, найдя его лежащим (на берегу), похоронил на Истме и в честь него устроил Истмийские игры»,[161]
Но со временем культ финикийского Меликерта и Палемона был вытеснен местным культом Посейдона, в честь которого и проводились конные состязания.[162]
Страбон подтверждает, что на Истме находилось святилище Посейдона, где в тени сосновой рощи коринфяне праздновали Истмийские игры (VIII, VI, 22). Этот же автор обращает внимание на особую популярность состязаний, говоря, что «…Истмийские игры, справлявшиеся там, привлекали толпы народа».[163]
Интересно, что большинство версий возникновения Истмийских игр имеют в основе счастливое избавление и лишь в одном случае – искупление вины.
Пифийские игры
Основателем Пифийских игр принято считать Диомеда, который посвятил эти состязания Аполлону.[164] Но Пиндар (а в Х-й книге «Описания Эллады» и Павсаний)рассказывает, что Пифийскиеигры учредил сам Аполлон в память о своей победе над Пифоном.[165]
В Темпейской долине, в Фессалии «…пифийский Аполлон очистился по велению Зевса после крови змея Пифона, стража Дельф. Затем сын Зевса и Лето увенчал голову темпейским лавром и с лавровой веткой в руке, сорванной с этого же дерева, пришел в Дельфы и завладел оракулом. Венками из ветвей этого же лавра венчают также победителей на Пифийских состязаниях».[166]
Таким образом, легенда о Пифийских играх – триумфальный миф о победителе. Первым же победителем на Пифийских состязаниях при всех вариантах принято считать Аполлона.[167]
Панафинеи
Относительно происхождения Панафинейских игр мифологических расхождений меньше, но они все же есть. Сын Гефеста, царь Афин Эрихтоний, первый введший состязания в беге колесниц, учредил и Панафинеи.