Хотя Густав I обеспечил прекращение жесткого правления датского короля, он сам был сложным человеком со свирепым, непредсказуемым характером и поддерживал самодержавную, порой жестокую власть. Он еще больше укрепил свое положение и независимость Швеции, отказавшись слушаться диктата папы. Сначала Густав не согласился с назначением выбранного понтификом архиепископа, которого он считал слишком продатским. Со временем разногласия короля с Римом усилились, и в его правление страна начала двигаться в сторону лютеранства. Поскольку разрыв со старой религией был непопулярен в определенных кругах, произошла серия восстаний, которые Густав безжалостно подавил. Чувствуя, что три сословия – дворяне, горожане и крестьяне – полагаются на него в поддержании порядка, Густав манипулятивно пригрозил отречением, и таким образом ему удалось убедить их уменьшить власть и привилегии духовенства. Менее набожный, чем его преемники, Густав I, как и его современник Генрих VIII, в значительной степени принял Реформацию из прагматических соображений. Это позволило ему не только установить больший контроль над государством, но и дало возможность купить лояльность своих потенциально ненадежных дворян, получив их поддержку путем передачи им ранее конфискованных у церкви земель. Даже несмотря на то, что в 1541 г. он приказал опубликовать Библию на шведском языке, в течение нескольких следующих лет король допускал индивидуальный религиозный выбор, а учреждение Евангелическо-лютеранской шведской церкви произошло только спустя тридцать три года после его смерти.
Из различных невест Густав отдал предпочтение польской принцессе Ядвиге Ягеллонке, но она отклонила его предложение по религиозным соображениям[21]. Итак, 24 сентября 1531 г., после долгих переговоров он женился на Екатерине Саксен-Лауэнбургской, которая была невесткой будущего короля Дании Кристиана III (а также имела и других влиятельных родственников), – семейные связи, как надеялся Густав, могли укрепить его положение на престоле. Свадебная церемония и коронация Екатерины имели большое значение и по другой причине. Совершенные в соответствии с новыми обрядами лютеранским архиепископом, совсем недавно назначенным королем, эти церемонии ознаменовали начало движения Швеции к статусу официального протестантского государства. Однако, родив сына Эрика в 1533 г., всего два года спустя после непростого замужества Екатерина умерла в результате несчастного случая, когда она снова была беременна. Вскоре пошли слухи о том, что печально известный своей вспыльчивостью король виноват в смерти своей жены; эти истории распространили враги Густава, которые утверждали, что он в ярости ударил ее молотком или топором. Многие случаи его агрессивного поведения задокументированы, но вещественные подтверждения этого конкретного обвинения отсутствовали, когда ее могилу вскрыли в XX в. Как бы то ни было, теперь Густав выбрал в жены дочь шведского дворянина Маргариту Лейонхуфвуд. В их счастливом браке она родила десятерых детей, но многочисленные беременности со временем подорвали ее здоровье. Через одиннадцать месяцев после рождения ее последнего ребенка, Карла, в августе 1551 г., она умерла в возрасте тридцати пяти лет.
Поскольку за семь лет до смерти Маргариты королю удалось убедить Государственный совет предоставить наследственные права его династии, теперь он тщательно организовал похороны, чтобы подчеркнуть более высокий статус своей венценосной жены и свой. Поскольку Маргарита умерла в Стренгнесе, он сначала предполагал сделать местный собор местом ее погребения, но затем выбрал кафедральный собор в Стокгольме (Storkykan, церковь Святого Николая), где за шестнадцать лет до этого ее предшественница была похоронена на клиросе. Останки Екатерины в новом одеянии были перенесены в ризницу, чтобы занять место рядом с Маргаритой, и здесь тела обеих оставались в течение девяти лет. В это время Густав планировал собственное королевское захоронение, выбрав собор в Упсале, место, уже почитаемое за то, что здесь хранятся реликвии короля шведов XII в. Эрика Святого. Однако всего через год после смерти Маргариты пятидесятишестилетний король женился в третий раз, выбрав в жены шестнадцатилетнюю племянницу Маргариты, Катарину Стенбок. Катарина оставалась бездетной в течение восьми лет брака, но оказывала опосредованное влияние во время беспокойного правления своих пасынков. Когда она умерла в возрасте восьмидесяти шести лет, ее похоронили рядом с мужем в часовне Упсалы.
Помимо неоднократных восстаний на родине Густав I мало участвовал в зарубежных спорах. Только к концу своего правления он пережил незначительные стычки с русскими в Ингрии, предшествовавшие Ливонской войне. Его единственный бой произошел во время гражданской войны в Дании в 1530-х гг., когда он выступил исключительно против Любека, в то время союзника изгнанного Кристиана II. Хотя город раньше поддерживал притязания Густава на шведский престол, к этому времени хорошие отношения между двумя сторонами нарушились, в основном по причине непрерывных требований Любека выплатить долги за период государственного переворота, которые король считал непомерными. Однако теперь Густав хотел создать более централизованное правительство, и в этом ему помогали дворяне. В то же время, когда их власть усилилась, король уменьшил размер их владений. Он перераспределил эти земли между крестьянами, которые, в отличие от дворян, могли платить налоги. Благодаря этой мере Густав увеличил доход короны, так что к концу правления он был одним из самых богатых монархов Европы, оставив после себя экономически более сильную и сплоченную страну. Более того, создав первую профессиональную армию для защиты своего положения, он обеспечил Швеции военное величие, которое со временем позволило ей господствовать в регионе более столетия.
Когда после тридцати семи лет у власти Густав I в сентябре 1560 г. умер, страна снова столкнулась с беспорядками. Стремясь предотвратить любые волнения и обеспечить преемственность, сын Густава Эрик начал готовиться к самым внушительным похоронам, которые когда-либо видела Швеция. Под влиянием учений своего бывшего наставника-гуманиста новый король взял за образец иностранные обряды. Видя в символике глубокий смысл, Эрик приказал разместить реалистичное восковое скульптурное изображение отца в натуральную величину, в полном облачении и коронованного, на крышке гроба. Хотя доказательства того, что Швеция придерживалась более ранней доктрины «двух тел короля»[22], отсутствуют, Эрик пытался выразить ту же мысль: почивший монарх присутствует духовно и королевская власть не прервалась [3].
Но это еще не все. Другим символическим шагом стал приказ Эрика снова переодеть останки своей матери, на этот раз украсив их позолоченной серебряной короной, скипетром и еще более искусно выполненными одеяниями; погребальный обряд должен был исполнить ее пасынок Юхан. Эрику было угодно, чтобы царственные облачения Екатерины подчеркивали превосходство ее королевского происхождения над аристократическими корнями Маргариты, которую переодели в менее пышный наряд, чем ее предшественницу. Хотя эти приготовления остались незаметными для широкой публики, они транслировали послание нового короля тому человеку, чье присутствие само по себе могло бросить вызов его престолу; эта угроза однажды стала реальностью.
После восьми недель официальной церемонии прощания с телом Густава такое же публичное прощание с покойным было устроено для населения в целом. В течение двух дней траурная процессия с тремя гробами, увенчанными их объемными коронованными изображениями, медленно двигалась к кафедральному собору Упсалы, недавно определенному под королевскую усыпальницу. Здесь, в часовне Девы Марии, за главным алтарем, тело Густава I, одетое в богато украшенные одеяния, было наконец похоронено рядом с останками его первых двух жен. Три восковые фигуры оставались на крышке их общего саркофага до тех пор, пока чуть более двух десятилетий спустя их не заменили мраморными копиями, находящимися там и сегодня. С тех пор как их могилы вскрыли в 1945 г., посетители могут увидеть в музее собора погребальные короны, скипетры и другие регалии, созданные специально для сопровождения монархов в последний путь.
Итак, когда Густав I Ваза в 1544 г. совершил дерзкий шаг и объявил монархию наследственной, его преемником стал двадцатишестилетний сын Эрик XIV, выбравший себе порядковый номер в соответствии с мифическим утверждением о тринадцати предыдущих правителях с таким же именем, последний из которых был не кто иной, как Эрик Святой[23]. Умный, прекрасно образованный и невероятно талантливый человек, знавший множество языков, Эрик, как и его датский кузен, был одним из претендентов на руку принцессы Елизаветы Тюдор, но его предложение отвергли по приказу ее сестры, королевы Марии. Однако, ничуть не смущаясь, после восшествия каждого из них на престол, Эрик продолжил настаивать на своем предложении Елизавете. Осознав безнадежность этой затеи, он – снова подобно Фредерику II Датскому – переключил свое внимание на кузину Елизаветы королеву Марию Шотландскую. Как и другие его предложения, оно не увенчалось успехом.
Во время Ливонской войны с Россией в принадлежавшем Дании герцогстве Эстонском началось восстание, и через год после вступления на престол Эрик использовал возможность отправить туда свои войска. В Ревеле (Таллин), сдавшемся шведам, наступили «старые добрые шведские времена». Однако это привело Эрика к конфликту с королем Дании, двоюродным братом Фредериком II, а два года спустя они оказались в состоянии войны, когда их флоты вступили в бой у острова Борнхольм. У Эрика были и другие планы. Стремясь захватить новые территории, он положил глаз на принадлежавшую Польше часть Ливонии, из-за чего у него возникли разногласия не только с польским королем Сигизмундом II Августом, но и с собственным братом Юханом. Последний был женат на сестре Сигизмунда Катерине Ягеллонке – по иронии судьбы родственнице Ядвиги, отвергну