Вскоре началась работа и над другими сооружениями. Хотя ко времени смерти Петра I большая часть Петербурга оставалась деревянной, в городе появились первые каменные дворцы. Чтобы ускорить каменное строительство, Петр запретил строить из камня во всей стране, кроме Петербурга, и любой въезжающий в город должен был привезти этот необходимый материал. Контролируя каждый этап развития Санкт-Петербурга, царь ввел точные строительные нормы и правила, которые придали городу симметрию по высоте и творческому замыслу. Создавая город по образцу Амстердама и Венеции, Петр при этом выступал противником строительства мостов через Неву, заставляя людей использовать лодки, пока река не покрывалась льдом[43]. (Позже понтонные мосты наводили в летние месяцы, но даже сегодня части города отрезаны друг от друга большую часть ночи, когда мосты разведены для обеспечения беспрепятственного прохода речных судов.)
В 1708 г. Петр пригласил в Петербург сестру Наталью и других придворных, но фактически это был приказ. Хотя Наталья была страстной поклонницей всего европейского, в том числе моды и развлечений, она, как и многие другие, не пришла в восторг от идеи покинуть более старомодную Москву. Многие дворяне страшились дискомфорта и расходов, связанных с переездом, и жаловались на дороговизну строительства дворцов в соответствии со строгими требованиями Петра. Они ненавидели суровый климат, долгие зимы и неудобства жизни на стройке. Тем не менее их число стало теперь расти, а четыре года спустя, в 1712-м, Петр провозгласил Санкт-Петербург новой столицей. Очарованный своим так называемым Парадизом (раем), он мало беспокоился о большой цене своего творения, включавшей не только финансы, но и человеческие жизни. От несчастных случаев и болезней, вероятно, порядка тридцати тысяч человек погибли при строительстве Петербурга, что дало ему еще одно название – «город на костях».
Первоначально, в 1712 г., Петр I поручил спроектировать Свадебные палаты архитектору Доменико Трезини, но через четыре года, в 1716-м, Георг Иоганн Маттарнови построил в камне Зимний дворец. Здесь располагался знаменитый Янтарный кабинет, который Петр получил в 1716 г. в обмен на исключительно высоких солдат, подходящих для армии «великанов» прусского короля. Фридрих I, ставший королем Пруссии в 1700 г., хотел создать королевский двор по образцу Версаля и заказал весьма дорогостоящий Янтарный кабинет. Его грубоватый, практичный сын Фридрих Вильгельм I, убежденный военный, мечтал создать дисциплинированную армию, которая, по его мнению, будет выглядеть еще более внушительно, если добавить несколько высоких солдат. Когда Петр восхищался Янтарным кабинетом в гостях у Фридриха Вильгельма, король ему его подарил. Позже, при императрице Елизавете, Янтарный кабинет был перевезен и переделан для нового Екатерининского дворца под Петербургом, став прославленной Янтарной комнатой. Она находилась в Царском Селе вплоть до Второй мировой войны, во время которой исчезла и, вероятно, погибла где-то в Польше. До сих пор появляются люди, якобы знающие, где может быть спрятана Янтарная комната, а тем временем в Екатерининском дворце Царского Села создана ее реплика.
Петр заказал Трезини городской Летний дворец, здание которого недавно серьезно реставрировалось. Летний дворец располагается на берегу реки Фонтанки у ее истока, где она вытекает из Невы, в тени Летнего сада, специально созданного для отдыха и развлечения людей. Одно из первых открытых для публики мест, Летний сад и сейчас любят жители Санкт-Петербурга, которые летом могут отдохнуть там в тенистых аллеях со статуями и фонтанами. Что касается самого Летнего дворца, то он строился камерным, нижние комнаты обставлены в голландском стиле, который так понравился Петру I во время Великого посольства, но комнаты верхнего этажа, предназначенные для его жены, украшены более роскошно. Здесь супруги проводили тихие вечера наедине друг с другом или в узком кругу друзей; если же Петр хотел устроить пышный прием, он использовал для этого дворец Меншикова на другом берегу реки. В то время это было самое большое здание города, с несколькими приемными и танцевальным залом. Оформлен Меншиковский дворец в голландском вкусе, который так любил Петр I. Помимо голландских картин, обстановки и изразцовых печей Меншиков распорядился покрыть модными тогда дорогими дельфтскими изразцами и стены отдельных комнат.
Это было далеко не все, чем обладал Меншиков. Свои огромные богатства он использовал и для постройки роскошного дворца в Ораниенбауме на южном побережье Финского залива, всего в 12 км к западу от летней царской резиденции Петергофа. Большой дворец в Петергофе построен на возвышенности примерно в 100 метрах от берега, но соединен с морем каналом, что позволяло Петру I, преодолев каких-то 24 км по воде, причалить прямо к подножию лестницы дворца в Петербурге. Хотя дворец в Петергофе был перестроен и расширен при дочери Петра I Елизавете, в нем сохранились скромные личные покои, которые предпочитал ее отец. За последние шестьдесят лет была проведена выдающаяся реставрационная работа, устранившая ужасный, нанесенный войной ущерб. Эти разрушения – результат действий немецких оккупантов. Демонстрируемые в Петергофе фотографии показывают разрушения Большого дворца в 1940-х гг.
Построенный по образцу дворца Людовика XIV, Петергоф вскоре стал называться «русским Версалем», но на территории парка возведены другие здания и павильоны. Петр особенно любил дворец Монплезир у самой кромки воды. Кроме того, он распланировал усаженные деревьями аллеи, украшенные, как и Летний сад, статуями и фонтанами. Самый большой из них – Большой каскад и фонтан «Самсон», сооруженные у подножия Большого дворца в честь победы под Полтавой[44]. Струя воды фонтана «Самсон» бьет на высоту 21 метра, а происходит это за счет воды из естественных источников, накапливаемой в водоемах за несколько километров отсюда, на Ропшинской возвышенности. Этот замысел превосходит тот, который использовал французский король: фонтаны Версаля полностью зависят от сложной системы насосов. Даже в сложных условиях севера Петр I не отказался от своего пристрастия к розыгрышам и устроил фонтаны-шутихи, готовые окатить водой ни о чем не подозревающих гостей, – забава, которая продолжает доставлять радость детям, приходящим в парк сегодня.
Мысль о создании Петергофа пришла Петру I во время его визита во Францию в 1717 г. К тому времени, желая организовать полномасштабное наступление на Швецию, он предпринял шаги для создания альянса с другими врагами Карла XII, укрепив собственные позиции браком своей племянницы Екатерины Иоанновны с герцогом Мекленбург-Шверинским. Приведя свои войска вдоль берега к Ростоку, Петр затем навестил Фредерика IV в Копенгагене, где получил теплый прием. Товарищество было недолгим, и со временем коалиция, которую Петр надеялся сформировать, развалилась, поскольку возрастали сомнения по поводу его истинных намерений. Несмотря на возможный вывод его солдат из региона, многие правители этих областей опасались за свои земли, и только прусский король все еще был готов поддержать царя и согласился на встречу. В то время менялись и другие союзы, в частности, французы рассматривали возможность более тесных отношений с Великобританией, отказавшись от прежней поддержки Швеции. Более того, хотя Карл XII наконец вернулся домой из османского изгнания, Швеция находилась в состоянии упадка. Несмотря на то что еще бушевала Северная война, чаша весов склонилась теперь в сторону России. Петр I решил не возвращаться на родину немедленно, а совершить путешествие в Западную Европу. После времени, проведенного в Амстердаме, он впервые побывал во Франции, прибыв в ее столицу в мае (по новому стилю). Здесь Петра встретили триумфом и предложили остановиться в Лувре, но с его обычным предпочтением более скромной обстановки он отказался и выбрал менее помпезный отель «Ледигьер» (Hôtel Lesdiguières). Петр быстро очаровал хозяев дома, хотя и поразил французских придворных пренебрежением к строгому этикету, особенно когда поднимал на руки и целовал семилетнего короля Людовика XV. Во время пребывания во Франции Петр I, как всегда, собирался узнать как можно больше, ознакомившись с новыми идеями и посетив Академию наук, фабрику гобеленов и Национальный монетный двор. Перед отъездом состоялся обмен дорогими подарками, и визит в целом оказался успешным.
Но в то время, как Петр во время визита показал положительные стороны своего характера, его отношение к сыну Алексею было совершенно иным. Единственный оставшийся в живых ребенок от первого брака царя, со временем он все больше отдалялся от отца. Будучи более консервативным, религиозным и менее деятельным, он к тому же не тянулся к армии и военной службе. У молодого человека было мало общего со своим отцом. Противник многих реформ отца, Алексей получил поддержку тех, кто придерживался более реакционных взглядов, что заставило царя подозревать сына в заговоре против него. Петр I уже вынашивал планы отстранить сына от престолонаследия, а яростный нрав царя стал вызывать у Алексея страх за свою жизнь. Петр I хоть и с некоторым основанием, но и с известной долей лицемерия осудил сына за плохое обращение с женой, Шарлоттой-Кристиной Брауншвейг-Вольфенбюттельской, на которой тот женился в 1711 г. Эта молодая женщина, первая немецкая невеста в доме Романовых, родила мужу двоих детей: дочь Наталью, которая умерла в четырнадцать лет, и сына Петра, который впоследствии стал царем Петром II. Вскоре после рождения сына Шарлотта умерла, и Алексей решил, что ему нужно бежать из России и от своего крайне непредсказуемого отца. Со своей любовницей Ефросиньей он бежал в Вену искать защиты у императора Карла VI, который приходился зятем Шарлотте[45], с которой в России плохо обращались, что, впрочем, было обычным делом для того времени. Однако Карл, опасаясь гнева Петра I, отправил Алексея в Неаполь, город, перешедший под власть Священной Римской империи. Именно здесь царевича нашел посланец царя Петр Толстой. Он обманул молодого человека, заставив его думать, что можно безопасно вернуться в Россию, но в Санкт-Петер