бурге Алексей был арестован и после допроса отцом заключен в Петропавловскую крепость. Любовница предала его, заявив, что Алексей замышлял заговор против царя. Алексея обвинили в государственной измене, подвергли пыткам, а затем приговорили к смерти. Хотя все еще существуют сомнения относительно того, что стало с Алексеем после вынесения приговора, факт остается фактом: он вскоре умер. Одни были уверены, что это произошло в результате жестокого обращения с ним, другие поверили сомнительному рассказу гвардейского офицера Александра Румянцева, который утверждал, что лично задушил его по приказу царя – и что Петр с Екатериной были рядом. Как бы то ни было, ответственность за смерть сына лежит на Петре Великом.
Тем временем Екатерина продолжала рожать детей. Через две недели после появления на свет сына Алексея, будущего Петра II, она родила мальчика, также названного Петром. Петр и Екатерина были безмерно счастливы, и царь объявил его своим наследником. К их огорчению, как это случалось часто и раньше, мальчик умер в 1719 г., когда ему было три с половиной года. Тем не менее Петр I не терял надежды, что сыновья еще будут, а три года спустя закрепил право избирать наследников самому указом о престолонаследии. Этот указ лишал первенца мужского пола права автоматически наследовать престол. Однако в результате, когда сам Петр I скоропостижно скончался, порядок, который он стремился навести в стране, вновь оказался под угрозой.
Захватив Эстонию у шведов, Петр I начал строить порт в Ревеле, часто посещая эти места, и купил небольшой коттедж на четыре комнаты, в котором могли остановиться он и Екатерина. Отреставрированный в 2004 г. небольшой дом, а сегодня музей дает хорошее представление о простых вкусах и предпочтениях самодержца Всероссийского. Петр затем решил построить Екатерине дворцово-парковый комплекс Ка́дриорг (Екатериненталь) в барочном стиле, спроектированный итальянским архитектором Николо Микетти. Строительство дворца завершилось только после смерти царя, а в течение следующего столетия Кадриорг посещали лишь время от времени; коттедж тем временем был заброшен. Наконец, Кадриорг отреставрировал внук Екатерины Великой Николай I, который сделал его модной летней дачей. Двор и аристократия приезжали подышать свежим воздухом и искупаться в море. Ревель оставался важным курортом до тех пор, пока железнодорожное сообщение не открыло новые, более отдаленные районы, такие как Крым.
В 1722 г., уйдя в последний раз на войну, Петр вместе с Екатериной отправился к Каспийскому морю, где взял у персов Дербент. Несмотря на то что поход был трудный, усугубляемый чрезвычайной жарой, Екатерина переносила все с обычным благодушием, вплоть до того, что обрила голову, как и ее муж, чтобы облегчить себе жизнь. Петр, однако, заболел и был вынужден вернуться домой, поэтому армия продолжила путь без него. В следующем году русским удалось взять Баку, но это оказалось временной победой, поскольку вскоре русские были вынуждены отдать его обратно. Тем не менее Екатерина во время кампании еще раз зарекомендовала себя с лучшей стороны, а ее отношения с Петром I стали настолько крепкими, что в 1724 г. он заявил, что хочет сделать ее полноправной императрицей. Хотя император не любил пышные наряды и ненужную или легкомысленную расточительность, он не пожалел средств на коронацию Екатерины в Москве, заказав для нее роскошное красное платье и мантию и даже поменяв свою обычную (и предпочитаемую) изношенную повседневную одежду на изысканное придворное платье. Церемония прошла по прежнему обычаю в Успенском соборе Кремля.
Но вскоре Екатерина потеряла почти все, чего достигла. Некоторое время ходили слухи, что она слишком привязана к своему камергеру Уильяму Монсу, по совпадению, брату первой любовницы Петра Анны. Он и другая его сестра сблизились с Екатериной, и, хотя нет ни свидетельств, ни доказательств, ни опровержений того, был ли у него роман с императрицей, несомненно, он использовал свое положение в собственных интересах. Хотя многие его знали как человека чрезвычайно нечистого на руку – недостаток, который царь особенно ненавидел, – Петр далеко не сразу обратил внимание на слухи. Когда он их заметил, то пришел в ярость, злился на Екатерину и даже какое-то время отказывался с ней разговаривать. В то время как сестре Уильяма удалось избежать кнута, камергер был арестован, допрошен Петром Толстым и позже казнен. Последний гротескный штрих: его голова была потом заспиртована и добавлена в Кунсткамеру, где она присоединилась к другим «уродам» в царской коллекции. По некоторым версиям, Петр заставил Екатерину присутствовать при казни, по другим – что ей была подарена отрубленная голова. Как бы то ни было, Петр убедился, что она жестоко наказана за свое поведение. Чтобы уменьшить подозрение, что она испытывает к молодому человеку настоящую привязанность, в день его казни Екатерина сумела выглядеть веселой и равнодушной. Использовав свои несомненные таланты, в течение нескольких следующих недель ей удалось добиться прощения Петра, хотя, согласно последним исследованиям, он уничтожил свое прежнее завещание, в котором назначал ее своей наследницей.
К тому времени здоровье Петра постоянно ухудшалось. После безумной жизни, наполненной работой, путешествиями, пьянством, пиршествами, играми и боями, он в пятьдесят два года страдал от нескольких недугов, включая серьезные осложнения со стороны мочевого пузыря и простаты. На протяжении всего своего правления он редко останавливался, постоянно движимый огромной энергией и желанием браться за новые проекты. Видя свою роль в служении отчизне, он всегда был впереди, даже в свои последние месяцы. В ноябре 1724 г., когда лодка с солдатами перевернулась в устье реки, он пошел в ледяную воду, чтобы спасти тонущих людей. Хотя это событие стало частью русской мифологии, оно сильно подорвало и без того ухудшавшееся здоровье Петра.
К концу января следующего года царь явно находился при смерти. Он отчаянно боролся, даже обратился к некоторым суевериям давних лет, например, отпустил одних заключенных и помиловал других, веря в то, что это спасет его душу. По словам очевидцев, несмотря на часто кощунственное поведение, он оставался верующим человеком и неоднократно обращался к Богу и церкви. Тем не менее он не назначал преемника, и придворные, трепетавшие перед своим деспотичным правителем, не осмеливались злить его, боясь, что он может пойти на поправку. Его прежнее решение самостоятельно выбирать себе преемника теперь оказалось вопросом исключительной важности. Те, кто был с ним в последние дни, по-разному рассказывали о том времени; некоторые говорили, что он позвал свою дочь Анну, возможно намереваясь оставить корону ей. Другая апокрифическая история гласит, что он попросил письменные принадлежности и нацарапал: «Отдайте все…», а потом перо выпало из его пальцев. По более прозаической версии, он просто отклонил вопрос, нетерпеливо махнув рукой и пробормотав: «После». Вне зависимости от того, что произошло, после нескольких дней агонии Петр умер 28 января (8 февраля) 1725 г., оставив вопрос нерешенным, а страна снова оказалась под угрозой смуты.
После сорока дней прощания с телом в Зимнем дворце похоронная процессия отправилась в недостроенный Петропавловский собор, где и был погребен Петр I. Это положило начало традиции, по которой хоронили всех следующих правителей династии Романовых, кроме двух – его внука Петра II, похороненного в Москве, и убитого Ивана VI, чья могила неизвестна. Страна, которая так долго жила под властью Петра Великого, теперь осознала пустоту, которую принесла его смерть. Как писал историк Михаил Погодин более века спустя, влияние Петра I будет основательным и долговременным:
Мы просыпаемся. Каков ныне день? 1 января 1841 г. – Петр Великий велел считать годы от Рождества Христова, Петр Великий велел считать месяцы от января. Пора одеваться – наше платье сшито по фасону, данному Петром Первым, мундир по его форме. Сукно выткано на фабрике, которую завел он, шерсть настрижена с овец, которых развел он. Попадается на глаза книга – Петр Великий ввел в употребление этот шрифт и сам вырезал буквы. Вы начнете читать ее – этот язык при Петре Первом сделался письменным, литературным, вытеснив прежний, церковный. Приносят газеты – Петр Великий их начал. Вам нужно искупить разные вещи – все они, от шелкового платка до сапожной подошвы, будут напоминать вам о Петре Великом… За обедом, от соленых сельдей и картофеля, который указал он сеять, до виноградного вина, им разведенного, все блюда будут говорить вам о Петре Великом. После обеда вы едете в гости – это ассамблея Петра Великого. Встречаете там дам, допущенных до мужской компании по требованию Петра Великого…[46] [4]
Меншиков осознал угрозу как для страны, так и для него самого, вызванную нежеланием Петра принять окончательное решение о наследнике. Среди возможных претендентов было два прямых потомка императора: Анна, его дочь от Екатерины, и внук Петр Алексеевич, сын убитого Алексея[47]. Анна исключалась, поскольку к тому времени была помолвлена с герцогом Гольштейн-Готторпским, племянником врага Петра Карла XII и предполагаемым наследником шведской короны. Девятилетнего мальчика Петра поддерживали некоторые представители реакционной старой аристократии, которые надеялись вернуть свое прежнее положение, которое они занимали до прихода сподвижников Петра и проведения реформ. Однако Меншиков благодаря помощи Петра Толстого немедленно вызвал гвардию и при ее очевидной поддержке смог гарантировать корону своему давнему другу, царской вдове Екатерине. Таким образом, через три часа после смерти мужа, скорее всего, все еще неграмотная бывшая лифляндская служанка была провозглашена первой императрицей России Екатериной I. Теперь она вознаградила Толстого, сделав его графом, и с радостью передала государственные дела Меншикову, своему навечно преданному стороннику. Освободившись от подчиненной роли жены непредсказуемого деспота, она обрела возможность предаваться эгоистичным удовольствиям в окружении своих фаворитов и друзей. Расширив Зимний дворец Петра I, она предалась сомнительным развлечениям, с которыми ее когда-то познакомил муж, например соревнованиям по выпивке, представлениям карликов и другим подобным увеселениям. Императрица ненадолго пережила своего супруга: она умерла через два года после него, когда ей было чуть более сорока.