ше ждать не может, и отдал приказ о начале атаки, надеясь застать врага врасплох – план, который вскоре потерпел неудачу из-за недостаточной подготовки его старшего командующего, что привело к задержке начала боевых действий. Из-за травмы Карлу пришлось наблюдать за развитием событий, лежа на носилках, передав руководство фельдмаршалу Реншильду и подчиненному ему генералу Левенгаупту. Еще больше усугубляло положение шведов численное превосходство русских в соотношении примерно два к одному, нехватка военного снаряжения и боеприпасов, что частично объясняет решение Карла оставить четыре артиллерийских орудия в резерве. Положение усугубили непонимание между командующими и потеря связи между ними. Со временем нарушилась дисциплина, и при ухудшении боевой обстановки солдаты пустились в бегство. После этого Карл приказал отступать. Он лично подвергся нападению, но его превосходная личная охрана осталась с ним, убив многих при защите короля. Его носилки были повреждены, поэтому он изо всех сил пытался с сильно кровоточащей ногой оседлать оказавшуюся без наездника лошадь, которую тут же ядро разорвало под ним на части. Солдаты посадили Карла на другого коня и вывезли с поля боя.
Покинув сражение, Карл по необходимости бежал, чтобы спасти свою жизнь, и вместе с Мазепой и примерно 1600 верными казаками переправился через Днепр, взяв с собой определенное количество сокровищ и золота. Из-за недостаточного количества лодок большая часть уцелевшей армии осталась под командованием Левенгаупта[51], которому Карл приказал отправиться в Крым, чтобы позже при возможности воссоединиться с королем. На следующий день примерно 8000–9000 русских догнали отступавших у Переволочны, и, хотя шведов было больше, около 14 000, они настолько были истощены и деморализованы, что генерал решил избежать дальнейшего кровопролития, сдав в плен всю армию. Позже, узнав о капитуляции Левенгаупта без боя, Карл пришел в ярость, но к тому времени пленные шведы уже двигались вглубь России. Казакам, которые не покинули Карла в сражении, не повезло еще больше – их немедленно убили. Хотя многие из 23 000 шведов, взятых в плен в битве и после сражения, осели в России, некоторые вернулись домой. Например, фельдмаршалу Реншильду, попавшему в плен в пылу сражения, разрешили вернуться в Швецию в 1718 г. Не было предпринято никаких попыток для освобождения несчастного Левенгаупта, который умер в Москве через десять лет после страшного поражения.
Эта победа полностью изменила политическую обстановку в Европе, а Карл оказался развенчанным кумиром. Петр, напротив, стал героем дня, которого на родине и в других странах провозгласили Великим. Через десять дней после переправы через Днепр шведский король и остатки его армии пересекли реку Буг и нашли убежище в Османской империи, поселившись в Бендерах (ныне в Молдавии). Там всего через два месяца Мазепа умер, но Карл уже перенес более тяжелую утрату, когда, прибыв в город в июле, узнал, что его любимая старшая сестра Гедвига София скончалась от оспы в декабре прошлого года. Король впал в отчаяние, что с ним случалось исключительно редко.
Карл XII теперь был гостем султана Ахмеда III, который гостеприимно встретил его как главу государства и обеспечил ему особую охрану – янычар. С прибытием новых шведских войск импровизированное поселение короля превратилось в настоящий лагерь, откуда он управлял своей страной на расстоянии. Карла, которого уже уважали как врага русских (давних врагов турок), стали здесь почитать еще больше за его доблесть и дисциплину. Тем не менее вскоре Карл стал чрезвычайно требовательным, и, обнаружив взяточничество великого визиря, который планировал его низвержение вместе с русским послом Петром Толстым в 1711 г., король убедил султана наказать обоих, уволив первого и посадив в тюрьму второго, проведшего впоследствии четыре года в крепости Семь Башен в Константинополе (в Едикуле). Такое обращение с послом было фактически объявлением войны. Ахмед послал нового великого визиря Балтаджи Мехмет-пашу в Молдавию с большой армией, чтобы начать войну против России (основным событием которой стал Прутский поход). Этот конфликт закончился поражением Петра Великого в четырехдневной битве при Станилешти (ныне территория Румынии), свидетелем которого стал Карл, хотя ему и не разрешили принимать участие в сражении, но он наблюдал за происходящим. Возмущенный щедрыми условиями мирного договора для России, Карл пожаловался султану, из-за чего великий визирь попал в опалу и был казнен.
Это было не единственное разногласие между королем и султаном. По мере того как Карл причинял все больше хлопот, от него страстно желали избавиться. Два года спустя, после слухов о том, что его собираются выслать в Швецию, как-то воскресным февральским утром произошло странное событие. Пока король молился, множество разгневанных турок и татар атаковали его ставку в Бендерах. Многие люди Карла в ужасе бежали, но в течение следующих восьми часов король и две-три дюжины его оставшихся сторонников не сдавались. Хотя точные данные неизвестны, эта небольшая группа людей сопротивлялась натиску сотен – некоторые утверждают, что даже тысяч, – нападавших. Дом подожгли, что вынудило Карла и его соратников уйти. Когда они выбирались из горящего здания, король споткнулся о шпоры и упал. Его немедленно арестовали и доставили в Тимурташ близ Адрианополя (совр. Эдирне), где Карл и оставался в плену. Этот случай, так называемый калабалык, что в переводе с турецкого означает шум и крики, вскоре стал известен в Европе, а преувеличенные слухи о нем усилили героический образ молодого короля Швеции.
Османская империя невероятно устала от неудобного и обходящегося слишком дорого гостя. Султан, услышав о победе шведских балтийских войск при Гадебуше близ Любека в декабре 1712 г., решил освободить короля, послав ему извинения за обращение с ним. Карл переехал в соседнюю Демотику, но зачах и много месяцев отказывался покидать свою комнату. Он вышел из нее только после получения известий о растущих беспорядках на родине. Воспрянув духом, Карл начал строить планы своего возвращения в Швецию. Наконец, в 1714 г., спустя пять лет после прибытия в Османскую империю, Карл покинул ее со всеми полагающимися почестями. В Питешти в Валахии (ныне территория Румынии), недалеко от границы с империей Габсбургов, к нему присоединились шведские войска, прибывшие из Бендер. Желая избежать плена, он вскоре решил, что разумнее продолжать путешествие в сопровождении всего двух соратников – их выбрали за умелое наездничество. Если верить широко известной истории, то втроем они проскользнули через границу и начали сумасшедший бросок на север через Венгрию, Австрию и немецкие земли. Путешествуя инкогнито под именем Петер Фриск, Карл усилил свою маскировку, впервые за много лет надев парик, который теперь вместе с его заляпанной грязью униформой экспонируется в Королевской сокровищнице в Стокгольме (Ливрусткаммарен). Редко останавливаясь и почти не отдыхая, всего за шестнадцать дней, проведенных в основном в седле, Карл XII преодолел свыше 2250 км.
Однако сейчас эта версия событий подвергается сомнению. Сесилия Норденкулл нашла доказательства того, что Карл лично распространил рассказ о героической поездке на север, чтобы не только укрепить свою репутацию, но и скрыть тайный визит к французскому двору. Покинув Османскую империю раньше, чем заявляют многие, он проехал через империю Габсбургов и территорию Пфальц-Цвейбрюккен в Версаль. При встрече с Людовиком XIV он согласился поддержать Джеймса Френсиса Эдварда Стюарта, Старого Самозванца, который планировал второе вторжение в Шотландию. Хотя прошло всего два месяца после смерти королевы Анны и вступления Георга I на престол как короля Британии, Карла уже давно беспокоили намерения ганноверцев по захвату немецких территорий Швеции. Людовик предложил финансовую поддержку, а Карл обещал помочь вторжению якобитов транспортом – договоренность, которая после смерти старого короля ни к чему не привела; ей не способствовало и ухудшение франко-шведских отношений в правление регента Филиппа Орлеанского [1]. После этого изменения маршрута ради Франции, 11 (21) ноября, Карл прибыл только с одним из двух своих спутников в хорошо защищенную балтийскую крепость Штральзунд в шведской Померании. Здесь он остался на следующий год, в надежде выиграть какое-нибудь сражение, чтобы вернуться к себе в страну героем.
После страшного поражения под Полтавой не только Август II вернул себе трон в Польше, но и русские расширили контроль над бывшими шведскими прибалтийскими владениями, чему способствовали вернувшиеся на войну побежденные враги Карла. Кроме того, к союзникам присоединился прусский король и курфюрст Ганноверский (будущий Георг I). Тем не менее, пока Карл находился в изгнании, его генералы собрали достаточно людей, чтобы продолжать войну на севере: Магнус Стенбок взял Росток в 1711 г., а затем Гадебуш в декабре следующего года. Пять месяцев спустя, когда его войска голодали, Стенбок был вынужден сдаться у Тённинга, а к концу года враг занял Померанию и взял Штеттин, оставив в руках шведов только южные балтийские порты Висмар и Штральзунд. В июле 1715 г., через восемь месяцев после прибытия Карла в Штральзунд, положение стало еще более серьезным, когда город осадило сорокатысячное объединенное войско.
К декабрю нападавшие начали прорывать оборону, а незадолго до окончательной сдачи города Карла уговорили уйти. Вместе с тремя соратниками он ускользнул на маленькой лодке, выйдя в сопровождении двух судов в море по каналу, который был специально прорублен в сковавшем город льду. Спустя двенадцать часов три лодки все еще находились только в районе острова Хиддензе, недалеко от северного побережья острова Рюген, который теперь оккупировали датчане. Шведы боролись со стихией, пока наконец, выйдя в открытое штормящее море, не встретили шведский корабль. Спустя три дня рано утром корабль высадил их на южной оконечности Швеции в Треллеборге, и Карл наконец вернулся на континентальную часть Швеции после пятнадцати лет отсутствия. Из-за долгой задержки в Штральзунде он не успел повидаться со своей бабкой, которой не стало меньше чем за три недели до возвращения Карла. Ей было семьдесят девять лет.