Во все время отсутствия внука Гедвига Элеонора выполняла обязанности регента до тех пор, пока за два года до смерти не передала их своей внучке Ульрике Элеоноре. Хотя ее часто считают незначительной женщиной, мало смыслящей в политике, недавние исследования показали ценный вклад Гедвиги в художественное наследие Швеции. Помимо личных вложений в произведения искусства, она поддерживала важные архитектурные проекты, заказав реконструкцию Дроттнингхольма и купив дворец Магнуса Делагарди близ Стокгольма, который позже переименовали в Ульриксдаль в честь умершего в младенчестве внука. То, как Гедвига Элеонора исполняла роль регента, тоже требует пересмотра: она заслуживает некоторой похвалы за то, что избежала ловушек, в которые часто попадали женщины в ее статусе регента. Хотя ей повезло, что обе страны – ее родина Гольштейн-Готторп и ее второй дом, Швеция, – всегда были союзниками, ее положение вскоре осложнилось смертью мужа, Карла X. Неожиданно потеряв его всего через шесть лет после прибытия в Швецию, вопреки желанию совета она оказалась главным членом регентского совета при своем сыне. В это время она редко посещала собрания, производя впечатление, что больше поглощена домашними проблемами, болонками и игрой в карты. Как показывает ее обширная переписка, на самом деле она интересовалась внутренними и заграничными делами, и ее отстраненность от повседневной работы совета вполне могла быть отчасти мотивирована желанием избежать обвинений в чрезмерном вмешательстве в дела государства.
Гедвига Элеонора всегда контролировала свою семью, оказывая прямое влияние на жизнь своего сына и внуков, временами почти не обращая внимания на их чувства. Она заставила свою любимую внучку заключить брак, которого та не хотела, и особенно сурово обращалась со своей датской невесткой Ульрикой. Независимо от того, можно ли отчасти объяснить такое поведение в последнем случае резкими политическими разногласиями Дании и ее любимого Гольштейн-Готторпа, тем не менее это непростительно. Сильная личность Гедвиги Элеоноры, несомненно, сформировалась тем обстоятельством, что с восемнадцати лет до своей смерти она занимала высшую женскую должность при дворе. Бывшая королева, неуравновешенная мать Кристины, умерла через пять месяцев после свадьбы Гедвиги Элеоноры, а кроткая и застенчивая Ульрика никогда не представляла собой оппозиции. Более того, после смерти Ульрики Карл XI остался вдовцом, а его сын так и не женился, поэтому положение вдовствующей королевы оставалось бесспорным.
По прибытии в Швецию Карл не хотел ехать в Стокгольм, желая дождаться улучшения своего положения. Он приступил к восстановлению армии для возвращения утраченных территорий, полагая, что не нужно выполнять никаких мирных соглашений, пока сила не будет на его стороне. Карл приказал провести жестокий рекрутский набор, вынудив даже не совсем подходящих мужчин поступить на службу, что лишило сельскую местность мужчин, способных работать в поле. Жестокость системы и повышенные налоги, которых требовал монарх, усугубили страдания людей и вызвали растущее разочарование в нем. Карлу в его работе помогал барон Герц из Гольштейн-Готторпа, человек с расточительными вкусами, который, став в стране вторым по значимости, получил прозвище «великий визирь» короля. После первой встречи с королем в Штральзунде Герц завоевал его полное доверие и, взяв под контроль финансовые и дипломатические дела, до конца правления Карла старался спасти Швецию от краха. Несмотря на то что Герц хотел заключать союзы, ему часто мешали коварные действия иностранных держав, но после того, как Висмар, последнее из владений Швеции на юге Балтийского моря, достался врагу в апреле 1716 г., он смог начать вести мирные переговоры с Петром Великим. Однако Карл отказался рассматривать предложенные условия, все еще полный решимости сражаться до тех пор, пока не вернет свои утраченные территории. Его непримиримость заставила Герца найти новые способы привлечения необходимых финансов, сначала введя разменную монету и бумажные деньги; затем министр пошел дальше и провел девальвацию. Герца, которого уже считали неудачником, все сильнее не любили, и многие шведы с этого времени стали относиться к нему с нарастающим подозрением, в том числе сторонники младшей сестры короля Ульрики Элеоноры и ее мужа Фридриха Гессен-Кассельского.
В течение месяца после возвращения Карл XII уже готовился к очередному нападению на Копенгаген, но оно было прервано непогодой. В марте король снова повел войска против Христиании (Осло), где он попытался захватить крепость Акерсхус. Однако, когда датские войска вернулись после осады Штральзунда и начали угрожать его армии с тыла, Карл отказался от этой попытки и повел армию обратно к Фредериксхальду (Халден). Здесь его атака также потерпела неудачу после того, как местные жители намеренно подожгли город, а после очередного поражения своего флота Карл решил отказаться от всей кампании. Все еще не желая ехать в Стокгольм, он поселился в Лунде, где оставался ближайшие восемнадцать месяцев, лишь ненадолго навестив свою сестру Ульрику Элеонору.
Проведя последние несколько дней с Ульрикой, ее мужем и своим племянником, герцогом Гольштейн-Готторпским, Карл начал готовить новую кампанию против датчан. Отправив генерала Армфельдта взять Тронхейм на западном побережье Норвегии, в конце 1718 г. король предпринял новую атаку Фредериксхальда, устроив осаду крепости Фредрикстен. Согласно сообщениям, 30 ноября (11 декабря), когда он перегнулся через бруствер, чтобы проинспектировать работы, трое солдат неподалеку от него забеспокоились и, приблизившись, обнаружили, что его застрелил меткий стрелок. Опасаясь воздействия гибели короля на боевой дух солдат, товарищи накрыли его тело и, по странному стечению обстоятельств, надели ему на голову парик, чтобы было сложнее его опознать.
После внезапной смерти Карла XII его армия покинула этот регион. Еще одно несчастье произошло на севере, когда в январе следующего 1719 г. разрозненные шведские силы под командованием Карла Густава Армфельдта попали в сильный шторм при отступлении из Норвегии, в результате чего 8000 человек погибли от холода и жестоких партизанских атак местных жителей. А в феврале 1719 г. по приговору суда присяжных был казнен ненавистный барон Герц, произведенный Карлом в генералиссимусы. Он был арестован зятем Карла Фридрихом Гессен-Кассельским на следующий день после смерти короля, когда возвращался с последних мирных переговоров с Петром Великим. Будет назначено разбирательство суда присяжных.
После бальзамирования тело Карла XII вернули в дом его детства, в Карлберг в Стокгольме, где оно оставалось до следующего февраля, когда тридцатишестилетний король был наконец похоронен в церкви Риддархольмена рядом со своими предшественниками. Через несколько дней после его гибели стали появляться и множиться слухи о заговоре; позже появился самозванец. Мгновенная и неожиданная смерть Карла XII вызвала у людей сомнения, многие задавались вопросом, кто мог произвести смертельный выстрел. Многие обрадовались, что годы борьбы и тяжких лишений закончились, и это дало повод для предположений, что король мог быть убит каким-то рассерженным шведом, желавшим положить конец войне. Через несколько недель появились и более зловещие слухи, намекающие на то, что Ульрика Элеонора и ее муж Фридрих причастны к его смерти, от которой они оба в конечном итоге выиграли. Это было только начало, поскольку с годами под подозрение попадало все больше людей. Поскольку основные вопросы остались без ответа, в попытке прояснить ситуацию проводились повторные эксгумации с целью определения орудия и направления выстрела. Поскольку результаты этих расследований всегда были неубедительными, вопрос оставался предметом споров вплоть до сегодняшнего дня. Сесилия Норденкулл в недавно опубликованной книге утверждает, что Карла на самом деле убил его зять, будущий Фредрик I[52].
В то время как поначалу шведский народ не испытывал особой печали из-за смерти своего короля, за границей выражали сожаление, особенно главный соперник Карла Петр Великий, который оплакивал его смерть, назвав «идеальным» героем. Шли годы, мнения в Швеции менялись, кто-то осуждал безрассудство короля, другие превозносили его храбрость перед лицом невзгод. В конце концов, через полтора века после его смерти, в 1868 г., в период возросшего патриотизма и антироссийских настроений, жители Стокгольма на противоположном от дворца берегу установили скромный памятник бывшему королю. Одетый в привычную форму, он указывает в сторону России, вокруг постамента – четыре мортиры, захваченные Карлом в 1701 г. после победы над Августом при Дюнамюнде, в период его наибольших успехов после потрясающего разгрома трех основных врагов. Если бы Карл XII решил тогда заключить мир, его военная репутация осталась бы неизменной, а страна, вероятно, сохранила бы статус великой державы в Балтийском регионе еще на несколько лет. Уверенный в своем положении абсолютного монарха, честолюбивый и упрямый, Карл отказывался внимать любым советам, которые не желал слышать, и, несмотря на возрастающее число несогласных с ним, был полон решимости отомстить своим противникам. Его решение, провозглашенное в начале правления в сенате: «никогда не начинать неправедную войну» и «не заканчивать праведную», не сокрушив полностью своих врагов, – оставалось основным принципом действий Карла XII на протяжении всего правления [2]. Карл сочетал в себе величие и безрассудство, а его трагедия заключалась в том, что он покинул процветающую Швецию, а вернулся в разрушенную страну, которой для восстановления потребовались годы и которая больше никогда не обретала утраченного международного статуса великой державы.
10. Россия в эпоху дворцовых переворотов
Гравюра с изображением Анны Иоанновны, герцогини Курляндии, после того как она стала императрицей Всероссийской
Четвертая дочь болезненного единокровного брата Петра I, Ивана V, Анна Иоанновна родилась 28 января (7 февраля) 1693 г. Когда спустя три года ее отца не стало, она и две оставшиеся в живых сестры, Екатерина и Прасковья, перебрались вместе со своей матерью в подмосковное село Измайлово. Анна жила там в свое удовольствие до пятнадцати лет. Она любила Измайлово и позже назвала в его честь новый полк, как сделал когда-то ее дядя Петр I с Преображенским полком. В 1708 г. по распоряжению Петра Великого семья отправилась вслед за двором в Санкт-Петербург.