Как только прошли похороны мужа, Екатерина начала планировать свою коронацию. Народ был недоволен, что Петр III в подражание своему кумиру Фридриху не устраивал коронации для себя, но он не осознавал значимости данного обряда в России. Екатерина определенно хотела избежать этой ошибки. Таким образом, всего через три месяца после захвата власти 22 сентября 1762 г. (по старому стилю) она короновалась в Успенском соборе Московского Кремля, где обычно короновали русских монархов. Не желая экономить на этом крайне символичном событии, она заказала новую императорскую корону в форме православной митры, а также подчеркнула недавно обретенную ею власть мантией с вышитым двуглавым орлом. Сверху еще была мантия ее предшественницы, Екатерины I, другой иностранки и вдовы, которая унаследовала трон своего мужа. Позже Екатерина II неоднократно заказывала свои портреты, позируя в коронационной мантии и с императорскими регалиями, используя официальную портретную живопись для пропаганды законности своего статуса главы государства.
После коронации Екатерина стала размышлять о том, как лучше управлять страной. Опираясь на труды философов-просветителей, она начала работу над «Наказом комиссии о составлении проекта нового уложения» (законодательства). Следуя прогрессивным просветительским идеям Монтескье и Беккариа, она изложила проект создания русской конституции. Ее предложения включали признание равенства всех людей, отказ от пыток и ограничение смертной казни. Екатерина представила свой «Наказ» на рассмотрение Уложенной комиссии, ее совещательному парламентскому органу, который состоял из делегатов, выбранных из разных слоев общества. Комиссия усмотрела в нем продолжение преобразований Петра I и заявила, что Екатерина в знак признания ее трудов должна получить титул «Великая», как и Петр I. Делегаты провозгласили ее «Премудрой Матерью Отечества», и с этого времени Екатерина начала использовать этот более женственный образ, намеренно создавая себе репутацию традиционной русской монархини или бабушки, заботящейся о своем народе[62] [12]. Екатерина иногда предпочитала, чтобы ее изображали в национальной одежде. В 1769 г. она подарила копию такого портрета врачу сэру доктору Джеймсу Димсдейлу. После долгих дебатов ни одна из мер, предложенных в «Наказе», не была принята Законодательной комиссией, и Екатерина подверглась обвинению в самовосхвалении. Однако, по правде говоря, она в течение двух лет очень усердно работала над этим проектом, вставая каждый день рано утром, чтобы приступить к работе, и еще долго после окончания «Наказа» она обдумывала другие подобные реформы. В 1787 г. во время путешествия в Крым она продолжала изучать возможности различных программ преобразований.
Екатерина быстро осознала сложность претворения теории в жизнь. С тех самых пор, как императрица Елизавета захватила престол у младенца Ивана VI, свергнутый царь находился в плену, и его существование продолжало представлять угрозу для последующих правителей. Каждому, в свою очередь, было любопытно увидеть его, и так же, как Елизавета привезла его в Петербург для осмотра в 1756 г., Петр III навестил его в марте 1762 г. После нескольких часов разговора Петр III убедился в его нормальном психическом состоянии, а затем дал понять, что собирается его освободить. В течение следующих четырех месяцев не было сделано ничего, и Иван оставался пленником, когда Петра не стало.
В первые дни после переворота Екатерина находилась под давлением постоянных заговоров, начали появляться анонимные письма об Иване, в некоторых даже предлагалось, чтобы она вышла замуж за молодого человека. Обеспокоенная этими угрозами, через несколько недель после свержения своего мужа Екатерина тоже решила навестить пленника. Позже она написала, что обнаружила Ивана, в отличие от Петра III, сломленным, и поэтому подумала о его переводе в более подходящее место, «соответствующее его характеру и воспитанию», предположительно в монастырь [13]. Действительно ли Екатерина застала его в поврежденном рассудке или просто пыталась преподнести его как неспособного составить ей конкуренцию, нельзя сказать. Его освобождения снова не случилось, и он остался в заключении в тяжелейших условиях еще на два года, пока события не приняли другой оборот.
Придя к власти, Екатерина подтвердила приказ Елизаветы, что если Иван попытается бежать, то он должен быть убит. И когда в июле 1764 г. его пытались освободить, его охрана выполнила предписание императрицы, убив бывшего императора. Его похоронили в Шлиссельбурге, хотя последние изыскания 2008 г. говорят о том, что его тело затем перевезли в Холмогоры в Архангельской области. Это утверждение подтверждается тщательной судебно-медицинской экспертизой гроба и его содержимого, которые были обнаружены рядом с алтарем городской церкви Успения. Утверждение, что это останки Ивана VI, дополнительно подтверждается тем соображением, что в течение нескольких лет после его смерти его отец, братья и сестры по-прежнему находились в заключении в Холмогорах, поэтому его тело вполне могли возвратить его семье, следуя обычной практике.
Обстоятельства его убийства должны быть изучены. Хотя его смерть действительно могла стать результатом злополучной попытки его освободить, другие свидетельства позволяют предположить, что это было политическое убийство. Услышав эту новость, министр Екатерины Панин выразил облегчение, сказав, что благодаря «чудесному Божьему провидению» проблема решена [14]. Неудачливого спасителя Мировича не пытали после ареста, его родственников никогда не вызывали на суд, а перед казнью он выглядел спокойным, как будто ожидающим помилования. Екатерина всегда старалась быть гуманной, и многие ее поступки показывают, что она действительно хотела избежать ненужной жестокости и страданий[63].
За последние 150 лет русский народ часто видел, что смута грозит восстаниями и кровопролитием. Все императрицы взошли на трон благодаря военному вмешательству или государственному перевороту. Возникающее в связи с этим чувство незащищенности побудило Анну создать Тайную канцелярию, в то время как страх заставлял Елизавету постоянно переезжать с места на место. Положение Екатерины было еще более шатким по сравнению с ее предшественницами, поскольку, в отличие от них, она не была Романовой по происхождению. Для этих женщин, как и для последующих царей и их семей, убийство представляло реальную опасность. Политикой Екатерины руководили не только личные интересы, но и амбиции в отношении России. Из всех императриц она была наиболее преданной делу, трудилась до конца своей жизни, чтобы улучшить состояние своей второй родины. Хотя смерть Ивана действительно могла быть несчастным случаем из-за сложившихся обстоятельств и чересчур рьяной охраны, она также могла быть результатом хладнокровного решения, принятого одним из министров Екатерины.
Екатерина в то время оставалась верна идеалам Просвещения, поэтому ее участие казалось маловероятным, но она была готова закрыть глаза на действия других [15]. Те, кто находится у власти, всегда решают вопросы жизни и смерти, определяя, участвовать в войне или нет, и для власти пожертвовать жизнью одного человека часто оказывается допустимой ценой, которую следует заплатить для спасения не только императрицы, но и всей страны. Уверенная, честолюбивая женщина, искренне верившая в то, что она может быть полезна России, Екатерина считала себя идеальным просвещенным монархом XVIII в., в котором нуждалась страна. К августу 1762 г., поскольку она политически уцелела после смерти своего мужа, ее положение укрепилось, а это явно «удачное» событие дало кому-то толчок поверить, что убийство опального царя исключит в дальнейшем возможные мятежи, поднятые самозванцами. Это, конечно, не оправдывает тех, кто это сделал, но в свете того времени это многое объясняет. Однако, хотя мы никогда не сможем утверждать, что знаем правду об этих событиях, Екатерину вскоре и в России, и за границей обвинили в убийстве Ивана VI, а убийство второго царя в самом начале ее правления оказало негативное влияние на ее образ в глазах общественности на долгие годы.
Но Екатерине больше повезло, когда дело дошло до избрания короля Польши. Поскольку Августа III в октябре 1763 г. не стало, следовало найти нового претендента для выборной монархии. Благодаря постоянно растущему влиянию России в Польше у Екатерины было достаточно сил, чтобы навязать свою волю и добиться коронации нужного кандидата, а именно своего бывшего возлюбленного Станислава Понятовского, ставшего Станиславом II Августом. Хотя он оставался предан Екатерине в течение десяти лет, он оказался не таким управляемым, как она надеялась. Хотя оба придерживались идей Просвещения, она не одобряла либеральных реформ, проводимых в Польше, где, по ее мнению, они могли подорвать интересы России. В результате с годами отношения двух правителей все более запутывались, а их намерения стали противоречить друг другу, что привело к окончательной гибели Польши.
В самой России Екатерина вскоре приступила к реформам. Были сделаны гранитные набережные Невы, чтобы сдержать наводнения, которые оставались постоянной угрозой Санкт-Петербурга. Екатерина учредила новые больницы, детские дома, школы и академии. В их число входили два института, один для девушек незнатного происхождения, другой для благородных девиц, знаменитый Смольный институт, учрежденный в здании монастыря, который архитектор Растрелли построил в стиле барокко в Петербурге по заказу Елизаветы. Позже, после смерти Екатерины, ученицы, смолянки, перебрались в соседнее здание, построенное в классическом стиле, которое в итоге стало штаб-квартирой Ленина во время Октябрьской революции. По распоряжению Екатерины были построены и другие здания, например Китайский павильон в стиле рококо в Ораниенбауме, построенный Антонио Ринальди в качестве частной летней резиденции, или дачи, а также Малый Эрмитаж, расположенный рядом с Зимним дворцом в Петербурге. Это здание, построенное Юрием Фельтеном для размещения ее растущей коллекции произведений искусства из двухсот-трехсот картин, купленных у берлинского торговца произведениями искусства в 1764 г., стало излюбленным местом Екатерины II.