[67], и ее установили в столице. Памятник, ставший позже известным как Медный всадник, благодаря поэме А.С. Пушкина, представляет Петра почти в классической позе, одетого как римский полководец, выезжающего верхом, чтобы победить своих врагов. Хотя скульптура официально была установлена в память о Петре I, она служила и другой цели. Подобно портретам Екатерины, монумент имел четкий смысл. На постаменте она приказала выгравировать слова по-латыни и по-русски «Петру Первому Екатерина Вторая», тем самым связав себя со своим великим предшественником и династией Романовых и утвердив свое законное пребывание на престоле как второй великий правитель России.
В 1783 г. Потемкин посоветовал Екатерине изменить статус Крыма, который находился под протекторатом России, поскольку на юге изменилась обстановка. Последовав его совету, Екатерина присоединила территорию полуострова к Российской империи, дав ей название Таврида, известное с античных времен. Потемкин, генерал-губернатор Тавриды, позже стал светлейшим князем Таврическим. Эти титулы добавились к его прежнему титулу светлости и князя Римской империи, который император Иосиф II пожаловал Потемкину по уговору с Екатериной в 1776 г. Более важно, что с присоединением Крыма Россия получила теплые южные порты. Этого хотел, но не смог добиться Петр Великий. Екатерина получила прямой выход к Черному, а через него и к Средиземному морям. Россия наконец смогла создать Черноморский флот.
Четыре года спустя императрица решила, что ей следует посетить ее новые владения, поэтому, решив уехать в январе, когда по замерзшим дорогам легче путешествовать, она отправилась в поезде из 14 карет и 124 саней с кибитками, пока не достигла реки Днепр, где она пересела на флот галер и других судов. На определенном участке по Днепру проходила граница с Польшей, и именно там Екатерина встретилась со своим бывшим возлюбленным Станиславом II Августом Понятовским. После встречи, которая прошла с переменным успехом, Екатерина отправилась дальше на юг, чтобы встретиться с императором Иосифом II. Вместе они отправились инспектировать работу, проделанную Потемкиным, который в честь их прибытия устроил помпезный прием с фейерверками и другими торжествами. Его недоброжелатели быстро распространили слухи о том, что большая часть его достижений и преобразований на юге была ложной. И что деревни, через которые проезжала Екатерина и император, были просто фасадами, чтобы произвести на них впечатление. Эти истории появились в Петербурге еще до отъезда Екатерины. Императрица, Иосиф и сопровождавший их принц де Линь были впечатлены увиденным, а так называемые потемкинские деревни, ставшие синонимом подделки, в значительной степени оказались порождением злонамеренных сплетен. Хотя, несомненно, еще предстояла значительная работа, а Потемкин, вероятно, приукрасил то, что было не доделано, достичь удалось многого, и поездка в целом увенчалась успехом[68] [21].
Однако триумфальное путешествие Екатерины разожгло очередной конфликт с Османской империей. В 1787 г. султан, опасаясь, что Россия становится слишком могущественной в Причерноморье, объявил ей войну. Очередная Русско-турецкая кампания пять лет спустя закончилась победой русских войск. Российская империя получила еще больше земель в междуречье Днепра и Днестра (сегодня это пограничная зона между Молдавией и Украиной). Всего через год после начала боевых действий русские успешно взяли Очаков – событие, которое дало название кризису, разразившемуся в Англии, где парламент обсуждал территориальные амбиции Екатерины. В то время как британцы боялись, что растущее влияние России на юге может плохо сказаться на их интересах в Индии, результатом кризиса стали непристойные карикатуры в британской прессе, причем некоторые из них доходили до того, что обрушивались с нападками на личную жизнь Екатерины. Содержащиеся в них развратные и клеветнические намеки сопоставимы с теми, которым подвергалась Мария Антуанетта, и они нанесли большой урон памяти Екатерины. Многие непристойные истории, которые все еще продолжают повторять, появились в это время.
В 1791 г., через три года после осады и взятия Очакова, Потемкин в последний раз вернулся в Петербург. За четыре месяца в столице он потратил целое состояние на развлечения, в том числе на вечеринку с тремя тысячами гостей в Таврическом дворце, который ему ранее подарила Екатерина. Хотя это было устроено в ее честь, она приказала ему возвращаться к своим обязанностям, и в конце вечера пара рассталась. Будучи все еще глубоко привязанной к нему, в письме к Гримму вскоре после этого Екатерина признавалась, что Потемкин был «красивым», «веселым», «блистательным» и «остроумнее, чем когда-либо» [22]. Потемкин уехал из Петербурга в октябре и вернулся на юг, но по дороге из Ясс его свалила лихорадка, и он скончался в возрасте пятидесяти двух лет. Его тело перевезли в Херсон, город, основателем которого он был, и здесь Потемкина похоронили в недавно построенной церкви Святой Екатерины. Императрица была убита горем. Позже она распорядилась взять Таврический дворец в казну. После смерти Екатерины ее сын Павел, ненавидевший мать и ее фаворитов, передал дворец Конногвардейскому полку. В 1905 г. дворец стал местом заседания Думы, в 1917-м здесь размещалось Временное правительство, позже дворец использовался большевиками.
Однако в начале 1790-х гг. у Екатерины были другие заботы. Ранее, в 1789 г., произошло два события, которые ознаменовали начало новой эры и ненадежности наследственной монархии. 30 апреля Джордж Вашингтон стал первым президентом недавно провозглашенных Соединенных Штатов, а 14 июля в Париже была взята Бастилия, став символическим началом Великой французской революции. В следующем году бывший протеже Екатерины Александр Радищев вернулся на родину с новыми революционными идеями, которые он усвоил во Франции. Радищев опубликовал книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», в которой критиковал жизнь в империи Екатерины. Она пришла в ужас и приказала арестовать и сослать автора, а затем вопреки своим прежним принципам ввела цензуру прессы, наложив запрет в том числе и на фундаментальную «Энциклопедию наук, искусств и ремесел» под редакцией Дидро и д’Аламбера. А в сентябре 1791 г. Екатерина еще больше была потрясена известием о согласии Людовика XVI на конституцию во Франции.
Но это еще не все. Пока Екатерина вела сражения с турками на юге, ее двоюродный брат король Швеции Густав III воспользовался моментом, чтобы объявить войну России. Когда в 1788 г. начался второй конфликт в Гогланде у побережья Ревеля, русским под командованием адмирала Самуила Грейга удалось предотвратить шведское вторжение. Шотландец по происхождению Грейг приехал в Россию в 1764 г., с собой привез нескольких иностранцев, чтобы помочь улучшить флот, а также участвовал в победоносном Чесменском сражении. Всего через несколько дней после битвы при Гогланде Грейг умер в Ревеле от лихорадки, и Екатерина распорядилась похоронить его с почестями. После похорон Грейга в лютеранском соборе Святой Марии на холме Тоомпеа Екатерина поручила Кваренги сделать внушительное мраморное надгробие с флагом Шотландии (который иногда называют Андреевским крестом) сверху, который до сих пор хорошо виден в северном нефе.
Через некоторое время судьба улыбнулась шведам, и после их громкой победы во второй битве при Свенскунде в июле 1790 г. Екатерина и Густав договорились о мире. Однако через два года шведский король был убит, а с ростом революционных настроений по всей Европе, всего через год после его смерти, Людовик XVI был отправлен на гильотину, а через несколько месяцев на нее взошла и его жена Мария Антуанетта. Екатерина была потрясена этими событиями и, окончательно разуверившись в учениях философов, подвергла сомнению идеи Просвещения, которыми она так долго восхищалась.
Поскольку рост якобинства усилил страх Екатерины перед вспыхнувшим восстанием в Польше, она теперь объединилась с новым прусским королем Фридрихом Вильгельмом II, и они вместе осуществили второй раздел Польши. Каждый присоединил новые территории у своих границ. Восстания не прекратились, поэтому через два года, в 1795 г., при поддержке Австрии состоялся третий раздел Польши, ликвидировавший это государство. Это был один из спорных шагов Екатерины, но мотивы императрицы следует рассматривать в контексте того периода. Помимо ее желания защитить свою страну от революционных волнений на границах, она, как и большинство ее современников, считала территориальную экспансию достойной похвалы. Она подходила ко всем государственным делам с холодным прагматизмом и эмоциональной отстраненностью, и в данном конкретном случае поставила Россию выше любых личных чувств, которые она могла раньше испытывать к польскому королю. Уничтожив его королевство, она не оставила Станиславу II Понятовскому другого выбора, кроме как отречься от престола.
С новыми польскими территориями население Российской империи увеличилось, особенно возросло число евреев. Многие из них были ремесленниками, значительно более квалифицированными, чем коренные русские, и Екатерина опасалась, что этот наплыв приведет к волнениям в городах, где местные могут оказаться вытесненными иммигрантами. По этой причине, получив за столько лет огромные новые безлюдные территории, которые нуждались в поселенцах, она пришла к мысли, которая бы решила обе трудности. Екатерина создала для евреев обширную закрытую территорию[69], где они могли бы работать, не создавая нежелательной конкуренции, а также увеличивая население. Это было не что иное, как практическая мера, и даже те, кто пытался оклеветать Екатерину, не обвиняли ее в антисемитизме.
В последние годы жизни Екатерина поручила выполнить два художественных проекта: во-первых, лоджии Рафаэля в Эрмитаже, галерея, украшенная копиями знаменитых фресок станц Ватикана, а во-вторых, Новый дворец в Царском Селе (позже известный как Александровский), создание которого приурочили к свадьбе внука императрицы в 1793 г. В том же году, несмотря на то что она отказалась от титула, Екатерина была официально провозглашена Ве