Первый раздел во многом усугубил проблемы Польши. Во-первых, страна сильно обеднела из-за потери некоторых своих наиболее ценных земель, в том числе большей части торговых областей вдоль побережья Балтийского моря. Во-вторых, Пруссия ввела в отношении Польши особенно строгие новые таможенные правила. В-третьих, русские не стали лучше относиться к Станиславу, хотя и провозглашали себя защитниками Польши, активно выступая против любых его реформ, которые, по их мнению, угрожали положению России. По-прежнему бессильный польский король спустя год после раздела ясно осознал свое положение. Посол Екатерины в Варшаве Штакельберг передал королю ее слова о том, что, если Станислав продолжит ей сопротивляться, она свергнет его и казнит его советников. Осознав истинное отношение Екатерины к нему, Станислав писал: «Этот последний удар, признаюсь, пронзил мое сердце, потому что нанесен был по моему достоинству и прежде всего потому что исходил прямо от нее, которой мое сердце никогда не причиняло зла» [14].
Более десяти лет спустя, 6 мая 1787 г., Станислав Понятовский поехал в Канев на Днепре, чтобы встретиться с Екатериной, направлявшейся на юг для осмотра территорий, недавно захваченных в Крыму. Здесь на ее галере они встретились впервые примерно за тридцать лет. Эту встречу Екатерина позже назвала довольно неловкой. Она добавила, что оба нашли друг друга сильно изменившимися, и, хотя некоторые очевидцы говорили, что обед был «очень веселым», другие сообщали о напряженной атмосфере [15]. После того как они провели около получаса наедине, Станислав вышел опечаленным, а позже его огорчил ее отказ присутствовать на балу, который он устроил для нее ночью. Однако он воспользовался случаем изложить свои планы для союза, в котором обещал, что войска Речи Посполитой помогут России в ее войнах с турками, за что он получит новые земли в Молдавии и на Черном море. Прежде чем расстаться, Екатерина похвалила его, сказав, что ей нравится его мысль, а переписка Станислава показывает, что он остался доволен их встречей. Он особенно обрадовался, узнав, что Екатерина потом обсуждала дела Польши с императором Иосифом II и отметила, что «короля Польши надо осчастливить, он этого заслуживает» [16]. Хотя это помогло сохранить его доверие к Екатерине еще ненадолго, в действительности его планы никогда не осуществились. Более того, его в итоге подвели Габсбурги, несмотря на обещанную поддержку Иосифа II, который тогда заявил, что Польша больше не потеряет территорий. До поры до времени у Станислава сохранялось достаточно ложной уверенности, чтобы написать графу Станиславу Бадени, что теперь «никто не отнимет у нас даже клочок земли» [17].
В следующем 1788 г. открылся Великий сейм. Парламентская сессия продлилась четыре года. В течение этого времени группа магнатов открыто выступала против короля и его правительства. Называя себя патриотами и надевая исключительно польский традиционный костюм, они заявили о своем неприятии российского господства и требовали предоставить Польше бо́льшую автономию. Заручившись поддержкой Пруссии, которая боялась влияния русско-австрийского союза, польские патриоты смогли добиться вывода войск Екатерины. Они хотели сделать страну способной противостоять крепнущим прусским и российским силам, поэтому уничтожили ограничения, которые раньше были наложены на размер польской армии, заплатив за это увеличение требованием впервые взимать налоги с шляхты и церкви. Хотя изначально Станислав был против патриотов, в дальнейшем он стал их поддерживать, одобрив эти и другие их реформы. Затем, выбрав время, когда несколько наиболее консервативных членов не присутствовали, депутаты парламента 3 мая 1791 г. приняли новую конституцию Польши. Когда известие об этом распространилось по улицам Варшавы, в церквах пели Te Deum и горожане с триумфом пронесли короля по городу. Эту конституцию, которой предшествовала лишь Конституция США, приветствовали либералы и вольтерьянцы многих стран Европы. Этот период вошел в историю под названием Первой польской республики. В то время как реакционные шляхтичи выступали категорически против любой потенциальной потери их привилегий, Екатерина была потрясена революционными событиями во Франции, и теперь ее беспокоил возможный рост якобинцев на ее границах.
После взятия Бастилии и Декларации прав человека и гражданина в 1789 г. республиканские настроения начали распространяться из Франции по всей Польше, и это усилило сопротивление тех, кто уже возражал против недавних реформ. Опасаясь потери автономии страны из-за принятия конституции, в 1792 г. некоторые литовцы обратились в Петербурге к Екатерине и, получив ее заверение в защите, в апреле объявили о создании конфедерации в Тарговице – городе на границе России и Речи Посполитой. Утверждая, что представляет собой законное правительство, эта конфедерация аннулировала конституцию и настаивала на отречении короля. С помощью войск Екатерины повстанцы вошли в Речь Посполитую, и разразилась война. Хотя на Великом сейме с польской армии были сняты ограничения численности, она все еще оставалась меньше русской. Тем не менее верные поляки одержали несколько побед в самом начале – их успехи поддержал Станислав, который надеялся, что в конечном итоге они укрепят его позицию за столом переговоров. В дальнейшем, пытаясь спасти свою страну, он пообещал Екатерине назначить ее внука Константина наследником польского престола. Она отказалась рассмотреть его условия, поэтому, желая избежать более серьезных волнений, Станислав решил следовать пожеланиям своего кабинета. Изменив свои убеждения, он присоединился к Тарговицкой конфедерации, а когда он признал власть России, война подошла к концу.
В это время новый король Пруссии Фридрих Вильгельм II увидел свой шанс для дальнейшей экспансии. Он разорвал предыдущий союз с поляками, чтобы заключить отдельное соглашение с Екатериной. Это привело ко второму разделу Польши в 1793 г. – дальнейшему разделению страны на части двумя соседними державами, в результате чего у нее осталось всего примерно 215 000 квадратных километров территории и всего четыре миллиона жителей. Польша лишилась большей части своих исторических земель, а важный город Данциг, который не был затронут при первом разделе, в итоге стал прусским владением. Вдобавок к унижениям Станислава Екатерина настояла на том, чтобы новый раздел был ратифицирован сеймом, причем это произошло в литовском городе Гродно, а не в Варшаве, которая была центром мятежных поляков. Под давлением Российской империи депутаты в конце концов сделали то, о чем их просили, и признали официальное аннулирование конституции. С господством России во всей стране многие поляки сложили с себя полномочия, и значительное их число уехали за границу. Потеряв всякую веру в Екатерину, Станислав осознал, как мало он для нее значил и что ее интересовала только Россия.
После второго раздела оставшаяся часть Польши оказалась еще более ослабленной в экономическом и торговом отношении. Хотя номинально она оставалась независимой, русские занимали все руководящие должности, их положение обеспечивалось войсками, которые размещались в городах. Однако была уничтожена не вся оппозиция. Анджей Тадеуш Костюшко, один из национальных героев Польши, возглавил восстание, вспыхнувшее в Кракове в 1794 г. Во время восстания Костюшко, которое продлилось почти восемь месяцев, вновь созданная польская армия, состоявшая как из солдат, находившихся на действительной военной службе, так и из крестьян, вооруженных косами, победила русские войска и вернула Краков с Варшавой. Хотя восстание не получило всеобщей поддержки, король лично внес вклад в это дело, и какое-то время оно имело успех. Потенциальный защитник Станислава Иосиф II умер, как и его преемник, его брат Леопольд. Их племянник Франц II вновь объединился с Россией и Пруссией для победы над поляками, и в ноябре русские войска под командованием А.В. Суворова взяли Варшаву. В январе следующего года Екатерина вынудила Станислава уехать из столицы в Гродно, и здесь он оставался узником в замке следующие два года.
Таким образом, три державы осуществили третий раздел Польши, поделив между собой оставшуюся польскую территорию, бо́льшая часть которой досталась России, Варшава отошла Пруссии, а вольный город Краков находился под протекторатом императора. Через месяц после подписания соглашения, 25 ноября 1795 г., Станислав II Август Понятовский отрекся от престола, а державы, решившие полностью уничтожить Польшу, удалили ее из всех документов. Страна была буквально стерта с карт.
Почти ровно через год после отречения Станислава Екатерина умерла, а всего через несколько месяцев ее сын Павел пригласил свергнутого короля поселиться в Петербурге. Станислав хотел уехать за границу, возможно, в изгнание в Италию, но его финансовое положение не позволяло это осуществить. По этой причине, продав свои земли в Польше, он принял приглашение царя, а по прибытии в Петербург его поселили в Мраморном дворце, великолепном здании, которое много лет назад Екатерина пожаловала своему фавориту графу Орлову, занявшему это место сразу после Станислава. Было ли это умышленно сделано царем, неизвестно, как и причины, по которым он пригласил Станислава в Россию. Сложный, часто иррациональный человек, Павел хотел даже после смерти ненавистной матери оскорбить ее или во всеуслышание критиковать ее политику и поведение. Другие, однако, считают, что он просто хотел повысить свое положение, принимая у себя в гостях изгнанного короля. Как бы то ни было, Станислав с сожалением покинул Гродно 17 февраля 1797 г. и прибыл в Петербург чуть меньше месяца спустя. В течение следующего года ему оказывали все подобающие почести, его часто посещали и развлекали члены императорской семьи и многие поляки, жившие в столице. Станислав умер от инсульта 12 февраля 1798 г. (по новому стилю). Распорядившись о государственных похоронах, Павел лично возглавил траурную церемонию. Станислав был похоронен в базилике Святой Екатерины на Невском проспекте в Петербурге. Здесь его останки находились до 1938 г.