Рождение наследника стало облегчением для большинства придворных, хотя для вдовствующей королевы Юлианы Марии это отбросило любые надежды на то, что престол наследует ее сын, которого теперь, в отличие от его новорожденного племянника, именовали наследным принцем Фредериком[78]. В то время как Каролина Матильда нашла большое счастье в ребенке, через несколько недель ее подругу Луизу фон Плессен изгнали в наказание за разрушение отношений в королевской семье. Не имея возможности даже повидаться с королевой перед отъездом, она поселилась за пределами Дании в своем поместье в Целле в курфюршестве Ганновер. Тогда изгнание фон Плессен причинило много страданий Каролине Матильде, которой не удалось уговорить короля отменить свое решение, но позже, по иронии судьбы после опалы самой королевы, это оказалось источником утешения.
В мае 1768 г. Кристиан отправился с пятьюдесятью пятью товарищами в путешествие, которое превратилось в непомерно дорогое восьмимесячное турне через Германию и Нидерланды в Англию, прежде чем вернуться через Париж в Копенгаген. Из-за капризного настроения короля планы этого путешествия оставались до конца не определенными, и даже когда король прибыл в Гольштейн, пункт их назначения оставался неизвестен. По словам Бернсторфа, племянника министра иностранных дел, «ни в чем нельзя было быть уверенным до тех пор, пока король не сел в свою карету» [2].
Такое поведение было теперь типичным для ухудшающегося психического здоровья Кристиана, и быстро стало ясно, что ему нужен личный врач, который сопровождал бы его в путешествии. На пиру в Альтоне Эневольд Брандт познакомил короля с молодым врачом Иоганном Струэнсе, сыном известного теолога-пиетиста и пастора. Брандт, близкий друг Струэнсе, раньше входил в круг необузданных молодых друзей короля. На доктора обратил внимание Кристиана еще один знакомый, адвокат граф Шак Карл Ранцау-Ашеберг. Коварный, амбициозный, ранее уволенный из армии, Ранцау-Ашеберг видел в этом знакомстве шанс реабилитировать себя при дворе. Струэнсе был назначен временным врачом короля и оставался рядом с Кристианом во время всего путешествия.
Заботливый и внимательный подход доктора оказывал успокаивающее действие на пациента, поэтому к тому времени, когда путешественники вернулись в Копенгаген в январе 1769 г., он стал незаменимым человеком, которого Кристиан считал своим ближайшим товарищем и другом.
За два месяца, проведенные в Англии, король часто был в разъездах, совершая непродолжительные поездки по разным местам, включая Манчестер, Йорк и университетские города Оксфорд и Кембридж, где ему и Струэнсе вручили почетные докторские степени. Помимо балов и других развлечений, предусмотренных для его удовольствия, в Лондоне Кристиан продолжал свое обычное развратное поведение. Он часто бывал в городских ночных заведениях, привозил проституток в Сейнт-Джеймс и за время пребывания нанес существенный ущерб жилым покоям во дворце. В то время как общество было очаровано ангельски красивым, маленьким и хрупким молодым королем, который внешне напоминал своих британских родственников, Георг III был не в восторге от его визита. Его беспокоила не только высокая стоимость развлечений гостей, но он стал тревожиться за сестру, услышав рассказы о жестокости ее мужа по отношению к ней. В итоге Георг счел это все «очень неприятным» и встретил отъезд датчан с большим облегчением, выразив это чувство в записке лорду Уэймута от 8 июня 1768 г.
Покинув Англию, Кристиан отправился со свитой в Париж, где оставался примерно столько же, снова следуя сумбурной программе, которая включала посещение театров, Сорбонны и французских академий. Недавно Вольтер, потрясенный преследованием католической церковью протестанта Пьера Поля Сирвена, встал на защиту этого человека, развернув кампанию при финансовой поддержке таких правителей, как король Пруссии Фридрих II, Екатерина II и Кристиан VII. В результате Кристиан захотел встретиться с ним, но Вольтер жил в Ферни, недалеко от швейцарской границы, и знакомство оказалось невозможным. Тем не менее датский разведчик организовал собрание около двадцати французских мыслителей эпохи Просвещения, среди которых был Жан-Лерон д’Аламбер. Хотя д’Аламбер воспользовался случаем превознести короля за его поддержку новых идей и научных открытий, более красноречивым оказалось то, что он написал Фридриху Великому, подробно описав психическое и физическое состояние короля в то время:
Король Дании, который был у нас шесть недель, уехал восемь дней назад, измученный, скучающий, измотанный праздниками, которые его обессилили, зваными обедами, на которых он не ел и не общался, и балами, где он танцевал, зевая и гримасничая. Я не сомневаюсь, что по возвращении в Копенгаген он издаст указ, запрещающий навсегда балы и обеды [3].
По возвращении в Данию положение Сруэнсе упрочилось, и он был назначен постоянным личным врачом короля. Несмотря на то что Каролина Матильда умоляла мужа взять ее в поездку на родину, Кристиан ее не взял, поэтому только сейчас она впервые встретилась со Струэнсе. Узнав о его безнравственном поведении, она сначала относилась к нему с подозрением, опасаясь, что он может оказать такое же негативное влияние на ее мужа, как и его бывшие фавориты. Однако, когда она серьезно заболела, очевидно страдая от депрессии, если не от венерического заболевания, как некоторые предполагали, заразившись от Кристиана, ей предписали обратиться к врачу. Струэнсе относился к ней с чуткостью и уделял ей внимание, которого ей не хватало от других, и мало-помалу ее отношение к нему начало меняться. Врач вдохновил ее заняться новыми видами деятельности, верховой ездой и даже ходьбой, неслыханное, если не возмутительное занятие для светской женщины того времени. Обнаружив общий интерес к идеям Просвещения, они стали проводить все больше времени вместе, пока Каролина Матильда не потеряла голову от умного и опытного человека, который был на тринадцать лет старше ее. К февралю 1770 г. их дружба переросла в любовную связь, и даже при том, что Струэнсе продолжал изменять королеве, она была совершенно без ума от него до самой его смерти.
Поскольку Струэнсе оставался близок к Кристиану, постольку отношения Каролины Матильды с мужем улучшились, что выглядело как странный «брак втроем». В то же время психическая неуравновешенность короля только усиливалась, а доктор, настоятельно советуя Каролине Матильде играть более важную роль в государственных делах, занял место ее советника. Хотя его недоброжелатели утверждали, что с самого начала его главной целью было достижение верховной власти, сложно поверить, что даже амбициозный человек мог предвидеть тот стремительный взлет, которого он достиг за два следующих года. Хотя он поддерживал свою возлюбленную и, без сомнения, стремился вести Данию по более прогрессивному пути, Струэнсе полностью осознавал, что его положение зависит от одобрения абсолютного монарха Дании. Струэнсе полностью узурпировал власть только тогда, когда состояние Кристиана совсем ухудшилось, и король стал доверять ему все больше и больше. Чем более уверенными становились доктор и Каролина Матильда, тем меньше уважения он проявлял к монарху, а она начала выказывать упрямство, не желая слушать советов других людей. Ее письма к брату в Англию стали реже, а в тех, которые она писала, заметно изменился тон. Предположительно, таким образом она хотела показать Георгу III, что она больше не нуждается ни в чьих советах и что не собирается быть дипломатической пешкой Великобритании.
Вскоре после начала их романа Струэнсе стал для Каролины Матильды еще более незаменимым, особенно после успешной прививки юному кронпринцу во время эпидемии оспы. С этого времени его влияние на королеву неуклонно росло, и он вдохновил ее воспитывать ребенка по более свободным, но иногда и более строгим методам, предложенным Руссо в модном сочинении «Эмиль». Радикальные методы, предложенные в этой книге, порывали с традиционными идеями воспитания детей, и заимствование Каролиной Матильдой идей француза потрясло многих придворных. Позже враги пары считали, что теории Руссо нанесли мальчику вред, поскольку в нем остались многие недостатки его отца. Основывая свои обвинения на ложных заявлениях о чуждом условностей поведении принца Фредерика, некоторые намекали на нарушение интеллектуального или психического развития ребенка, распуская слухи до того самого времени, когда кронпринц несколько лет спустя пришел к власти. До этого критики Каролины Матильды и Струэнсе считали их ответственными за «состояние» Фредерика, даже несмотря на то, что его лишили материнской заботы, когда ему было всего четыре года. В действительности отсутствие материнской привязанности и поверхностное и пренебрежительное отношение гораздо сильнее повредили его развитию.
Струэнсе стал официальным советником Кристиана в мае 1770 г., а к декабрю поднялся еще выше до тайного советника, после чего смог уволить всех членов совета и взять на себя всю ответственность от имени короля. С этого времени, в течение следующих шестнадцати месяцев, пока он находился у власти, – периода, известного как «Время Струэнсе», он лихорадочно работал, редко отдыхал и только за последние десять месяцев обнародовал 1069 новых приказов. Эти меры следовали идеям Просвещения и включали в себя прекращение пыток, сокращение применения смертной казни и различные практические шаги по улучшению повседневной жизни людей. К тому же Струэнсе ввел уголовную ответственность за взяточничество, пытался сократить коррупцию, обеспечил свободу печати, что подвигло Вольтера написать Epître au roi de Danemark («Послание королю Дании») в честь короля. Струэнсе пытался сократить расходы и улучшить состояние государственных финансов путем сокращения армии, остановки дорогостоящих проектов и общественных работ, в том числе строительства здания Мраморной церкви. Хотя эта экономия привела к росту безработицы и растущему недовольству людей, некоторые другие реформы были непопулярны среди дворян, в частности меры, которые позволяли любому кредитору арестовать своего должника. Это привело к тому, что несколько аристократов лишились своих дворцов в Копенгагене. Теперь все эти люди, а также более консервативные религиозные члены общества, которые осуждали деистические (если не атеистические) идеи Струэнсе, присоединились к растущем