Несмотря на эти и другие оскорбления, Фридрих Вильгельм III продолжал придерживаться своей политики нейтралитета, но обстановка накалилась до предела в 1805 г., когда 22 сентября, подчиняясь приказу Наполеона, Бернадот вошел в Ансбах, чтобы сразиться с австрийской армией. Это вопиющее нарушение границ территории Фридриха Вильгельма означало для Пруссии, что черта дозволенного перейдена и отныне на короля давила и семья, и советники, чтобы он занял более решительную позицию против самоуверенного поведения Франции. Другие монархи тоже были обеспокоены очевидными замыслами Наполеона, и через месяц после поражения австрийцев в Ульме, в ноябре, новый император Александр I прибыл в Берлин с намерением возобновить дружбу, которая сложилась у него с королевской четой тремя годами ранее. Во время частной полуночной прогулки, устроенной королевой в Гарнизонную церковь в Потсдаме, оба правителя принесли тайную клятву перед могилой Фридриха II. Они обещали взаимную поддержку и сотрудничество, а король поклялся выступить посредником в будущих отношениях царя с Наполеоном. К тому времени Фридриха Вильгельма убедили подписать протест против французского императора, а его министр граф фон Хаугвиц был уже в пути. Это письмо, фактически объявление войны, обещало, что Пруссия присоединится к третьей коалиции против Наполеона, если он не выполнит условия договора, которые он согласовал с императором Францем II четырьмя годами ранее. Договор обеспечивал защиту территории, входящей в состав все еще существующей империи. Даже до того, как Наполеон согласился прочитать ультиматум, ситуация снова изменилась, поскольку 2 декабря русские и австрийцы потерпели сокрушительное поражение при Аустерлице. В случае с австрийцами эта катастрофа ускорила крушение Священной Римской империи, в то время как для русских не оставалось ничего другого, как пробираться обратно в Польшу. Фридрих Вильгельм остался без всякой военной поддержки, ранее обещанной Александром I, но для него еще хуже оказалась встреча министра Хаугвица с Наполеоном после трех дней напряженного ожидания. Граф Хаугвиц поздравил Наполеона с его великой победой, и, проигнорировав предыдущие указания Фридриха Вильгельма, взял на себя ответственность согласиться с последними требованиями французского императора. Это обязало короля передать некоторые ключевые территории, обменяв их на Ганновер и на несколько других небольших областей. Как и предполагал Наполеон, эта сделка исключила Фридриха Вильгельма из третьей коалиции, а Великобритания вскоре объявила войну Пруссии.
С распадом Священной Римской империи Наполеон стал защитником недавно созданной Рейнской конфедерации – ассоциации различных немецких княжеств, число которых увеличилось в течение следующих нескольких лет. Хотя конфедерация распалась в 1813 г. после того, как французского императора покинула удача, ее существование еще раз подчеркнуло ненадежность всех союзов, национальных, политических и даже личных. Даже брат жены Фридриха Вильгельма связал свою судьбу с Наполеоном в начале 1808 г. Однако терпение Фридриха Вильгельма III иссякло еще раньше, когда он обнаружил, что император французов своевольно предложил отдать его недавно приобретенный Ганновер Георгу III. Решив присоединиться к союзникам в четвертой коалиции, в начале октября 1806 г. король отправил Наполеону еще один ультиматум. В Берлине это изменение политики люди встретили с энтузиазмом: они еще верили в свою былую славу и желали снова показать себя в битве. В то время как самоуверенные молодые офицеры демонстративно затачивали оружие возле посольства Франции, другие не разделяли их спесь, справедливо опасаясь, что войска не готовы к конфликту.
Прусский король был из числа сомневающихся, понимая, что армия оставалась фактически не реформированной последние годы, и даже более воинственная королева говорила, что она «уснула на лаврах Фридриха Великого» [3]. Армия была не только устаревшей и плохо оснащенной, но и под командованием стареющих генералов, возраст большинства которых давно перевалил за шестьдесят лет. Поскольку Фридриху Вильгельму не хватало уверенности в собственном уме и здравомыслии, он не мог отстаивать свою волю, предпочитая полагаться на предполагаемую мудрость своих старших, но ничем не примечательных советников.
Возникла дополнительная сложность. Поскольку многие прусские солдаты были расквартированы в других местах, они, как и русские, не могли прибыть вовремя к началу битвы. Когда 14 октября 1806 г. примерно в 240 км к юго-западу от Берлина у Йены и Ауэрштедта начались бои, армия короля оказалась в меньшинстве. Недооценив скорость реакции французов, пруссаки, еще не готовые к полномасштабной атаке, были застигнуты врасплох, когда из утреннего тумана появился противник. Через пять часов в Йене было объявлено отступление, но вскоре оно превратилось в бегство. Похожая ситуация развивалась с главными силами примерно в 29 км от Ауэрштедта. Здесь, после смерти командующего герцога Карла Вильгельма Фердинанда Брауншвейгского, король сменил на посту своего кузена и решил отдать приказ отступать. Снова изначально хорошая дисциплина солдат была нарушена, поскольку они вскоре оказались втянуты в панику спасающихся от разгрома в Йене. Фридрих Вильгельм оказался среди бежавших, огромные массы людей заполнили узкие дороги в отчаянном порыве спастись от преследователей. Поскольку Пруссия потеряла в этих сражениях около 20 000 или даже больше и столько же попало в плен, эта катастрофа всего за несколько часов разрушила репутацию Пруссии как крупной военной державы. Страна осталась унижена, а ее народ пал духом.
После нескольких небольших, но таких же безуспешных боев в последующие дни все сопротивление рассыпалось, и Фридриху Вильгельму оставалось только заключить мир с французами. Однако Наполеон бесцеремонно отклонил просьбу и потребовал вместо этого, чтобы король согласился на дальнейшее отчуждение территорий. Наконец, через две недели после провала при Йене – Ауэрштедте французские войска вошли в Берлин, проведя строем пленных прусских офицеров, которые не так давно устроили антифранцузскую браваду. Прежде чем последовать за своими солдатами, Наполеон решил некоторое время провести в Потсдаме, остановившись в королевском дворце Гогенцоллернов, чтобы подчеркнуть свой триумф. Затем он (как и Александр I) посетил могилу Фридриха II. Хотя Наполеон восхищался Фридрихом как одним из величайших полководцев всех времен, он считал себя его достойным преемником, очевидно переняв некоторые известные манеры старого короля. Однако, признавая значение роли Фридриха во время Семилетней войны, в качестве реванша за поражение французов при Россбахе он взял шпагу короля Фридриха и отправил ее и прочие трофеи в Париж, чтобы их выставить в Доме инвалидов. Там они оставались до дня падения Парижа в 1814 г., когда были намеренно уничтожены губернатором, дабы не допустить их захват противником[120] [4].
После трех дней пребывания в Потсдаме Наполеон прибыл в Берлин и с триумфом вошел в город через недавно построенные Бранденбургские ворота. Вскоре их разграбили: французский император приказал снять бронзовую колесницу с вершины арки, хотя, в отличие от других трофеев, ее вернули в Берлин после окончательного поражения Наполеона. В то время крах Пруссии был полным, поскольку королевская семья покинула столицу и бежала на северо-восток с драгоценностями короны и другими сокровищами. После долгого и трудного путешествия они прибыли в Кёнигсберг, находившийся в восточной части их королевства. Они остановились там на некоторое время, но в январе, чувствуя приближение французов, решили двигаться дальше, к границе с Россией, где они надеялись на защиту Александра I. Несмотря на серьезное недомогание королевы, в течение трех дней они с трудом пробирались по труднопроходимой местности к Мемелю, который так и не сумел занять Наполеон.
В то время как моральный дух Пруссии был серьезно подорван недавней катастрофой, ситуацию усугублял тот факт, что армия в то время состояла в основном из иностранцев, которые не были так преданы стране, как ее уроженцы. Хотя солдаты еще удерживали несколько крепостей, по мере приближения врага дисциплина в армии стала падать. Оказав лишь минимальное сопротивление, а иногда даже не открывая огонь, гарнизоны один за другим отказывались от сражений, и крепости переходили в руки французов. Узнав об этом, Фридрих Вильгельм страшно разгневался и пригрозил виновным расстрелом, а затем пообещал революционную меру, которая изменила прежнюю прусскую элитарную систему продвижения по службе. С этого времени переход в офицерское звание стал возможен для любого солдата, чья храбрость покажет, что он достоин этой чести. Демократичное признание заслуг человека позже было подкреплено учреждением Железного креста – ордена, вручаемого всем чинам за личную храбрость. Созданный из недрагоценного металла, обычно используемого для изготовления оружия, Железный крест, как и предполагалось, должен был олицетворять силу прусского характера перед лицом суровых испытаний и невзгод.
Прусский генерал-лейтенант Гебхард Леберехт фон Блюхер[121] предпринял последнюю попытку противостоять французам. Не имея возможности бежать на восток через Одер, он повернул на северо-запад, к нейтральному Любеку, и здесь 6 ноября 1806 г. его армия потерпела окончательное поражение. Когда около 6000–8000 прусских солдат лежали мертвыми или ранеными на улицах, французы начали грабить город и совершать всевозможные зверства. На следующий день, оставшись без хлеба и боеприпасов, Блюхер наконец сдался. Положительным результатом этой печальной истории было гуманное обращение маршала Бернадота с шведскими военнопленными, которые были схвачены при попытке бежать на родину. Цивилизованное поведение француза по отношению к ним привело через четыре года к его избранию новым кронпринцем Швеции.
Хотя Фридрих Вильгельм пытался восстановить свою власть, отказываясь уступить земли, ранее обещанные Наполеону, в действительности он мало что мог сделать, кроме как избежать дальнейшего участия в войне. Обеспокоенный прежде всего спасением Пруссии, в следующие несколько лет он ограничился внутренней политикой и реформами. В течение трех лет фактического изгнания короля поддерживала его супруга Луиза Мекленбург-Стрелицкая, племянница жены Георга III Шарлотты. Отец Луизы Карл, любимый брат Шарлотты, позже стал герцогом небольшого и сравнительно отсталого герцогства, расположенного между Пруссией и Мекленбург-Шверином, но, когда Луиза была ребенком, он был нанят на службу к своему зятю, королю Великобритании. В то время семья жила в более роскошных окрестностях Ганновера, оставаясь там даже после преждевременной смерти матери при родах и второй женитьбы отца на его невестке. Однако, когда Луизе было восемь лет, ее мачеха тоже умерла при родах, поэтому семья переехала из Ганновера в Гессен-Дармштадт, где о ней и ее двух сестрах заботилась их овдовевшая бабушка. Позже, желая удачно выдать девочек замуж, эта женщина использовала все возможные семейные связи своего бывшего мужа. Поскольку он был дядей несчастной второй жены Фридриха Вильгельма II, во время визита во Франкфурт в 1793 г. принцесса смогла устроить «случайную» встречу двух младших девушек с королем.