– Все получилось! Он согласился!
Мари настолько вне себя от радости, что оставляет на моей щеке звучный поцелуй. Я смеюсь, и на душе становится так легко! Надеюсь, это увлечение Мари все же будет чем-то большим, нежели сезонная влюбленность…
– Мне пора работать. Толпа собралась, – вздыхаю я, глядя на очередь, что тянется почти до середины зала. – Фил один не справится.
– Да-да, хорошо. Беги! Я пока еще тут побуду. Кстати, передай бариста, что я заказала раф с карамельным сиропом!
– Хитрюшка! А в очередь встать не хочешь?
Мари шутливо показывает мне язык и закидывает ногу на ногу. Уже возвращаясь за стойку, слышу, как подруга хвастается родителям по телефону – мы поступили!
«Поверить не могу», – звучит у меня в голове счастливым перезвоном. Но какая-то часть меня цинично шепчет: «Будто бы могло быть иначе».
– Я все слышал, – чуть наклонившись в мою сторону, произносит Фил. Он варит кофе, пока я рассчитываю посетителей у кассы. – Поздравляю!
– Спасибо, Фил! – улыбаюсь я, а сама подаю гостю чек. Женщина смотрит на меня, хмуро сведя брови на переносице. Ее взгляд такой колючий, что от него хочется спрятаться.
Я сделала что-то не так?
Посетители у кассы сменяют друг друга. Я бегаю от витрины к кассе, Фил занят напитками, Мари все еще разговаривает по телефону с родителями. Отсюда разобрать слова сложно из-за музыки, да и я сосредоточена на работе. А помимо нее с толку сбивают странные взгляды гостей… Они липнут к моему лицу, как жвачка к подошве. Так хочется их отодрать от себя!..
– Что планируешь делать дальше? – спрашивает Фил спустя какое-то время, когда мы остаемся за стойкой один на один. Поток посетителей иссяк.
– Учиться, – пожимаю плечами я, делая пометку в документах. У нас кончилось несколько сиропов. – Сомневаюсь, что смогу совмещать универ и работу. Так что…
Отодвигаю заполненные бумаги и смотрю на Фила, повернувшись к нему. Его глаза чуть округляются, рука взлетает к моему лицу, но замирает, так и не коснувшись кожи.
– Что? – слетает с губ хриплым шепотом.
Почему-то так хочется наклонить голову. Сделать тепло его руки осязаемым…
– Позволишь? – Фил берет со стойки салфетку и подносит к моей щеке. – У тебя тут поцелуйчик…
Он заботливо стирает с кожи следы помады, которые оставила Мари. Я смотрю на его серьезное лицо, в глаза, сосредоточенные на моей коже… Все ощущения концентрируются там, где Фил осторожно касается меня сквозь тонкую бумагу салфетки.
И в эти секунды мне становится так грустно от осознания, что это – одна из последних наших совместных смен.
Со дня на день начнется учеба. Денег за полтора месяца я заработала достаточно. На средненькие арты должно хватить, а на обзоры блогеров буду откладывать уже со стипендии. Благо поступила на бюджет.
– Геля!
Я оборачиваюсь на голос Мари, случайно выбивая салфетку из руки Фила. Мы оба наклоняемся, чтобы поднять ее, и стукаемся лбами. Синхронно накрываем ушибленные места ладонями и смеемся, глядя друг другу в глаза.
– Эй, а ну-ка прекратите калечиться! – Мари хлопает ладонями по стойке, привлекая к себе внимание. – Геля мне нужна целой! Без шишек на лбу и синяков!
Фил поднимает безоружные руки:
– И в мыслях не было обижать Ангелину!
– Тогда что за красное пятно у нее на щеке? А?
– Помада, – подсказываю я шепотом.
– Помада? – Мари прищуривается и подается чуть вперед, рассматривая лицо Фила и разыскивая на нем следы макияжа.
Он удивленно выгибает брови, а я смеюсь:
– Твоя помада, Зяблик! Ты же меня чмокнула в щеку!
– А-а! Точняк! – отмахивается Мари и тут же тянется за сумочкой, чтобы найти там зеркальце и проверить, не испорчен ли макияж.
Раздается тихая незнакомая мелодия, которая оказывается звонком телефона Фила. Он проверяет смартфон и тяжело вздыхает:
– По второй работе, – говорит он мне и быстрым шагом направляется в сторону подсобки. – Прикроешь пока, если кто-то подойдет? Я быстро.
Киваю, и он уходит. Мари же, пользуясь тем, что мы остались почти наедине, переходит к делу:
– Короче, есть две новости. Я не буду спрашивать, какую рассказывать первой, потому что все равно хочу начать с плохой.
– Позитивно… А вы точно будущий психолог?
Мари жестом изображает «бла-бла-бла», а потом продолжает:
– Мама не отпустит меня с Андреем на теплоход.
– Ты ей сказала, что собираешься идти с парнем?!
– Нет, конечно! Я же не самоубийца. Я сказала, что иду с тобой.
Эта новость – как снежок, угодивший прямиком в голову. Вышибает все мысли.
Мама Мари очень строгая. Она никогда не поверила бы дочери на слово. Обязательно ведь проверит: позвонит моим родителям или потребует фотки предоставить как доказательства.
А это значит, что вариантов два: либо Мари отказывается от свидания с Андреем вообще, либо берет третью лишнюю. Меня.
– Гель, ну пожалуйста! – пищит Мари, прекрасно зная, что я все и так поняла. – Ты должна пойти со мной! Это и есть хорошая новость!
– Да для меня-то это вообще не проблема. Но Андрей… Как он на это отреагирует?
– Нормально. Я ему сразу сказала, что идем компанией…
Мари розовеет, а я удивленно хлопаю ресницами. Моя подруга струсила?!
– Не смотри на меня так. Он все еще мой препод, хотя и занятий с ним больше не будет, да и экзамены он не принимает… Но это все равно страшно! Я все еще с ним на «вы»!
– Но он ведь согласился. Значит, ты ему нравишься.
– Конечно, нравлюсь, – дует губки Мари. – Это давно было ясно…
Вот ведь хитрая лиса! Никогда не думала, что смогу сдружиться с сердцеедкой со стажем. Но ближе Мари у меня никого нет.
– И зачем ты ему изначально про компанию сказала? Хотела обмануть, а потом схитрить, якобы остальные слились прямо перед встречей?
Мари кажется потерянной и сбитой с толку. Радость и счастье, которые она излучала, когда Андрей только принял приглашение, сейчас будто сдуло ветром. Искрящаяся розовая пыльца растворилась в жестокой реальности: все не так просто, а родители Мари те еще церберы.
– Не знаю. Наверное, я сразу понимала, что одной мне это не провернуть. К нашему настоящему свиданию, когда будем только вдвоем, не готовы ни мы, ни мои родители. Мне нужна группа поддержки.
Она смотрит на меня так жалобно и пронзительно, будто брала уроки у самого Кота из «Шрека». Не выдерживаю ее взгляд и нескольких секунд и протяжно стону:
– Ла-адно! Я пойду с тобой на теплоход! Но билеты сама покупаешь.
– Конечно-конечно! – радостно пищит Мари. – Не забудь сказать родителям, что поступила и идешь сегодня вечером отмечать!
– Я уже написала им эсэмэс.
– И про теплоход?
– И про теплоход! – ворчу я, строча новые сообщения.
Мари что-то колдует в телефоне, мурлыча под нос мелодию популярной песни. Я успеваю продать одно пирожное новому гостю, после чего подруга хвастается, опершись локтями на стойку:
– Всё. Четыре билета куплены! Отправляемся сегодня с причала «Прилив» в девять вечера!
– Погоди. Четыре?
– Конечно. Сама подумай, как будет выглядеть, если будем втроем? Ты, я и мой краш. Какой-то отстой. Тебе нужно пригласить какого-нибудь парня, чтобы мы выглядели компанией.
– А почему именно парня?
– А у тебя есть на примете девушка? – выгибает темную бровь Мари.
Вспоминаю про Эль Виру и Алекс Шторм. Про Дашу и Юлю, подруг Богдана. Кто-то из них наверняка бы согласился пойти…
– Нет, даже не пытайся придумать вариант! – останавливает мои размышления Мари, взяв на прицел выставленного вперед указательного пальца. – Нам нужна иллюзия двойного свидания, как ты не поймешь? Даже если оно таковым не будет, атмосфера сыграет мне на руку.
– Бред какой-то, – бухчу я, приглаживая светлые волосы, которые и так лежат идеально.
– Ты можешь позвать Богдана, – подсказывает Мари, и ее глаза загораются злодейским сиянием. – Он точно согласится, и все в выигрыше. Мне – «двойное свидание». Вам – контент и возможность сгладить ситуацию после той тусовки.
Мрачнею, вспоминая, что после презентации издательства мы с Богданом не общались. Он и его подруги даже репостить мои новости перестали. Для меня, Гели, – это ерунда. Но для Лины Ринг, начинающей писательницы, – значимое упущение.
– Гель, тебе нужно думать о продвижении. Богдан – твой билет в успешную авторскую жизнь. Переступи через себя и позови его. Ничего плохого не случится. Просто отдохнете, покатаетесь по реке на небольшом теплоходе, поболтаете о книжных новостях, и всё!
Даже ломаться нечего. Мари верно говорит. На пути к цели часто приходится чем-то жертвовать. В моем случае жертва невелика – нужно всего-то поступиться гордостью и отбросить принципы.
Да, я обещала себе впредь держаться от Богдана подальше. Но когда я это решила, мою книгу еще не приняло издательство, а Богдан не был популярным блогером.
Связи важнее обид. Так ведь?
«Привет, – пишу Богдану я, – есть предложение».
– Вот видишь! Все просто! – гордо выпячивает грудь Мари.
Я же ее радость разделить не могу. В душе расползается лужа поганой кислоты, которая прожигает насквозь. Смотрю на отправленное сообщение и жалею, что оно уже прочитано. Не удалить.
– О чем речь? Что просто? – возвращается к стойке Фил, и мне становится еще хуже.
Не хочу, чтобы он был свидетелем того, как прогибаюсь ради выгоды. Знаю, что в нашем мире такое сплошь и рядом, но сама в эту грязь нырять не хочу. Не при Филе.
– Пригласить парня на прогулку на теплоходе, – беззаботно оповещает Мари.
Она понятия не имеет, что Фил мне симпатичен. Я не особо рассказывала ей о нашем общении, потому что не уверена, сколько оно продлится. Может, я уволюсь, и Фил забудет обо мне в тот же день.
Книжный Богдан, 19:15
Привет. Что за тема?
Не могу заставить себя набрать ответ, но Мари уже нависает над стойкой, заглядывая в мой телефон.
– Никогда не был на теплоходе, – говорит Фил, наводя порядок на рабочем месте. – Так что если что, я согласен!