[66].
В этот период упадка партийной работы лишь крайние левые элементы партии, большевики не теряли революционного настроения и продолжали призывать партию готовиться к вооруженному восстанию.
В статье «О вооруженном восстании», помещенной в «Пролетарии» от 10 ноября, № 7, находим такие строки:
«Вооруженное восстание – единственный путь, который может привести нас к победе. Чем успешнее будет наша избирательная кампания, чем революционнее будет вторая Дума, тем быстрее может наступить момент восстания, независимо от нашей воли… Для успеха восстания, кроме широкой пропаганды и агитации среди рабочих, крестьян и войска, необходима серьезная организационно-техническая подготовка; эту подготовку должны осуществлять военно-боевые центры». И боевые, и военные организации, состоявшие преимущественно из большевиков, продолжали заниматься подготовкой вооруженного восстания. Старания Центрального комитета о том, чтобы партийные организации разоружили и распустили боевые дружины, успеха не имели. Сторонники боевой работы даже сделали попытку объединить работу боевых и военных организаций и создать в партии специальную централизованную организацию как для подготовки вооруженного восстания, так и для непосредственного руководства им. Эта организация по мере возрастания должна была встать во главе партийных организаций и вести партию в бой с правительством и войсками.
Сторонники таких взглядов приступили в конце года к организации конференции военных и боевых организаций. Центральный комитет был против и для противодействия ей сам объявил созыв особой конференции работников военных организаций. Тем не менее конференция, объявленная Центральным комитетом, подверглась бойкоту, конференция же, созванная большевиками, состоялась в ноябре в Гельсингфорсе. На конференцию собрались представители от 11 военных организаций[67], шести боевых[68], от технического бюро при Центральном комитете, от Южного технического бюро и 9 человек с совещательными голосами[69]. Все участники, за исключением одного, принадлежали к фракции большевиков.
Конференция выслушала отчеты о работе в разных городах, много дебатировала по вопросу о взаимоотношениях боевых, военных и общих социал-демократических организаций, о создании военно-боевых центров, о технике и условиях работы. Из докладов участников конференции видно, что партийные работники в войсках не находили должной поддержки у Центрального комитета, что успеху их работы препятствовали частые аресты, недостаток партийной и специальной литературы для пропаганды в войсках, строгость в некоторых частях казарменного режима и недостаток интеллигентных сил. Там же, где эти тормозившие работу условия отсутствовали, удавалось ставить пропаганду основательно. Оживлению занятий с нижними чинами способствовали приказы по войсковым частям, с которыми обращались некоторые начальники к своим нижним чинам и в которых они пытались разбирать распространявшиеся в войсках революционные прокламации и брошюры и тем самым вступали в полемику с революционными организациями. Подобные приказы давали темы пропагандистам для лишних собеседований, являлись материалом, над которым социал-демократы упражняли остроумие по поводу авторов приказов, и тем еще больше подрывали в войсках авторитет начальства. Отмечено было и то, что солдатам не нравится литература, задевающая государя и религию.
По окончании дебатов конференция приняла несколько резолюций, из которых особенно характерной является следующая.
«Задачи военных организаций в связи с характером работ в них.
Принимая во внимание: 1) что РСДРП наиболее полно и последовательно выражает интересы не только рабочего класса, но и всех угнетенных слоев народа; 2) что революционизирование различных элементов в армии в значительной степени является результатом происходящей в России буржуазно-демократической революции; 3) что в этой революции расслоение армии на монархически-реакционную и демократически-революционную части неизбежно ставит перед военными организациями задачу выяснить перед армией цели происходящего буржуазно-демократического переворота, конференция признает, что задачей военных организаций в настоящий момент является:
а) создание прочных организационных партийных ячеек социал-демократов в каждой единице войсковых частей;
б) организация вокруг них и через них всех революционных элементов армии для активной поддержки народных требований, открытого перехода на сторону восставшего народа;
в) полное согласование своей деятельности с деятельностью общепролетарских и боевых организаций.
Кроме того, конференция считает, 1) что самый характер работы в армии должен определяться задачами, выдвигаемыми пролетариатом как авангардом борющегося народа; 2) что как эти задачи, так и самый состав элементов армии, способных к революционизированию, указывает путь к достижению наибольших результатов работы военных организаций РСДРП – идейное и организационное влияние социал-демократии, пропаганда и агитация социал-демократических идей в армии; 3) что только дружная работа всех военных организаций РСДРП в этом направлении может обеспечить переход широких демократических слоев армии на сторону восставшего народа»[70].
Конференция избрала Временное бюро военных и боевых организаций, которое являлось исполнительным органом, объединяющим и обслуживающим свои организации, и постановила издавать свой центральный литературный орган.
Выразив затем благодарность за гостеприимство Финляндской социал-демократической организации и приняв резолюцию с выражением «глубокого сожаления» по поводу отсутствия представителей от ЦК, конференция прекратила свои заседания.
В конце года у партии по инициативе Бунда состоялась Общерусская конференция, которая носила характер чисто совещательный. В ней участвовало 32 делегата[71]. Собравшиеся обсуждали вопросы об избирательной кампании в Государственную думу, о партийном и рабочем съездах. Конференция решила принять участие и в выборах, и в самой Думе, и в этом отношении споров не было. Но вопрос об избирательных соглашениях, о блоках, разрешался партиями различно. Меньшевики и бундовцы стояли за блоки с кадетами, большевики же, к которым присоединились латыши и поляки, находили такие блоки изменой революции, новым сдвигом фракции меньшевиков вправо и решительно были против них. Фракционные взгляды были закреплены в резолюциях каждой группы отдельно. По вопросу о созыве партийного съезда – конференция большинством голосов высказалась за желательность созыва такового не позже 15 марта 1907 года.
Вопрос о созыве Всероссийского рабочего съезда был поднят в 1906 году Аксельродом, который полагал, что, организовывая посредством такого съезда рабочую партию, социал-демократы создадут ту силу, которая сможет оказать решающее влияние на ход революции в интересах пролетариата. Эта мысль нашла приверженцев среди некоторых меньшевиков, но многие партийные деятели, и главным образом большевики, в задуманной рабочей партии видели будущего конкурента для РСДРП, видели опасность устранения социал-демократии от рабочего класса, почему и повели оживленную агитацию против идеи созыва рабочего съезда и вступили на страницах своих органов в ожесточенную полемику со сторонниками съезда. Конференция предполагала заняться обсуждением вопроса о съезде по существу, но недостаток времени заставил ее ограничиться лишь обсуждением вопроса «о пределах агитации за рабочий съезд», в результате чего была принята резолюция в том смысле, что активные шаги по организации рабочего съезда недопустимы и являются нарушением партийной дисциплины до тех пор, пока по этому поводу не состоялось соответствующего решения партийного съезда. Вся полемика по этому вопросу не должна выходить из границ чисто принципиального обсуждения. Конференция продолжалась четыре дня и закончилась при пении рабочей «Марсельезы».
IX
1907 год. – Государственная дума второго созыва. – Думская социал-демократическая фракция, ее работа и арест. – V партийный Лондонский съезд и его резолюции. – Работа на местах. – Экспроприации. – Тайный большевистский центр. – 3-я Общероссийская конференция. – Уход партийных центров за границу
Предвыборный во II Государственную думу период полностью захватил как руководителей, так и сознательные круги социал-демократов. И хотя с целью выработки однообразной для всей партии избирательной тактики еще в ноябре 1906 года была созвана общерусская конференция, о которой говорилось выше, тем не менее местные организации действовали различно. Большевики проводили идею самостоятельного выступления и допускали избирательные соглашения лишь на высших ступенях избирательной кампании и только лишь с левыми партиями, меньшевики же высказывались за блоки с кадетами даже на первой стадии. Подобную тактику меньшевиков большевики считали подрывом дружной избирательной кампании социал-демократов, и это различие взглядов на избирательную кампанию вызвало ожесточенную полемику представителей фракций и еще более обострило отношения враждовавших сторон. При наступивших затем выборах каждая фракция проводила свою собственную тактику.
В выборах по городской курии партия, выступая с самостоятельной кандидатурой, имела успех в Тифлисе, Кутаиси, Батуме, Иркутске, Екатеринославе, Красноярске и Либаве; в деревнях партия имела успех в Грузии, Малороссии, Тверской и Нижегородской губерниях, по рабочей курии почти повсеместно, за исключением Петербурга (где взяли верх эсеры) и Привисленского края. В результате выборов оказалось, что из числа выставленных партией кандидатов избрано 55 человек и, кроме того, еще 10 социал-демократов, кандидатуры которых не были выставлены официально.