59. После речей великий князь пригласил послов, по обыкновению, на официальный, данный для них, обед. На другой день послы отправились к брату великого князя, Андрею Меньшому, с поминками и били ему челом, чтобы он пожаловал, печаловался великому князю. После этого послы пошли к великому князю с официальной благодарностью за вчерашнее угощенье, да били челом и о том, чтобы великий князь пожаловал, велел с боярами говорить. Высланы были на говорю князь Иван Юрьевич Патрикеев с двумя товарищами. Послы говорили: «Государь наш, великий князь свою отчину, Великий Новгород, мужей вольных, пожаловал бы: нелюбье отдал, а меч свой унял, пойманных новгородских бояр выпустил бы и челобитье о том владыки и всего Великого Новгорода принял; ездил бы в Новгород на четвертый год, и брал тогда по 1000 рублей; наместник его судил бы в городе с посадником, и чего они не управят, то управил бы великий князь, когда приедет в Новгород на четвертый год; позвы же в Москву для суда государь отложил бы…» и т. д. После всех этих речей один из новгородских послов говорил: «Чтобы государь пожаловал, указал своей отчине, как ему Бог положит на сердце, отчину свою жаловать, а отчина ему, своему государю, челом бьет».
Ответ должны были услышать послы на другой день, а в этот день сделано распоряжение по войскам занять Городище и все монастыри под городом. Воеводы ночью прошли по льду Ильменя, захватили Городище и все подгородные монастыри60. Наутро послы были приглашены выслушать ответ на их речи. Бояре от имени великого князя сначала изложили причины войны: «Сами вы, через своих послов, назвали себе великих князей государями и потом заперлись, что будто об том не посылали, и возложили на нас ложь, будто мы над вами силу чиним; да еще много иных неисправлений от вас к нам; мы же сначала поудержались вас за это наказывать и посылали к вам, чтобы перестали вы от зол ваших, а мы хотим вас жаловать; вы же не восхотели сего и поэтому, как чужие нам сделались: за все то мы положили на вас гнев и пошли ратью». После этого вступления бояре говорили: «Вы поставили в речах своих о боярах, на которых прежде сего я восполелся, чтобы их пожаловать, отпустить; так ведомо тебе, богомольцу нашему и вам всем, за что с ними так поступлено; а судил я их вместе с вами, да и некоторые из вас тогда были в истцах; я хотел этих бояр тогда казнить, но по вашему челобитью казни им отдал, и вы теперь речи о тех винных вставливаете и коли вы нам не по пригожу бьете челом, то как же нам вас жаловать?» В этих речах только и состоял ответ; о других же условиях, о которых послы говорили, бояре и не упомянули. Заключение великокняжеского ответа было произнесено князем Патрикеевым: «Восхочет нам, великим князьям, своим государям, отчина наша, Новгород, бить челом, и они знают, отчина наша, как нам бить челом».
Выслушав ответ, владыка с послами попросили себе пристава проводить их до города; пристав был дан. Это было 26 ноября, а после этого владыка с послами явились для переговоров только 4 декабря. В это время Иван Васильевич почти со всем войском стал около Новгорода; главная его квартира находилась около Юрьева монастыря. Великий князь при этом дозволил воеводам отпустить половину людей за кормами, с тем, чтобы они по Николине дни (6 декабря) все были под городом. Когда приехал владыка с послами, то на их речи, чтобы государь пожаловал, указал, как он хочет свою отчину жаловать, дан был ответ, слово в слово как и прежний. Тогда послы опять попросили дозволения съездить в город и, воротившись на другой день, били великому князю челом, чтобы он смиловался над ними, и повинились в том, с чем посылали Назара да Захара и в чем заперлись перед великокняжескими послами61. Не в пользу послужило и это признание новгородцам; выслушав их речи, великий князь приказал им отвечать: «Если ты, владыка, и вся отчина наша, Великий Новгород, признали себя виновными перед нами, что от тех речей, с которыми к нам посылали, отпирались, то теперь сами на себя свидетельствуя, спрашиваете:62 “какому нашему государству быть в нашей отчине, на Новгороде?” мы, великие князья, хотим своего государства здесь такого же, как и на Москве». Владыка после этих слов бил челом великому князю, чтобы государь освободил их в город ехать и о том подумать, и назначил бы срок, когда быть у него. Послы были отпущены думать и срок назначен через день, 7 декабря. В назначенный срок послы пришли и начали предлагать на переговорах условия, служащие как бы подробным объяснением тех слов московских послов, которые их спрашивали о государстве: «Чтобы государь пожаловал, велел судить наместнику вместе с посадником в городе; чтобы государь пожаловал, пригороды новгородские держал своими наместниками, а суд был бы по старине; чтоб вывода из Новгородской земли не делал и позвов из Новгорода в Москву не было бы». При этом все послы вместе били челом о следующих условиях: «Чтобы новгородцам службы в Низовой земле, на берегу, не было, а которые рубежи сошлись с новгородскими землями, то они, по повелению государей, готовы защищать; да не вступался бы государь в вотчины и земли боярские». В числе условий было то, чтобы государь брал с волостей Новгородских дань с сохи по полугривне новгородской. Выслушав это, бояре пошли к великому князю и воротились с ответом: «Били вы челом, чтобы мы указали, какому нашему государству быть в отчине нашей, в Великом Новгороде, и я, князь великий, уже сказал, что хотим такого государства, какое у нас государство в Низовской земле, в Москве, а вы теперь указываете мне и определяете порядок нашему государству: какое же это наше государство?» Послы опять били челом, что «они своим государям не указывают порядков их государства, но пожаловали бы они, указали бы, как быть их государству в их отчине, потому что отчина их, Великий Новгород, не знает низовской пошлины, как государи держат свое государство в Низовой земле». Здесь новгородцы говорили не совсем правду: они, в своих условиях, пересчитали не только такие условия, как, например, не делать позвов для суда в Москву, но все тяжести, лежащие на низовских жителях, а именно: стояние на берегу Оки, а также необеспеченность права собственности высших сословий и наклонности Московского правительства, как облагать большими податями, во время нужд государственных, так и для известных целей, передвигать целое население областей на другие места. Новгородцев остановили в их запросах, и когда они стали просить объяснений, то был дан прямой ответ: «Наше государство великих князей таково: “Вечевому колоколу в Новгороде не быть, посаднику не быть, а государство нам держать; волостям и селам быть, как у нас в Низовой земле; а которые земли наши великих князей за вами, и то было бы наше”». К этому было еще прибавлено: новгородцы предлагали условия великому князю, и он их не принял, а теперь сам ими пожаловал, объявив, что «вывода не опасались бы, в боярские вотчины не будут великие князья вступаться, а суд будет по старине». С 7 декабря по 14-е послы находились, кажется, в стане великого князя, потому что из летописи не видно, чтобы они просились отпустить их в город 63. 14 декабря владыка с послами пришли к великому князю, и потом боярам сказали, что они вечевой колокол и посадника отложили и, повторив почти все просьбы о том, чем уже государь их пожаловал, прибавили просьбу: «да пожаловал бы государь, на службу в Низовскую землю не наряжал». Великий князь и этим пожаловал их. Тогда послы начали просить, чтобы государь дал крепость отчине, Великому Новгороду, крест поцеловал бы. На это был ответ: «Не быть моему крестному целованью». На просьбу, чтобы бояре поцеловали крест, тот же ответ; потом они просили, чтоб поцеловал крест наместник, который будет в Новгороде, и на это был тот же ответ, что этому не быть. Теперь послы били челом об опасной грамоте для проезда в Новгород, но великий князь и того им не дал. По первому своему полномочию послы новгородские должны были теперь переговариваться в стане великого князя, хотя они могли предполагать, что обстоятельства могут и перемениться. Когда им не дали опасной грамоты, то они пробыли в стане, в виду Великого Новгорода, до 29 декабря. В это время послы придумали то, чтобы льготы, обещанные Великому Новгороду, но не утвержденные ничьим крестным целованием, были, по крайней мере, обеспечены, что называется, крепким словом того, от которого их неприкосновенность вполне зависит. Вследствие этого послы обратились к боярам великокняжеским с следующими словами: «Если государь не жалует, не только крестное целование отложил, но и опасной грамоты не дает, так нам бы своего государя жалованье от его уст слышать, без боярских высылок». Бояре доложили об этом великому князю, он согласился дать это крепкое слово и велел послам войти к себе.
«Вы били мне челом, – говорил Иван Васильевич представителям Новгорода, – чтобы я гнев на нашу отчину, Великий Новгород, отложил, вывода бы из Новгородской земли не учинял, в вотчины и животы людские не вступался, позва Московского не бывало бы, а суд был бы по старине в Новгороде, да и на службу вас в Низовскую землю не наряжал бы: всем этим я жалую вас, свою отчину, и все то отложил». Слышавши то, послы ударили челом государю, и когда вышли, то Иван Васильевич выслал за ними бояр говорить о волостях и селах.
Бояре говорили послам от великого князя: «Отчина наша, Великий Новгород, дали бы нам волости и села, потому что нам, великим князьям, нельзя без того держать свое государство на нашей отчине, Великом Новгороде». Владыка и послы отвечали: «Скажем то, Господине, Новгороду»64. 1 января послы пришли к великому князю и явили ему волости: Луки Великие да Ржеву Пустую, но он того не взял. После этого послы предложили десять волостей, принадлежащих владыке, богатым монастырям и все земли Новгородские в Торжке, чьи бы они ни были. На это предложение также был отказ. Теперь послы били челом, чтобы «государь сам умыслил, как ему свою отчину жаловать и сколько ему волостей взять; отчина его полагается на Бога да него, своего Государя». Тогда великий князь велел сказать послам: «Взять мне половину всех волостей владычных и монастырских, да Новоторжские все, чьи бы ни были». Послы отвечали: «Скажем то Новгороду». В Крещенье (6 января) послы пришли к великому князю и били челом, «чтобы государь пожаловал, взял бы все, что требует, но только бы не брал земель у тех монастырей, которые убоги и земель у них мало». Великий князь отослал послов в Новгород и велел написать на список половину волостей владычных и монастырских; «да не таили бы ничего», было прибавлено к этому приказу, «а что утаят, то та земля великих князей». Послы пришли на другой день с требуемыми списками: тогда великий князь пожаловал владыку, не взял у него половины волостей, а взял только десять; также пожалованы были бедные монастыри.