Девушка не была изнасилована. Ни на её коже, ни на белье спермы не оказалось. Также не было выявлено анальной или вагинальной травмы, которую можно было бы связать с грубыми сексуальными манипуляциями преступника. Это выглядело до некоторой степени странно, поскольку сексуальный мотив нападения выглядел довольно очевидным.
Ещё более интригующим выглядело отсутствие каких-либо следов менструального кровотечения, хотя по присутствию рядом с трупом гигиенической прокладки и наличию на поясе для чулок крепления для неё, можно было решить, что у Софи Кларк должен был начаться цикл.
Детективы, разумеется, попросили судмедэксперта разъяснить все те детали, что были выявлены в ходе вскрытия. По мнению доктора Форда, побывавшего на месте убийства и знакомого с деталями расследования, в квартире 4-С произошло следующее. Софи Кларк вернулась домой в то самое время, когда вор-«домушник» успел проникнуть внутрь и находился в комнате Одри Адамс. Преступник затаился, дожидаясь момента, удачного для бегства, и заодно пытаясь понять, насколько опасна для него появившаяся девушка. Софи Кларк, не подозревая присутствие постороннего мужчины, принялась переодеваться, ведь ей предстояла встреча с Джоном Гибсоном и совместный поход на сеанс в кино. Она сняла брюки, в которых ходила на занятия в институт, и тонкие трикотажные штаны, которые использовала в зимнее время в качестве кальсон. На штанах она увидела следы менструальной крови и, набросив халат, отправилась принимать душ. После этого она вернулась в комнату и стала облачаться в вечернюю одежду — надела пояс для чулок, прикрепила к нему бандаж для гигиенической прокладки и саму прокладку, затем одела чулки. Она приготовила юбку, в которой планировала отправиться в кино, возможно, стала её одевать, но не одела, поскольку именно в этот момент притаившийся преступник перешёл к активным действиям.
Нападение на Софи началось с того, что неизвестный набросил на её шею чулок, позаимствованный в спальне Одри Адамс. По-видимому, фаза вербального запугивания отсутствовала, Софи не успела ничего понять и не смогла оказать сопротивление. Судебно-медицинская экспертиза однозначно доказала полную пассивность жертвы. Преступник сначала задушил Софи чулком, а уже потом взял её юбку и завязал на шее наподобие шарфа. «Украсил», так сказать, бесчувственное тело. И уже после этого принялся раздевать девушку. Для него неприятным открытием явилось то обстоятельство, что у жертвы наступили «критические дни», вид гигиенической прокладки, видимо, вызвал прилив ярости нападавшего — тот сорвал прокладку с клипсы и грубо рванул бюстгальтер жертвы, разорвав его. Преступник, скорее всего, испытывал отвращение к виду крови, и для него секс с женщиной во время менструального кровотечения относился к категории жёстко табуированных действий10.
Первоначальное сексуальное возбуждение преступника сменилось раздражением и апатией. Он моментально потерял интерес к жертве, и ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Именно тогда он вышел в уборную и выкурил там сигарету, после чего осмотрел комнату Софи Кларк, но проделал это формально и невнимательно.
Видимо, он был сильно расстроен тем, что нападение его не достигло цели, и ему не удалось осуществить половой акт с жертвой. В скором времени после убийства, буквально через 15—20 минут, неизвестный покинул квартиру, так толком ничего и не похитив.
Реконструкцию, предложенную доктором Фордом, следовало считать довольно точной, во всяком случае, она хорошо объясняла все известные к тому времени детали. Однако, нарисованная доктором последовательность заставляла предполагать, что напавший на женщину преступник являлся некрофилом, ведь умерщвление Софи Кларк последовало до её раздевания! Некрофилия является столь специфической перверсией, что полностью скрыть её от окружающих мало кому удаётся. Довольно часто лица этой категории попадают в лечебницы психиатрического профиля, поскольку это отклонение комбинируется с иными элементами девиантного поведения и разного рода расстройствами личности. Поэтому предположение доктора Форда давало полицейским ценный ориентирующий признак: искать надо некрофила, возможно, имеющего за плечами определенную историю расстройств психиатрического профиля.
Итак, что же имели детективы Отдела расследования убийств BPD, что называется, в «сухом остатке»?
Они обоснованно считали, что убийство Софи Кларк начиналось как тривиальная квартирная кража, которая превратилась в тяжкое преступление лишь по причине неблагоприятного стечения обстоятельств. Преступник проник в пустую квартиру, намереваясь похитить ценности и деньги, но внезапно явилась молодая симпатичная девушка, и планы злоумышленника изменились. Этот человек имел, судя по всему, некоторый криминальный опыт, вполне возможно, что он даже был судим за кражи из домов ранее, во всяком случае, с замками во входной двери он справился вполне профессионально. Кроме того, он продемонстрировал склонность к некрофилии и, учитывая его возраст, вряд ли это произошло с ним впервые. Таким образом, полиции надлежало искать вора-«домушника» 25—35 лет или даже старше, белой расы, возможно, судимого ранее, а также имеющего болезнь или расстройство психиатрического профиля. Этот человек демонстрировал некрофильские тенденции, которые вряд ли мог полностью скрыть от жены или иного постоянного полового партнёра.
Как видим, получался довольно неплохой набор поисковых признаков, способных хорошо помочь в опознании нужного человека из числа подозреваемых.
Можно ли было считать убийство Софи Кларк продолжением серии летних убийств пожилых женщин? В общем-то, нет… Различий имелось очень много. Прежде всего, бросались в глаза явные несоответствия расы и возраста жертв: летом 1962 г. были убиты пожилые белые женщины, а 5 декабря — совсем молодая девушка, родившаяся в смешанном браке. Другое серьёзное различие крылось в несовпадении способов проникновения убийцы в жилище жертв. Все женщины, убитые летом, находились в собственных квартирах и добровольно впускали убийцу, в то время как в последнем случае преступник проник в пустое жильё, используя отмычки. Наконец, некоторым из жертв летних нападений убийца придавал непристойные позы, призванные шокировать тех, кто обнаружит тело. В случае же с Софи Кларк этого не произошло. Нельзя не отметить и того, что жертвам летних нападений причинялись анально-вагинальные травмы в т.ч. и путём использования инородных предметов, между тем, в декабре ничего подобного не было отмечено. Перечень этот можно продолжать, но даже изложенного выше достаточно, чтобы понять — никакой явной связи между преступлениями летом и в декабре 1962 г. не просматривалось.
Да, имелось, конечно, и кое-что общее, например, душение посредством затягивания чулка и повязывание поверх него другого предмета одежды. Преступник, убивавший летом пожилых женщин, также использовал в качестве орудия убийства чулок, поверх которого мог повязать другой чулок или бюстгальтер, но насколько такое совпадение можно было считать свидетельством «персонального почерка»? Иногда совпадения могут быть всего лишь совпадениями. Быть может, убийца Софи Кларк воспользовался чулком вынужденно, просто потому, что ничего более подходящего не увидел? Был бы в комнате Одри Адамс ремень, он бы взял ремень, но… в тумбочке Одри ремня не оказалось!
Поэтому логику подчинённых лейтенанта Джона Донована можно понять и разделить — они считали, что летние убийства никак не связаны с нападением на Софи Кларк. Так они доложили своему шефу, а тот — своему (т. е. Эдмунду МакНамаре).
Полиция Бостона не верила в существование «Фантома» до 5 декабря 1962 г. И не поверила в него после.
30 декабря 1962 г. Убийство Патрисии Биссетт
Последний день 1962 г. приходился на понедельник, и Бостон, как, впрочем, и вся Северная Америка, в этот день работал. Главным семейным праздником считалось католическое Рождество, отмечавшееся за неделю до Нового года, поэтому последний отмечался в «фоновом», так сказать, режиме. Патрисия Биссетт, 23-летняя секретарша исполнительного директора крупной бостонской компании «Engineering Systems Incorporated», должна была в 07:50 выйти из подъезда и сесть в автомашину шефа. С последним она состояла в интимных отношениях уже 4 месяца, и одним из приятных бонусов этой не очень обременительной связи являлась возможность приезжать на работу вместе с ним в его шикарной автомашине. Другим бонусом, не менее приятным, но куда более выгодным в материальном отношении являлась возможность бесплатно жить в апартаментах фирмы. Формально это жильё предназначалось для размещения иногородних гостей компании, но директор разрешил Патрисии занять просторную 3-комнатную квартиру в доме №515 по Парк-драйв (Park Drive), в районе Лонгвуд на западе Бостона.
Упомянутый директор, кстати, являлся семейным человеком, отцом двух детей, а потому его имя и фамилию, как и истинную роль во всей этой истории, правоохранительные органы постарались максимально заретушировать. Это важная деталь, о которой надлежит предупредить заблаговременно.
Накануне днём — 30 декабря, в воскресенье — директор уже встречался с Патрисией. Мужчина приехал после полудня, улизнув из дома под благовидным предлогом, некоторое время он позанимался с любовницей сексом и покинул её около 14 часов. Они договорились, что следующим утром он как обычно подвезёт её на работу на своей автомашине.
В 07:50 мужчина был у подъезда. Патрисия не выходила… Прождав её некоторое время, мужчина стал нервничать — он имел на утро большие планы и не должен был опаздывать. За несколько минут до 8 часов он выскочил из машины и поднялся к квартире… позвонил в звонок… постучал кулаком… дёрнул дверную ручку. Дверь не открывалась. Если кто и был в квартире, то он ни единым звуком не отозвался.
Поскольку разбираться со всеми этими странностями не было времени, мужчина ещё раз лихорадочно позвонил, постучал, покрутил ручку, да и сбежал вниз. Он был чрезвычайно раздражён из-за упущенных минут, хотя не особенно встревожился. Официально считалось, что Патрисия вместе с подругой снимала квартиру в городке Лоуренс в 30 км севернее Бостона, и она вполне могла накануне отправиться туда, а предупредить об отъезде не смогла, поскольку в целях конспирации ей было запрещено звонить по домашнему телефону любовника.