2, т.е. убийства эти локализованы в сравнительно небольшой части города. Красная звёздочка обозначает место проживания и убийства 6 марта 1963 г Мэри Браун, расстояние от дома потерпевшей в городе Лоуренс до центральной части Бостона составляет примерно 35 км. За исключением убийства в Линне (точка 3) «Фантом» ранее за пределы городской границы не выходил, очевидно, пригороды Бостона не входили в его «зону комфорта». В силу этого нападение в Лоуренсе казалось для него нетипичным. Ощущение странности ещё более возрастало при ознакомлении с деталями преступления, сильно отличавшимися от того. что можно было видеть в большинстве других эпизодов. Совокупность такого рода соображений вызвала у полицейских обоснованные сомнения в том, что убийство Мэри Браун действительно находится в какой-то связи со случаями удушения в Бостоне.
Квартира подверглась грубому обыску — мебельные дверцы раскрыты, вещи в тумбочках и шкафах грубо перевёрнуты или выброшены на пол. Непонятно, что такого ценного мог искать нападавший в вещах небогатой пожилой женщины, казалось, что этот человек сеял хаос только потому, что это ему нравилось. В спальне внимание полицейских привлекла пустая рамка для фотопортрета, стоявшая на прикроватной тумбочке. На кровати лежала фотография, очевидно вынутая из неё, изображавшая одну из дочерей Мэри Браун. Вид молодой женщины, очевидно, заинтересовал убийцу.
Денег в квартире найти не удалось, хотя по уверению близких Мэри, женщина была очень экономна, и у неё всегда были под рукой кое-какие наличные деньги, долларов 40—50 точно. Очевидно, эти деньги стали добычей преступника.
Осмотр окон, входной двери и замков выявил их полную сохранность. Убийца, очевидно, вошёл через дверь и через дверь же вышел. Мэри Браун, по-видимому, впустила его добровольно.
Судебно-медицинская экспертиза констатировала наступление смерти по двоякой причине: присутствовала как симптоматика острого кислородного голодания, обусловленная механической асфиксией, так и тяжёлые поражения, явившиеся следствием ударов ножом. Последние достигали перикарда и левого лёгкого, в результате чего отмечалось обширное внутреннее кровотечение. Если бы Мэри Браун не была задушена, то очень быстро умерла бы от полученных ран. Преступник нанёс в левую строну груди не менее 6 ранений, достигавших глубины 10 см, и 10 поверхностных ран и царапин. Помимо ножа, убийца колол жертву вилкой. Подсчитать число таких уколов было довольно проблематично, но казалось, что их около десятка или более.
Время наступления смерти определялось как интервал с 15 до 18 часов 6 марта, т.е. за несколько часов до обнаружения тела.
Состояние половых органов свидетельствовало о половом акте, имевшем место незадолго до смерти. Это предположение полностью было подтверждено тем фактом, что во влагалище убитой женщины была обнаружена сперма. Таким образом, преступник не только ограбил и убил жертву, но и изнасиловал.
Полицейские ещё работали на месте совершения преступления, когда стало известно об угоне автомашины «бьюик», припаркованной в непосредственной близости от дома №319. Угон последовал после 17 часов, т.е. примерно в то время, когда была убита Мэри. Непонятно было, существовала ли связь между этими двумя преступлениями.
Через двое суток автомашина была обнаружена на пустынной просёлочной дороге почти в 30 км юго-западнее места угона. Она съехала в кювет и была брошена водителем. Номера автомашины оказались сменены. Как показала проверка, на угнанном «бьюике» были укреплены номерные знаки, снятые с автомашины, выпущенной 19 лет назад и не эксплуатировавшейся с 1958 г. по причине смерти хозяина. Предполагая связь угонщика с убийством, криминалисты тщательно осмотрели «бьюик», рассчитывая обнаружить улики, способные пролить свет на случившееся в квартире Мэри Браун. Однако ни следов крови, ни орудия преступления, ни предметов, похищенных у убитой женщины, найти не удалось. Зато в салоне обнаружилась светлая собачья шерсть.
Ещё более интересным оказалось изучение пробега. По чистой случайности хозяин забрал машину из автосервиса 5 марта, т.е. накануне угона, и по привычке записал показания одометра. Благодаря этому удалось довольно точно высчитать, сколько километров проехал на угнанной автомашине преступник. Получалось 80 или даже чуть более. Зная расстояние от места угона до точки обнаружения, несложно было понять, что преступник накрутил порядка полусотни лишних километров.
Эта информация, может быть, что-то и дала бы расследованию, если б только удалось выяснить связь между убийством и угоном «бьюика». К сожалению, никакой ясности в этом вопросе достичь не удалось, оба преступления остались нераскрытыми.
Кроме того, как быстро установила полицейская проверка, у Мэри Браун имелись довольно подозрительные родственники, которые могли явиться источником разного рода проблем. Племянник убитой женщины был четырежды судим, а кроме него имел судимость и внучатый племянник Мэри. Перефразируя известную русскую поговорку можно сказать, что с такими родственничками и врагов не надо!
Разумеется, alibi обоих подозрительных родственников было надлежащим образом проверено. Не вызывало сомнений, что они не могли убить Мэри по той простой причине, что во время совершения преступления находились очень далеко от Лоуренса. Это, однако, не исключало возможность косвенного вовлечения в преступление кого-то из мужчин, ведь каждый из них мог выступить в качестве «наводчика» убийцы. Не зря говорится, что очень хорошо — это тоже не хорошо! В данном случае наличие alibi не сняло с родственников убитой всех подозрений.
Проверка родственничков с дурной репутацией шла полным ходом, когда из Белмонта (Belmont), северо-западного пригорода Бостона, пришло очередное сообщение об убийстве пожилой женщины посредством удушения.
11 марта 1963 г. Убийство Бесси Голдберг и моментальное торжество правосудия. «Бостонский Душитель» разоблачён…
Чета Голдберг — Бесси и Израэль — проживали в милом 2-этажном доме под №14 по Скотт-роад (Scott Road) в Белмонте, западном пригороде Бостона. Это была тихая, утопавшая в зелени уединенная улица в районе, в котором на протяжении последнего столетия традиционно селились представители среднего класса: банковские работники средней руки, предприниматели, преподаватели высших учебных заведений и пр. Американский писатель Себастиан Юнгер (Sebastian Junger), родившийся в Белтоне в 1962 г., очень выразительно описал этот город, сказав, что в нём не было бедных и бездомных, баров и ресторанов, не было опасных районов и не было убийств. Запомним сейчас и эти слова, и самого Юнгера, в своём месте нам придётся подробно остановиться на его рассказе о событиях в Белтоне, точнее, даже не рассказе самого Себастиана, а его матери Эллен Синклер Юнгер (Ellen Sinclair Junger)…
Голдберги переехали в 10-комнатный кирпичный дом под №14 по Скотт-роад в 1951 г. Супругов с полным основанием можно было причислить к среднему классу: 68-летний Израэль являлся владельцем доходной коммерческой недвижимости, унаследованного от родителей большого дома, сдававшегося под офисы. По своему образованию Израэль являлся юристом и оформил лицензию адвоката ещё в марте 1917 г., т.е. за 46 лет до описываемых событий. Его супруга — 62-летняя Бесси — была домохозяйкой, хранительница домашнего очага. В браке они состояли 34 года. Их дочь Леа (Leah), 24 лет, получила высшее образование и на момент описываемых событий работала с 5-летними детьми, сейчас бы мы назвали её педагогом дошкольного обучения.
В понедельник 11 марта Израэль Голдберг должен был до вечера оставаться на работе, но изменил планы и решил возвратиться домой ранее обычного. Мужчина позвонил домой в 14:30, поговорил с супругой, записал список продуктов, за которыми следовало заехать на пути домой. Сделав покупки в универмаге «O’Brien’s Market», он около 16 часов завёл машину в гараж и через внутреннюю дверь прошёл в дом. Переступив порог, Израэль был очень удивлён тем, что его никто не встречает. Он знал, что Бесси никуда не собиралась уходить, поскольку наметила на понедельник обширную программу — генеральную уборку всего дома. В такие дни вся мебель отодвигалась от стен, и Бесси лично проходила с пылесосом все углы. Для помощи в передвижении мебели приглашались один или два грузчика.
Поскольку на первом этаже было тихо, Израэль сразу поднялся на второй и прошёл по комнатам. Он осмотрел все три спальни наверху, в т.ч. и спальню дочери, куда обычно они в отсутствие Леи не входили. Мужчина увидел, что тяжёлая мебель в некоторых комнатах отодвинута от стен — это означало, что Бесси начала уборку, как и планировала. Но тишина в доме настораживала… Израэль несколько раз выкрикнул имя жены, но ответом служила полнейшая тишина. Тревожное предчувствие охватило мужчину, он сбежал вниз и сбросил на пол у входной двери пальто — впоследствии он так и не смог рационально объяснить этот поступок, видимо, в ту минуту он уже запаниковал… Вбежав в гостиную, он увидел лежавшее на полу тело Бесси, точнее, нижнюю часть её ног, само тело скрывал диван, отодвинутый от стены. Юбка женщины была поднята в область талии, ноги непристойно раздвинуты, чулок с левой ноги снят и завязан вокруг шеи наподобие шарфа. Белая блузка была поднята вверх, но разорвана, поэтому лицо с запёкшейся в правом углу рта кровью можно было хорошо видеть. Пуговица от блузки, видимо, вырванная с большим усилием, была впоследствии найдена в противоположном конце большой комнаты. На некотором удалении от тела лежали разорванные трусы. Глаза Бесси были открыты, очки остались на лице, изо рта вилась струйка крови. Женщина была мертва — в этом не могло быть никаких сомнений.
Израэль с криком выбежал на улицу и бросился к компании ребятишек, игравших на лужайке соседнего домовладения. «Кто входил в мой дом?» — это был единственный вопрос, заданный детям.
Детишки оказались важнейшими свидетелями, их показания прибывшей полиции во многом определили ход расследования. Прежде всего, дети обеспечили несокрушимое alibi самому Израэлю Голдбергу. Они видели, когда тот подъехал на автомашине и когда выбежал с криком из дома — интервал между этими событиями не превышал 2 минут. Понятно было, что мужчина никак не успевал за такое время совершить убийство, сопряженное с грубым насилием и довольно сложными постмортальными манипуляциями. Поэтому Израэля сразу исключили из числа подозреваемых в совершении убийства.