Установление личности убийцы отнюдь не выглядело безнадёжным делом. Во-первых, даже по первым показаниям свидетелей время наступления смерти определялось довольно точно — в 12:30 её видел живой и здоровой Джордж Привитер, а уже в 16:30 она не вышла к автомобилю супругов Джонсон. Во-вторых, как раз в этот интервал времени некий молодой мужчина в коричневой куртке и зелёных штанах искал «Джоан». Может быть, он искал вовсе и не Джоан Графф, но после ответа Марион Роу неизвестный обязательно должен был спуститься этажом ниже и постучать в дверь той самой квартиры, что стала местом преступления. У полиции было отличное описание неизвестного мужчины и ценный свидетель, способный его опознать. В-третьих, Джоан явно относилась к категории женщин низкой виктимности. Как быстро выяснили полицейские, она принадлежала к приходу лютеранской церкви под названием «Синод Миссури» — это была очень строгая организация, где Джоан, однако, быстро достигла всеобщего уважения. Она не ходила в бары, не завязывала мимолетные знакомства и была очень разборчива в выборе друзей. Если она пустила в квартиру незнакомого человека, стало быть, она его хорошо знала… Ну, или считала, что хорошо знает!
Благодаря опросу соседей, полиция установила, что в начале десятого часа утра в день убийства Джоан Графф ненадолго выходила к своей автомашине. На обратном пути к подъезду с нею заговорил какой-то крупный светловолосый мужчина, Джоан быстро ответила ему и вошла в подъезд. Описание неизвестного совершенно не совпадали с приметами человека, интересовавшегося Джоаной в середине дня.
Джоан Графф.
Понимая, что убитая не стала бы искать случайных знакомств с мужчинами в традиционных для этого местах, вроде баров и клубов, полиция сосредоточилась на проверке коллег Джоан Графф. Она работала в довольно большом коллективе, в котором число молодых мужчин составляло несколько десятков. Сначала были отсеяны лица, заведомо имевшие alibi, например, находившиеся в дальних командировках, но вместо них в список проверяемых были включены те, кто уволился из компании после прихода на работу Джоан. Такой человек мог познакомиться с убитой до увольнения и запомнить её, поэтому возможность его появления на пороге убитой исключать не следовало.
Всего плотной проверке, т.е. допросам, включая допросы с использованием полиграфа, подверглись 35 мужчин. Это число было озвучено на пресс-конференции, проведенной представителями полиции Лоуренса 1 декабря 1963 г. В их числе оказался молодой человек, который, как стало известно из сообщений знакомых Джоан, очень ей нравился. По чудовищному совпадению он вполне отвечал приметам, сообщенным Марион Роу, правда, ни она, ни её муж опознать его не смогла.
Тем не менее, молодой человек попал под серьёзное подозрение и сложно сказать, как далеко зашли бы детективы в своём намерении «расколоть» подозреваемого! Помогло мужчине довольно неожиданное обстоятельство, немного даже комичное. Узнав, что правоохранительные органы подозревают его в убийстве, он так перепугался, что сознался в гомосексуальности! Напомним, что речь идёт о 1963 г. — тогда мужчины в США свою нетрадиционную ориентацию скрывали!
Полицейские не поверили в заявление подозреваемого, решив, что тот попросту морочит им голову. Не поверили бы они, скорее всего, и показаниям любовника, подтверждавшим alibi подозреваемого, но по счастливому для них стечению обстоятельств оба в день убийства находились на вечеринке, устроенной их дружками. Тусовка там собралась сплошь специфичной ориентации, так что вопросов к подозрительному молодому человеку не осталось.
В ходе работы по расследованию этого преступления полиция Лоуренса обратилась за поддержкой к полиции штата и полицейскому департаменту Бостона. Существовал определенный резон в том, чтобы проверить, где находились и чем занимались во время убийства Джоан Графф лица, попадавшие прежде в поле зрения правоохранительных органов. Обнаружились кое-какие интересные совпадения.
Например, выяснилось, что Бредли Щерещевский, один из самых перспективных кандидатов на роль «Бостонского Душителя» с 22 по 25 ноября находился на свободе. Если быть совсем точным, его родители получили разрешение забрать из психиатрической больницы сына на выходные, что и сделали. Дом Щерещевских был удален от места убийства Джоан Графф менее чем на 5 км. Перемещения обвиняемого вечером пятницы и в субботу установить вроде бы удалось, но оставались некоторые сомнения в полноте и достоверности картины. Детективы подозревали, что родители, опасаясь внимания полиции, могли решиться на то, чтобы обеспечить сынку фальшивое alibi..
Изучая события последних дней жизни Джоан Графф, детективы выяснили, что в пятницу 22 ноября она вместе с коллегой по работе выезжала в Рокпорт (Rockport), небольшой город на Атлантическом побережье в 40 км северо-восточнее Бостона. Это была т.н. местная командировка, поездка в течение рабочего дня на производственный объект. Ничего особенно интересного в этой поездке, вроде бы, не произошло и детективы полиции Лоуренса не обращали никакого внимания на это событие до тех пор, пока не выяснилась интересная деталь. В Рокпорте проживал мужчина, попавший в поле зрения правоохранительных органов при расследовании убийства Беверли Саманс. Мужчина этот имел конфликт с Беверли в октябре 1962 г., т.е. примерно за 5 или 6 месяцев до её убийства. И вот теперь в декабре 1963 г. новая жертва убийства оказалась от этого мужчины, что называется, в шаговой доступности. Что это могло означать: обычное совпадение или нечто большее?
Никаких прямых контактов Джоан Графф с этим человеком обнаружить не удалось, и с большой долей вероятности можно было считать, что они не встречались. Но мог ли он увидеть её издалека или проследить за автомашиной? Никакого alibi проверяемый не имел — ни на 22 ноября, ни на время убийства Джоан. Правда, имелось серьёзное соображение против того, что этот человек мог убить обеих женщин (Бев Саманс и Джоан Графф). Дело в том, что жертвы сильно различались — Саманс была еврейкой и имела характерную для этого народа внешность, являлась человеком ярким и артистичным, что выражалось и в её манере одеваться, накладывать макияж и т. п. Графф в своей внешности имела выраженные черты англо-саксонской расы — высокая, худая, широкой кости блондинка. Придерживаясь строгих религиозных правил, она одевалась в очень простые платья, не пользовалась косметикой и, наверное, в повседневной жизни она являлась женщиной не очень привлекательной (хотя газетчики и писали о ней, как о «привлекательной блондинке»). Саманс и Графф были очень разными внешне и вряд ли обе могли понравиться одному человеку.
Помимо направления, связанного с мужчиной из Рокпорта, в декабре обнаружилась ещё одна любопытная зацепка. Выяснилось, что настоятель прихода, членом которого являлась Джоан Графф, являлся по национальности латышом. Он не только знал Анну Слесерс, убитую, напомним, летом 1962 г., но и был другом её сына Юриса. Священник присутствовал на похоронах Анна Слесерс и в последующем сохранил тёплые отношения с Юрисом. Было ли это всего лишь совпадение или нечто большее сказать было очень сложно. Точнее — невозможно.
В рамках расследования убийства Джоан Графф были допрошены в общей сложности более 50 человек, знавших жертву лично и способных прояснить различные аспекты её жизни. Никакого прояснения, впрочем, так и не наступило. Полиция не нашла обладателя зелёных штанов, постучавшего в квартиру Роу, как не нашла блондина, остановившего Джоан у подъезда в день убийства. Расследование, энергично начавшееся в ноябре, забуксовало уже через неделю, а в конце декабря безнадежно остановилось.
Идей никаких не осталось. Подозреваемых не было. Убийцы тоже.
4 января 1964 г. Убийство Мэри Салливан
Новый 1964 г. начался для 19-летней Мэри Салливан (Mary Sullivan) с хлопот по переезду в новое жилище. Она сняла комнату в 3-комнатной квартире в доме №44A по Чарлз-стрит (Charles Street) и 1 января переехала в квартиру №2 на втором этаже. Вместе с нею квартиру делили Патрисия Делмор (Patricia Delmore), 19 лет, и Памела Паркер (Pamela Parker) на год младше. Очень скоро — 11 января — у Мэри Салливан должен был быть день рождения, ей исполнилось бы 20 лет, так что в девичьем триумвирате она являлась старшей. Все трое были хорошо знакомы — на протяжении последних месяцев они работали в крупном универмаге в центре Бостона, правда, Мэри в самом конце года уволилась и в пятницу 3 января вышла на новое место работы — секретарём в офис финансовой компании.
Девчонки, занимавшие квартиру №2 на втором этаже, подобрались веселые — все встречались с молодыми людьми, ходили в бары и клубы, любили потанцевать, так что житуха впереди была нескучная! Уже 2 января Мэри познакомилась с молодыми людьми соседок, точнее, одной из них — Патрисии. Тогда было устроено застолье с обильным возлиянием. Имелся ухажёр и у Мэри Салливан и даже не один. Вообще же, личная жизнь Мэри была очень запутанна и чуть ниже об этом будет сказано особо. Мэри была родом из Гианниса, небольшого городка на побережье Атлантического океана в 90 км юго-восточнее Бостона. Там она окончила школу, начала работать, после того, как более 3 месяцев была безработной, перебралась в Бостон, где устроилась в крупном универмаге продавщицей. Там-то и познакомилась с Делмор и Паркер. В конце 1963 г. Мэри из универмага уволилась и отыскала место секретаря в финансовой компании. Она отвечала на телефонные звонки и регистрировала заявки.
С упомянутой выше вечеринкой 2 января оказался связан неприятный эпизод, на который никто поначалу не обратил особого внимания. После того, как молодые люди ушли, а девушки стали убирать следы застолья, выяснилось, что кто-то брал ключи от входной двери, лежавшие в сумочке Патрисии. Из сумочки ничего не пропало, но сам факт был очень неприятен.
4 января, в субботу, Делмор и Паркер отсутствовали весь день на работе и появились на Чарлз-стрит только около 6 часов вечера. Мэри должна была быть дома, однако на звонок в дверь не отреагировала, и девушкам пришлось открывать дверь ключом. Быстро сбросив верхнюю одежду, они занялись приготовлением ужина, Памели Паркер при этом заглянула в спальню Салливан. В комнате находились две кровати, одна ближе к двери, другая — дальше, у окна. Несмотря на темноту, можно было видеть фигуру Мэри, полусидевшую в изголовье. Памела решила, что соседка спит и, тихонько притворив дверь, прошла на кухню, где сообщила об этом Пэт.