Упоминание матери явно выбило ДеСальво из колеи. Он несколько раз входил и выходил из спальни, пытался возбуждать себя руками, но у него это получалось не очень хорошо. Он потребовал, чтобы Мюриэл помогла ему добиться эрекции руками или ртом, но женщина отказалась это делать, заявив, что слишком стара для плотских утех. Надо отдать должное её самообладанию, она была готова умереть, но не уступить насильнику!
ДеСальво оказался явно смущён поведением немолодой женщины. Он не сумел подчинить её своей воле и в скором времени бежал с места преступления, похитив 11$ наличными и бриллиантовое кольцо.
Наконец, 27 октября 1964 г Алберт скрытно проник в квартиру Сюзанн Мачт в Кембридже. Об этом преступлении и последующем разоблачении ДеСальво подробно рассказано в книге I в главе «1964 год. Неформальные формы ведения следствия».
Интересно то, что после того, как Сюзанн Мачт опознала Алберта, тот был отпущен на свободу под залог 8 тыс.$. В принципе, он мог попытаться скрыться, уехать в другой штат или куда подальше, скажем в Мексику или в Канаду, впоследствии он действительно вынашивал подобные планы. Но в октябре 1964 г ДеСальво ни о чём таком не думал, пребывая в уверенности, что у правоохранительных органов ничего на него нет. Поразительная беспечность, учитывая его криминальную активность на сравнительно небольшой территории! Впрочем, подобная уверенность в собственной неуязвимости очень характерна для самовлюбленных психопатов. Когда правоохранительные органы берут их в оборот, они долгое время не могут поверить в то, что дело дрянь и среди тупых полицейских нашлись люди умнее и сообразительнее их самих… Ну, как же так, в их Вселенной такого не бывает!
Нельзя не отметить того, что во всех эпизодах, связанных с нападениями «Измерителя» и «Человека в зелёных штанах», преступник не прибегал к насилию. ДеСальво обманывал и угрожал, но не бил и не душил. И не использовал в качестве сексуальных игрушек предметы окружающей обстановки (напомним, что «Бостонский Душитель» по меньшей мере в 3-х случаях грубо использовал в качестве таковых бутылку из-под вина и рукоять швабры, причинив жертвам хорошо узнаваемые судмедэкспертами специфические повреждения). Также достойна упоминания другая деталь — ДеСальво без всяких затруднений опознавался потерпевшими по эпизодам, связанными с нападениями «Человека в зелёных штанах». Внешность он имел запоминающуюся, так что ничего удивительного в этом нет. Но ДеСальво не опознавали свидетели, видевшие «Бостонского Душителя». Напомним, правоохранительные органы считали, что 8 или даже 10 человек видели «Бостонского Душителя» до или после совершения им нападений. Попытки предъявить им для опознания фотографии ДеСальво оказались безрезультатны. Сравнивая фотографии Нассара и ДеСальво, все они заявляли, что Нассар похож на «Фантома» куда больше (сразу уточним, что никто из свидетелей также не опознавал и Нассара как серийного убийцу, просто люди отмечали, что типаж Нассара более соответствует облику того человека, который, по-видимому, являлся убийцей).
Правоохранительные органы связывали с «Человеком в зелёных штанах» не менее 8 нападений, но судить ДеСальво было решено только за 4 из них. Это было обусловлено тем, что преступления совершались в различных юрисдикциях, а также наличием признания ДеСальво в 4-х нападениях. Логика в этом была — зачем ломиться в открытую дверь и усложнять задачу? Преступника можно было сначала посадить за часть его проделок, а потом добавить остальное.
В марте 1965 г, спустя несколько дней после после проведения сеанса гипноза, ДеСальво написал жене письмо, из содержания которого можно получить некоторое представление о его отношениях с Ирмгард. Размер его не очень велик, поэтому приведём текст целиком:
«Привет, Ирм, я надеюсь, что это письмо без проблем дойдёт до тебя и детей. Что до меня, то я в порядке, и хотя у меня много проблем, я беспокоюсь о тебе и твоём отношении ко мне. Я не виню тебя в своих проблемах, как не виню в этом кого-либо ещё. Но признай, что если бы ты относилась ко мне по-другому, как говорила мне все те годы, что мы потеряли, то сохранилась бы любовь, которую я искал, ту, которую мы впервые испытали, когда поженились. Да, эти годы я украл. Но почему? Думай, Ирм! Что такого случилось, когда Джуди родилась, и мы узнали, что она никогда не сможет ходить? Как ты плакала: «Ал, пожалуйста, не надо больше детей!» Ирм, с того дня ты изменился. Вся твоя любовь ушла к Джуди. Ты стала холодна и холодна именно со мной, и ты не можешь это отрицать. Вот почему мы всегда боролись за секс, потому что ты боялся завести ребёнка. Потому что ты думала, что он будет рожден ненормальным. Я даже спрашивал врачей, что не так с нашей сексуальной жизнью, и они все отвечали: «пока у тебя не появится еще один ребенок, и он не родится нормальным, ты не будешь снова свободна любить».
Ирм, они были правы, доктора. Вспомни, как сильно ты волновалась после рождения Майкла, сколько раз ты ходила к доктору Карпу и когда родился Майкл, первое, что ты спросила у доктора Карпа, был ли он нормален, и ты ходила каждую неделю в его офис, пока не обрела уверенность, что всё хорошо. Ирм, тогда ты пришла ко мне и подарила мне любовь, которую я жаждал, но было слишком поздно. Более четырех лет с момента рождения Джуди до рождения Майкла ты заставляла меня страдать.
Я попал в тюрьму. Почему, Ирм? Даже Хильда знала. Она сказала тебе. Но ты не верила или не хотела верить. Я не знаю, как заставить тебя любить меня. Я выяснил слишком поздно, почему ты была фригидна. Оказывается, потому что ты боялась завести ребенка, но я был в тюрьме, и это то, что меня сейчас ранит. Когда я вышел, я верил в тебя и думал, что ты добра и хороша. Но позже я узнал другое. Вместо того, чтобы сказать, мол, Ал, давай начнем с чистого листа, забудем прошлое, что бы подумать о будущем, — так нет же, Ирм. Моих страданий целый год в тюрьме тебе не хватило. Один в одной комнате, пока ты была на улице, занималась тем, чем хотела.
Ты знала, как сильно я тебя люблю. Но когда я вышел из тюрьмы, первое, что ты сказала, это то, что ты потратила впустую целый год. И если я опять причиню тебе боль, ты оставишь меня с детьми. И ещё ты сказала, что мне придется проявить себя перед тобой. Но ты забываешь о четырёх годах, которые отправили меня в тюрьму из-за тебя, ведь это ты заставила меня страдать. И все же, потому что я любил, я не оставил тебя. Но ты не дала мне любви. Чтобы доказать, как я прав, вспомни двухмесячную поездку в Германию, посмотри, как ты была холодна. Любовь — это дело двух, а не одного, Ирм, и не только тогда, когда этого хочешь ты.
Ирм, я не говорю, что это всё твоя вина. Потому что я тот, кто поступил неправильно. Но у меня была причина, поскольку я любил тебя. После того, как я освободился из тюрьмы — несмотря на всё, что я пытался сделать, — ты отказала мне в моих правах мужа, ты постоянно говорила мне, что я должен проявить себя, и говоря коротко, ты пыталась сделать мою жизнь адом, знаешь ли ты это или нет. Я искренне сожалею о том, что наделал, и мне придётся заплатить за это годами своей жизни. Но, видимо, этого всё ещё недостаточно для тебя. Ты сказала мне не писать или, если я всё-таки напишу, не выражать каким-либо образом мою любовь к тебе. Так что даже в это критическое время, когда я больше всего нуждаюсь в тебе, ты всё ещё заставляешь меня чувствовать себя без всякой надежды, и если я не могу обратиться к тебе, то у меня нет надежды, нет амбиций… Ты не можешь не знать, сколь ужасно ждать письма, которые не приходят, или любить кого-то, высмеивающим эту любовь. Что касается меня, я всё равно буду чувствовать то же самое в отношении моей любви к тебе, и я могу только надеяться, что когда-нибудь ты сможешь осознать степень моей любви и чувств к тебе… Сейчас я заканчиваю, желаю самого лучшего тебе и детям.
P.S.: Отдай мою любовь моим Джуди и Майклу — навеки папочка.
Я буду любить тебя всегда
Люблю, Эл.»5
Видно, что письмо написано любящим и страдающим человеком. Но, как представляется, этот документ интересен для нас не столько этим, сколько тем, что он зримо демонстрирует специфику мышления ДеСальво, или если выражаться точнее, специфику изъянов его мышления. Это типичное письмо психопата — эмоциональное, нелогичное и совершенно бессодержательное. О чём это письмо? О любви ДеСальво к жене или, всё-таки, нелюбви? Он пытается таким образом удержать жену? Он действительно верит, что в его положении это возможно? Алберт умудрился несколько раз вступить в противоречие с самим собой и даже не заметил этого. Ну в самом деле, ДеСальво заявляет в начале, что ни в чём не винит Ирмгард, а потом на протяжении всего текста пеняет ей за фригидность. Но разве можно к этому утверждению относиться серьёзно — это же чушь полнейшая! Напомним, что ДеСальво поддерживал с Ирмгард интимные отношения на протяжении 4 лет до брака! Неужели всерьёз можно верить тому, что пылкий ДеСальво взял в жёны фригидную женщину?!
Скажем прямо — это не тот человек, который стал бы терпеть рядом с собою сексуально холодную женщину. Если он надумал после 4-х лет близких отношений вступить в брак с Ирмгард, стало быть, интимная сфера устраивала его полностью и безоговорочно.
Перед нами явная попытка ДеСальво манипулировать женой. И с этой целью он прибегает к старому, но действенному приёму — пытается сформировать у vis-a-vis чувство вины. Чтобы вызвать это чувство, ДеСальво примеривает на себя костюм жертвы. Ничто не не ново под Луной!
Здесь самое время задаться вопросом, являлся ли ДеСальво по-настоящему психически нездоровым человеком или же его пребывание в Бриджуотере носило лишь временный характер (т.е. диктовалось сугубо потребностями проведения стационарной психолого-психиатрической экспертизы)?
Доктор Эймс Роби (Ames Robey), наблюдавший Алберта непосредственно, безо всяких колебаний считал его шизофреником. По его мнению ДеСальво в 1964 и 1965 гг был недееспособен, т.е