е понимать, что любой серьёзный скандал вокруг Бюро «Душитель» мог самым пагубным образом сказаться на успехе его карьеры.
Поэтому Генеральный прокурор решился на довольно нетривиальный поступок. Явившись в помещение, занятое Бюро «Душитель» — а оно располагалось в здании Департамента юстиции штата — Брук неожиданно обратился к детективу Стиву Делани, работавшему под началом Боттомли. Генеральный прокурор поинтересовался, что детектив думает об убийстве Бесси Голдберг? Делани никогда не изучал материалы этого расследования, поскольку, напомним, оно считалось успешно законченным, убийца найден и осужден, а Бюро «Душитель» работало только с материалами тех преступлений, которые официально считались нераскрытыми. Делани так и объяснил Генеральному прокурору, дескать, полицейские материалы по убийству Бесси Голдберг он не видел, но судя по тому, что писали газеты, преступление очень похоже на те, что связывались с «Бостонским Душителем».
Брук выслушал ответ детектива и приказал ему отложить все дела и заняться проверкой, с целью выяснить не существует ли связи убийства Голдберг с аналогичными случаями удушений пожилых женщин в 1962 — 1963 гг. Поручение это выглядело в высшей степени необычно, поскольку никогда прежде Генеральный прокурор штата не командовал людьми, находившимися в подчинении Джона Боттомли. Помните средневековую пословицу «вассал моего вассала не мой вассал»? В строго иерархических структурах работает тот же принцип; Брук не мог командовать подчиненными Боттомли напрямую, однако, в марте 1966 г он пренебрёг этим правилом. И сделал это в присутствии Боттомли, тем самым как бы отодвинув его в сторону и продемонстрировав — пусть и не в явной форме — недоверие результатам работы последнего.
Что оставалось делать Боттомли? В таких ситуациях работает старое правило: «не можешь остановить процесс — постарайся его возглавить». Начальник Бюро «Душитель» полностью согласился с шефом (ещё бы он с ним не согласился!) и посоветовал подключить к этой работе лейтенанта Эндрю Туни, другого члена Бюро.
Сказано — сделано! Делани и Туни приступили к работе. И начали они с того, что отправились в Белмонт. Руководствовались они самыми благими намерениями: хотели ознакомиться с материалами дела, почитать заключение судмедэксперта, служебки детективов, послушать магнифонные записи допросов Роя Смита, ну и, само-собой, потолковать с теми, кто работал над делом. Нельзя сказать, что их ожидал холодный приём — нет! — коллеги из местного Департамента полиции согласились помочь, но произошла занятная накладка. В то самое время в суде находилась апелляция, поданная адвокатом Роя Смита. Окружной прокурор, узнав о том, что в Белмонте появились люди Боттомли, встревожился и обратился к судье с жалобой на действия прокуратуры штата. Да-да, именно так, вы поняли всё правильно! Окружная прокуратура оспорила правомочность Генеральной прокуратуры штата вмешиваться в её юрисдикцию на этапе рассмотрения апелляции! Судья внял этому обращению и… запретил прокуратуре штата осуществлять любое вмешательство в дело об убийстве Бесси Голдберг вплоть до окончания апелляционного процесса. Запрещался в том числе и сбор информации.
Рой Смит не признал свою вину в убийстве Бесси Голдберг и до конца своих дней боролся за отмену вынесенного судом приговора. Тюремная администрация предлагала ему помочь с условно-досрочным освобождением, но для этого требовалось написать прошение о помиловании. Поскольку подобное прошение подразумевало признание вины, Смит отказывался его подавать, предпочитая оставаться за решёткой.
На этом основании у Делани и Туни все следственные материалы тут же забрали, извинились и… выставили из здания полиции вон. Оба были шокированы таким отношением. Но положа руку на сердце, следует признать, что основания для такой реакции имелись — к концу первого квартала 1966 г репутация Боттомли среди членов правоохранительного сообщества была самая отвратительная, поэтому никто ничего путного не ожидал ни от него самого, ни от его подчиненных.
Что могли в этой ситуации предпринять Делани и Туни? Вернуться к Генпрокурору Бруку и посетовать на то, что выполнить его поручение они не смогли? Детективы сочли недопустимым поступить так, во-первых, это было унизительно для их профессиональной чести, а во-вторых, вопросы, связанные с убийством Бесси Голдберг, объективно были очень важны для дальнейшей работы и требовали ответов.
Поэтому Делани и Туни решили работу свою в Белмонте не заканчивать. И отправились они к Эллен Джангер.
Эллен, встретив визитёров, обрадовалась, решив, что причиной их появления послужило письмо, отправленное ею Боттомли несколькими неделями ранее. Однако полицейские заявили, что ничего о письме не знают и их, вообще-то, интересует ДеСальво. На что Эллен заявила, что её письмо именно ДеСальво и было посвящено! Ситуация сложилась двусмысленная и потребовалось некоторое время, прежде чем появилась необходимая ясность.
Обо всех этих любопытных деталях спустя много лет в одном из интервью рассказал Стив Делани, человек в высшей степени интересной судьбы. Родился он в 1925 г, после воинской службы попал в полицию, начинал работу в патруле, проводил рисковые задержания, был ранен при исполнении служебных обязанностей, затем получил повышение и попал в детективы. На этой стезе у него появилось довольно необычное хобби — он стал изучать случаи смерти от удушений, собирал информацию как о суицидах, так и очевидно криминальных происшествиях. Причём для сбора сведений обращался не только к судебным медикам, криминалистам и коллегам по отделу, но и к детективам других других территориальных управлений. С накоплением знаний пришёл опыт и умение видеть скрытые нюансы, Делани стал постепенно консультировать коллег. Советы он давал дельные, к нему стали прислушиваться, о нём стали говорить и на него ссылаться. Не зря говорится, что сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя! Пословица эта в точности повторилась в случае со Стивом: если сначала он рыскал в поисках нужных ему людей и информации, то с течением времени нужные люди сами стали разыскивать его и просить проконсультировать по непонятным деталям убийств, связанным с удушением жертв. Стив Делани внимательно следил за историей бостонского «Фантома» и самостоятельно собирал всю возможную информацию, имеющую хоть какое-то отношение к этому таинственному преступнику. Впоследствии он признавался, что его интерес подпитывался не только профессиональным любопытством, но и личными мотивами — у Делани была 18-летняя дочь, за безопасность которой он в 1962 и 1963 гг очень переживал. Когда было объявлено о создании Бюро «Душитель», Стив хотел предложить свои услуги, но получилось так, что делать этого ему не пришлось — Боттомли сам разыскал его и предложил присоединиться к группе. Стив с большим удовольствием принял это приглашение и не разочаровал Боттомли.
Делани оказался своего рода противовесом Доновану, начальнику Отдела расследования убийств BPD. Последний, как мы помним, считал, что никакого «Бостонского Душителя» не существует и все преступления, которые тому приписываются, совершены лицами, никак между собой не связанными. Стив Делани придерживался прямо противоположной точки зрения — он считал, что Душитель существует и им совершено не менее половины убийств, относимых на счёт «Фантома», по крайней мере пожилых женщин однозначно убивал один и тот же человек. Делани убедительно оппонировал Доновану и несовпадение их взглядов давало Боттомли прекрасную возможность лавировать, выбирая из огромного числа аргументов нужные и сиюминутно полезные.
Интересна дальнейшая судьба Стива Делани — после завершения расследования он ушёл из полиции и некоторое время работал в прокуратуре, видимо, для подобной смены рода деятельности весьма полезным оказалось его знакомство с Генеральным прокурором штата Эдвардом Бруком. Однако работа в прокуратуре Делани не понравилась, наверное, потому, что он не был «человеком Системы». Стив видел в работе коллег многочисленные ляпы, равнодушие к человеческим судьбам и формализм и это быстро привело бывшего детектива к глубокому разочарованию в правоохранительной системе.
Стив радикально изменил свою жизнь — он занялся частной детективной деятельностью, в 1970-х гг уехал в Нью-Йорк и там подключился к некоммерческой группе правозащитников, называвших себя «Центурионами». Это были законники — адвокаты, а также бывшие полицейские и работники прокуратуры — посвятившие себя защите жертв судебных ошибок. Сейчас в США действует несколько довольно мощных и известных организаций, помогающих невинно осужденным, но в начале 1980-х гг нью-йоркские «Центурионы» были, пожалуй, первыми на этой стезе. Это неблагодарное поприще, на нём невозможно заработать большие деньги и добиться славы, но те, кто занят этой работой, сделаны из другого теста, нежели большинство юристов. Стив Делани как раз и был из такого вот «другого теста» — огромного личного мужества, преданный профессии и при этом очень скромный. Он давал довольно много интервью, не особо прятался от прессы, но лицом не торговал и фотографироваться не любил. Автор не нашёл ни одной фотографии Делани, хотя в этом месте снимок Стива оказался бы очень к месту.
Впрочем, вернёмся к истории убийства Бесси Голдберг и присутствию ДеСальво в Белмонте во время совершения преступления.
Эллен Джангер рассказала Делани и Туни о странностях, отмеченных в поведении Алберта. Ей показалось очень подозрительным то, как он проник в подвал её дома, не повредив замка, и то, сколь неадекватно он вёл себя с ученицей Эллен. Женщина не могла подтвердить наличие у ДеСальво alibi, она не могла припомнить, видела ли его за работой в то время, когда была убита Бесси Голдберг. Но Эллен точно помнила, что в 6-м часу вечера рассказывала Алберту об убийстве женщины, проживавшей в районе к югу от Сидар-роад. Детективы задали кое-какие уточняющие вопросы, в частности, поинтересовались, не упоминал ли ДеСальво о своей службе в вооруженных силах, о своей спецподготовке, о занятиях боевыми единоборствами — в общем, о чём-то таком, что позволило бы предположить наличие у него особых навыков рукопашного боя?