История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга II — страница 19 из 41

В качестве частного сыщика Коэн и Шайет пригласили… угадайте кого?… правильно, Стива Делани! К лету 1968 г тот уже закончил свою работу в правоохранительных структурах и обзавёлся лицензией частного детектива. Разумеется, Стив не забыл о том, как двумя годами ранее уже пытался разобраться в истории убийства Бесси Голдберг, поэтому от предложения поработать на защиту Роя Смита не отказался.

Теперь он получил возможность внимательно изучить полицейские материалы, чего не смог сделать весной 1966 г. Делани заинтересовал один любопытный момент, который можно было с выгодой использовать для защиты Смита.

Тот, кто прочитал книгу I, без сомнения помнит, что Израэль Голдберг, уходя утром из дома, оставил супруге наличные деньги, среди которых были банкноты номиналом 1$ и 10$. На месте преступления, денег не оказалось. Рой Смит в момент ареста заявил, что потерпевшая рассчиталась с ним банкнотами по 1$, то есть банкнота номиналом 10$ осталась на руках Бесси и была взята с места преступления убийцей. Полицейские очень хотели доказать, что у Роя Смита были деньги такого номинала. Учитывая его перманентную бедность, можно было не сомневаться в том, что обвинению удалось бы убедить присяжных в незатейливой логической схеме: Рой Смит — алкоголик и нищеброд, деньги у него никогда не задерживались, а стало быть, банкноту в 10$ он мог раздобыть только преступным путём.

Детективы допрашивали всех, с кем Рой Смит общался после выхода из дома Голдбергов, и неизменно задавали вопрос о деньгах, которые люди могли видеть в руках подозреваемого. Вопросы такого рода задавались водителю автобуса, в котором Смит уехал из Белмонта, бармену и т. п. Обо всём этом подробно написано в предыдущей книге «Истории Бостонского Душителя», так что читатели наверняка помнят эти детали.

Так вот никто не видел в руках Смита или в его кошельке банкноту в 10$! За исключением двух чернокожих женщин, в компании которых тот находился перед самым арестом.

Это обстоятельство смутило частного детектива Делани. Нищий Рой Смит не хранил бы 10-долларовую банкноту в кошельке, а разменял бы её при первой возможности, т.е. сделал бы это в баре, куда зашёл спустя чуть более часа с предполагаемого момента смерти Бесси Голдберг. Так детективу подсказывал здравый смысл.

Делани понял, что ему надо поговорить с женщинами, давшими такие нужные полиции показания. Он отправился на их розыск и ему повезло — он отыскал обоих. Женщины согласились побеседовать с белым частным детективом, как выяснилось, они хорошо помнили события марта 1963 г. Стив услышал примерно то, что и ожидал — никакой банкноты в 10$ ни одна из них у Рэя Смита не видела. Обе заявляли об этом полицейским, но детективы рекомендовали подумать получше и многозначительно добавили, что если не увидят желания сотрудничать со следствием, то сделают так, что свидетельницы останутся без социальных выплат на детей… Поскольку без денег никто оставаться не хотел, женщины «вспомнили» всё, чего хотели детективы.

Налицо было явное давление на свидетелей! Причём доказать его было не очень-то и сложно, достаточно было заявлений обеих женщин, сделанных адвокатам Смита. Имея на руках такие заявления, Коэн и Шайет могли идти к судье и добиваться отмены приговора к пожизненному заключению. И шансы на успех были отнюдь не нулевые…

Берил Коэн немедленно отправилась к Рою Смиту, рассказала о добытой Делани информации, и объяснила, что осужденному следует сделать. Ему надлежало связаться с обеими женщинами, рассказать им о ситуации, в которой он находится, и убедить их явиться к его адвокатам. Там они должны будут рассказать всю правду о событиях марта 1963 г и об оказанном на них полицейскими давлении в том числе.

Однако этот разговор Коэн и Смита последствий не имел. Никто не явился в офис адвокатессы и никто ничего о полицейских угрозах так и не сказал.

Рой Смит остался в тюрьме и убийство Бесси Голдберг по-прежнему связывается с его именем.

Сложив все фрагменты этого паззла, следует признать, что развязок эта история может иметь несколько. Прежде всего, следует признать, что Рой Смит всё же мог быть убийцей Бесси Голдберг, в этом случае он действительно забрал из её дома банкноту в 10$ и свидетельницы на самом деле видели в его руках (или в кошельке) эти деньги. В этом случае понятно нежелание Смита обращаться к ним с просьбой рассказать правду, поскольку женщины повторят то, что говорили ранее полицейским.

Такое допущение выглядит вполне достоверным. Но оно влечёт за собой некоторую странность. Если Смит злонамеренный убийца, который угодил в тюрьму на пожизненное, то совершенно непонятно его нежелание признать вину и заявить о раскаянии. В его положении это разумная тактика, она позволила бы ему выйти на свободу с высокой вероятностью уже в 1978 г!

Нельзя не признать, что в случае виновности Роя Смита его упорство выглядит нелогичным. Обычно подобную настойчивость в отрицании вины демонстрируют именно невиновные. Но при этом следует помнить, что сама по себе нелогичность не является свидетельством невиновности — зачастую перед нами просто признак дефекта мышления. Для многих преступников характерна крайняя неуступчивость и стремление доказать миру, что весь мир неправ. В криминальной психологии такую модель поведения определяют словосочетанием «правый человек». Подобное поведение часто демонстрируют люди неразвитые, асоциальные, страдающие алкоголизмом, с низкой эмпатией, недоговороспособные. Рой Смит вполне может быть таким вот «правым человеком», однажды выбравшим ошибочный путь и не желающим с него сворачивать. Он может искренне считать, что сумеет обмануть всех и докажет свою невиновность, даже будучи на самом деле виновным в убийстве. Тактика его ошибочна, совершенно безрезультатна, но в силу специфики мышления он этого признать оказался не в состоянии.

Но нельзя не сказать и о том, что возможна радикально иная трактовка случившегося с Роем Смитом. Он может быть невиновен и тогда его нежелание признавать вину за преступление, которого он не совершал, представляется оправданным. Да, он мог бы выйти на свободу в 1978 г, раскаявшись в убийстве Бесси Голдберг, но он не хочет выходить из тюрьмы с клеймом убийцы! Любой может прикинуть эту ситуацию на себя и задуматься над тем, как бы он повёл себя в таком положении? Вопрос непростой, автор не возьмётся давать правильный ответ, поскольку не уверен, что таковой вообще существует.

Итак, если Рой Смит невиновен, то нежелание его бывших подруг помочь защите обрекло бедолагу на пожизненное пребывание в заключении. То есть, формально он там находился по ошибочному приговору суда, обусловленному в том числе и злонамеренным давлением полиции на свидетелей, но ошибка Правосудия не снимает ответственности с женщин за проявленную пассивность.

Что было дальше? Рой Смит тяжело заболел, в 1975 г у него было диагностировано онкологическое заболевание лёгких. Удивительное дело, но Департамент исполнения наказаний в 1976 г инициировал процесс смягчения приговора, имея в виду добиться условно-досрочного освобождения Смита весной 1978 г по нереабилитирующим обстоятельствам (т.е. по достижении 15 лет пребывания в тюрьме за примерное поведение в заключении и при наличии тяжкой болезни). Понимая, что тяжело больной заключенный уже не представляет ни малейшей угрозы для окружающих и явно рассчитывая на удачный PR-ход, губернатор Массачусетса Майкл Дукакис (Michael Dukakis) надумал освободить Смита раньше времени. Для этого дело Роя рассмотрели вне очереди и Губернатор подписал указ о помиловании в особом порядке.

Рой Смит вышел на свободу за 3 дня до смерти.

Так кто же убил Бесси Голдберг? Вопрос до сих пор остаётся открытым. ДеСальво не признал своей вины и непонятно по какой причине — то ли потому, что он не совершал этого преступления, то ли потому, что никто не предложил ему в этом убийстве сознаться… Рой Смит также вины своей не признавал и с тем ушёл в могилу. Доказательства против обоих довольно эфемерны, скажем прямо, таковых нет. Есть набор косвенных доводов и логических умопостроений, которые доказательствами не являются.

Анализ картины преступления и травм, причиненных Бесси Голдберг, наводит на мысль, что это деяние должно рассматриваться в общей цепи убийств женщин в Бостоне и окрестностях, произошедших в 1962 — 1964 гг. И этот вывод с неизбежной очевидностью подталкивает нас к тому вопросу, которым мы уже не раз задавались выше: а насколько вообще эту серию преступлений можно связывать с ДеСальво?

Слава, побег и смерть

Уже к концу 1965 г бостонские журналисты уверенно связывали фамилию ДеСальво с «Бостонским Душителем», что не должно особенно удивлять. Выше упоминалось о том, что ещё весной того года о признаниях Алберта знали его братья и сестры, а также коллеги по работе Бломерт и Виггинс. К упомянутым лицам следует добавить Эллен Джангер, а также большое число детективов полиции, врачи и обслуживающий персонал больницы в Бриджуотере. Люди реагировали на это по-разному, например, Ирмгард ДеСальво в феврале 1965 г оставила мужа, не желая иметь с ним ничего общего, а Эллен Джангер написала письмо помощнику Генпрокурора штата. В общем, следует констатировать, что круг осведомленных о признаниях ДеСальво лиц был довольно велик, а потому не должно казаться удивительным, что рано или поздно эта информация дошла и до бостонских репортёров. Тем не менее, Генеральная прокуратура штата официально не признавала тот факт, что Алберт ДеСальво является печально известным «Фантомом». Причины подобной осторожности лежат на поверхности и вряд ли их надо особо разъяснять — адекватность Алберта находилась под большим вопросом и вероятностью самооговора вряд ли можно было пренебрегать.

Но Генеральный прокурор Брук не мог тянуть с обнародованием фамилии «Бостонского Душителя» до бесконечности. К концу весны 1966 г ему уже приходилось думать о недалёком будущем, поскольку в штате вовсю кипела избирательная компания в федеральный Сенат. А такого рода серьёзное политическое мероприятие требовало рапортов о весомых успехах. Нужно было рассказать обществу о победоносном походе против маньяка, запугавшего целый город, тем более, что поход этот в январе 1964 г был провозглашён лично Бруком в телевизионном обращении к жителям Бостона. Однако перспективы «дела ДеСальво» весной 1966 г выглядели, по-видимому, неоднозначными, и Генеральный прокурор Брук справедливо опасался, что иммунитет от преследования за 13 убийств, который получил Алберт в обмен на признания, вызовет возмущение в обществе. Посему Генеральный прокурор штата с одной стороны не уставал подчёркивать факт своей перманентной борьбы с преступностью, а с другой постарался максимально дистанцироваться от того, что должно было произойти после оглашения фамилии «Бостонского Душителя».