Могильный камень на семейном участке Салливанов на кладбище «Сейнт Фрэнсис Ксавьер семетери» («Saint Francis Xavier cemetery») в г. Сентервилл. Захоронение Мэри Салливан вскрывалось в 2000 г с целью проведения эксгумации её тела.
Результаты этой работы долгое время скрывались, чуть ниже мы скажем почему так произошло. Мы же нарушим сейчас хронологию событий и сразу расскажем о том, что удалось установить Бадену, дабы не возвращаться к этому вопросу в дальнейшем.
Выяснилось, что судебно-медицинское вскрытие 1964 г оказалось довольно точным и исчерпывающе полным. Убийца действительно не наносил Мэри Салливан ударов по голове, её подъязычная кость осталась цела, следов спермы во влагалище не оказалось. Убитая была трезва и в момент нападения не находилась под воздействием наркотических веществ и не принимала снотворного. Таким образом, было исключено предположение о возможной неточности в работе судебно-медицинских специалистов, допущенной в 1964 г. А значит, неточен был именно ДеСальво.
При этом мужская ДНК была обнаружена! Причём, происходившая от 2-х мужчин! Один образец был взят с лобка убитой, другой — с надетого на неё белья (без уточнений, какого именно и на каком участке). Один из образцов после кропотливых исследований удалось связать в мужчиной, работавшим в похоронном бюро и готовившим в январе 1964 г тело к погребению. Второй образец не удалось соотнести ни с одним из известных мужчин. При этом представлялось маловероятным, чтобы вторая ДНК происходила от убийцы. Дело заключалось в том, что труп Салливан по крайней мере дважды обмывали — после вскрытия в судебно-медицинском морге и вторично — при подготовке к погребению в морге похоронной компании. Если биологические следы убийцы и были на теле, то они с почти 100%-ой вероятностью должны были быть уничтожены в ходе этих манипуляций. По-видимому, ДНК второго мужчины попала на тело после второго обмывания тела и принадлежала она кому-то, кто был связан с похоронной компанией24.
Хотя… определенные сомнения всё же оставались. Для того, чтобы их однозначно отбросить, надлежало провести эксгумацию ДеСальво и осуществить забор биологического материала от трупа.
Когда об эксгумации Мэри Салливан стало известно, начались интересные телодвижения. Генеральный прокурор Массачусетса Томас Рейли распорядился тщательно изучить все хранилища в архиве подчиненного ему ведомства, дабы найти все документы и улики, имеющие хоть какое-то отношение к расследованию убийства Мэри Салливан. Речь шла не только о документах, оставленных Бюро «Душитель», но и тех бумагах, которые могли в разное время попасть в Генпрокуратуру из других ведомств, а также связанную с расследованием переписку. Напомним, что до этого розыск в своих сусеках проводил Департамент полиции Бостона (именно тогда-то и были найдены 14 коробок в вещдоками, которые упоминались ранее). Теперь в собственных залежах принялась копаться Генпрокуратура и — о, чудо! — результат не замедлил последовать.
Как стало известно в начале 2001 г, в хранилище Генпрокуратуры оказались найдены улики, изъятые на месте убийства Мэри Салливан, в т.ч. и содержавшие высохшую сперму. Насколько можно было судить по материалам расследования, сперма эта могла происходить только от убийцы, ибо, напомним, Мэри переехала в квартиру буквально за несколько дней до собственной гибели и ни с кем из мужчин по этому адресу не встречалась. Сперма была обнаружена в виде по меньшей мере 6 крупных засохших пятен на свёрнутом одеяле, лежавшим в ногах трупа. То, что это именно сперма, а не что-то иное, было установлено ещё в январе 1964 г, тогда же это одеяло было передано для хреанения на склад улик. Об этой улике забыли более чем на три десятилетия, пока совершенно случайно улику не обнаружили в хранилище Генеральной прокуратуры штата.
В ногах кровати, в которой было найдено тело убитой Мэри Салливан, лежало сложенное одеяло, запачканное спермой. То, что это именно сперма, а не какие-то иные биологические выделения, было установлено ещё в 1964 г. Как мы помним из описания этого преступления в книге I, преступник осуществил эякуляцию в рот и на грудь убитой им девушки, а об одеяло он, судя по всему, вытер пенис и руки. Благодаря этому на ткани остались по меньшей мере 6 крупных пятен, обозначенные на приведенной фотографии цифрами. Особого внимания заслуживало пятно, обозначенное №3 — это был мазок длиной более 5 см. Большое количество спермы, оставленной убийцей на месте преступления, давало надежду на успешную идентификацию его личности в результате молекулярно-генетической экспертизы.
В самом конце 2000 г началась не до конца понятная история, связанная с «посредническими усилиями» судьи окружного суда Уилльяма Янга (William Young). 14 декабря он заявил, что готов предложить помощь для достижения компромисса между семьями ДеСальво и Салливан с одной стороны и правоохранительным сообществом Массачусетса — с другой. Смысл миссии этого человека не совсем ясен, он вроде бы, пытался отстаивать интересы ДеСальво и Салливан и даже призвал Генеральную прокуратуру допустить родственников к материалам расследования, но при этом объективно действовал против них. Во всяком случае, когда Джеймс Старрс, специалист по «ДНК-профилированию», работавший с биоматериалами, полученными при эксгумации Мэри Салливан, вознамерился рассказать о результатах своей работы, судья Янг рекомендовал ему не делать этого. Старрс попал в преглупое положение — он анонсировал пресс-конференцию в рамках съезда Американской академии криминалистических наук в городе Сиэттле, выслушать его собралось около 200 человек, как журналистов, так и участников съезда, а он вышел к ним и, разведя руки, сообщил, что о проделанной работе ничего сказать не может, поскольку судья приказал ему «не говорить». Задумайтесь сами, как это выглядело со стороны!
20 февраля 2001 г Генеральный прокурор штата Томас Рейли официально заявил, что проводившиеся по инициативе его ведомства молекулярно-генетические экспертизы пока что оказались безрезультатны. Если быть совсем точным, то он употребил слово «непродуктивны» («nonproductive»). Генеральный прокурор заверил, что работа ещё не закончена и продлится около 4-х недель.
Заявление Генерального прокурора вызвало вспышку негодования супругов Шарп. В тот же день они собрали пресс-конференцию, в ходе которой заявили, что прокуратура под видом проведения экспертиз занимается уничтожением улик. Серьёзное — что и говорить! — заявление. На следующий день Дэн Шарп подал ходатайство в окружной суд, в котором просил вынести судебный приказ, запрещающий Генеральной прокуратуре продолжение экспертиз. Ходатайство было оставлено без удовлетворения, что, кстати, следует признать совершенно логичным.
По риторике Шарпов несложно догадаться, что ни о каком компромиссе между конфликтующими сторонами не могло быть и речи. В чём именно заключалась миссия упомянутого выше судьи Янга по примирению сторон понять решительно невозможно.
Эксперты, занятые молекулярно-генетическими исследованиями по поручению Генеральной прокуратуры штата, закончили свою работу, так и не добившись желаемого результата. На протяжении более чем трёх десятилетий улики хранились в условиях, мало подходящих для биологических образцов — во-первых, в негерметичной таре (в большом бумажном мешке), а во-вторых, при комнатной температуре. Поэтому отрицательный результат следует считать ожидаемым. Для экспертиз в 2001 г была использована часть изъятого с места преступления одеяла, другую сохранили для повторного изучения через несколько лет, когда, быть может, могли появиться новые, более продвинутые технологии.
Неудача молекулярно-генетических экспертиз, назначенных Генпрокуратурой, оказалась для родственников ДеСальво и Салливан своего рода стимулом к активизации деятельности. Эта группа пребывала в твёрдой уверенности, что ведомство Томаса Рейли не заинтересовано в раскрытии убийства Мэри Салливан, а преследует лишь узко-корпоративные цели. То есть, пытается защитить от критики светлый образ Эдварда Брука и с этой целью всячески выгораживает чудовищно некомпетентную и прямо преступную деятельность Джона Боттомли и подчиненной ему группы следователей. В силу этого родственники убийцы и жертвы видели свою задачу в том, чтобы доказать общественности невиновность Алберта ДеСальво, что автоматически должно было убедить всех в предвзятости как Генеральной прокуратуры штата, так и прочих правоохранных ведомств.
Как это можно было сделать?
Выход казался очевидным — взять ДНК, однозначно происходящую от Алберта ДеСальво, и сравнить её в ДНК неизвестного мужчины, выделенной в ходе молекулярно-генетических экспертиз биоматериалов с тела Мэри Салливан. Если совпадения не будет — а все участники группы родственников и их единомышленники были уверены, что его не будет! — то появятся юридически корректные основания заявить, что ДеСальво не находился на месте преступления во время убийства Мэри Салливан. Но для этого нужна была ДНК именно ДеСальво, ни брат, ни сын на роль донора не годились, поскольку их использование позволяло усомниться в чистоте эксперимента.
Нужна была эксгумация трупа Алберта. В принципе, родственники по закону могли извлечь тело из захоронения, но работе с ним могли помешать правоохранительные органы, которые могли заявить, что труп ДеСальво — это улика. После довольно долгих колебаний и споров, растянувшихся чуть ли не на 10 месяцев, родственники ДеСальво и адвокаты Шарп решили что называется «затупить». Поскольку формальный запрет на эксгумацию не накладывался, этой оплошностью надлежало воспользоваться, а чтобы полученные биологические образцы Генпрокуратура штата не смогла изъять, все исследования следовало проводить вне пределов Массачусетса.
После долгих согласований и конспиративных переговоров со всеми предполагаемыми участниками, операция по эксгумации началась 26 октября 2001 г. Гроб Алберта ДеСальво был извлечён из земли кладбища в Пибоди спустя почти 28 лет со времени похорон. При вскрытии захоронения выяснилось, что могила суха и гроб полностью сохранился. То есть мероприятия, оплаченные Ричардом при предании земле тела брата, полностью себя оправдали.