Британский историк Уильям Джеймс отмечает действия Перро как «великолепные», а Уильям Лиард Клоуз написал, что этот бой «продемонстрировал плачевное состояние британской артиллерии в Роял Неви по сравнению с французским флотом».
После захвата «Брунсвика» терпение директоров ОИК лопнуло. Ренье заменили на более агрессивного Эдварда Пэллью. 6 августа Линуа заметил конвой из 11 торговых судов, следующих с товарами в Мадрас. Начав осторожное сближение, француз увидел, что на самом деле это 10 «ост-индийцев» в сопровождении срезанного 74-пушечного корабля «Бленхейм» под флагом контр-адмирала Томаса Трубриджа. Все же Линуа решил атаковать. Однако понимая, что «Бленхейм» с его двадцатью восемью 32-фунтовками на гондеке представляет для «Маренго» смертельную опасность, собрался устроить перестрелку с концевым торговым кораблем. Замыкающим оказался ветеран боя Дэнса, 24-пушечный фрегат ОИК «Камберленд», который в 17.30 затеял перестрелку с «Белль-Пуль».
«Бленхейм» же, увидев атаку, срочно пошел на сближение с «Маренго» по касательной, ведя шквальный огонь из нижнего дека левого борта. Линуа сразу же отвернул, и в 18.00 стороны вышли за пределы эффективного огня.
По старой доброй традиции, англичане выстроились в линию. Французы рассчитывали на ночную атаку. Однако ночью Линуа конвой… потерял, и смог навалиться на британскую линию только в 7 утра 7 августа. Чтобы не получить повреждений, затеял перестрелку на расстоянии в 1000 ярдов. Для справки: излюбленная британская дистанция боя — 50100 ярдов. Французы сражались на дистанциях до 300 ярдов. Это обусловлено тем, что на больших дистанциях точность стрельбы была фактически никакой, а скорость ядер снижалась настолько, что часто они не могли пробить борта. То есть цель стрельбы с 1000 ярдов одна — очистка совести.
Две колонны — английская и французская — следовали параллельно на расстоянии в 1000 ярдов и изредка вели беспокоящий огонь. Трубриджа это устраивало, ибо его главная задача заключалась в защите торговых судов. Линуа тоже был доволен — начальству можно отчитаться, что стрелял, да и корабли не повредят, а ведь ремонтировать их на Иль-де-Франсе и Реюньоне нечем.
При этом Трубриджу уже в сумерках совершенно случайно удалось попасть ядром на излете в грот-рею «Маренго», что и стало сигналом для Линуа о выходе из боя. На «Бленхейме» после двух дней столкновения было убиты 2 человека, на «Маренго» — 8 легко ранены, на «ост-индийце» «Ганджес» из-за взрыва собственной пушки убиты 2 и ранено 3 человека.
Линуа отошел к африканскому побережью. 13 сентября он достиг залива Саймон, Кейптаун, где надеялся соединиться с союзной голландской эскадрой. Но в Кейптауне он встретил только срезанный 74-пушечный «Бато», — на котором осталось лишь 36 пушек — текущий как решето и неспособный к выходу в море. Судно решили ремонтировать в порту, но работы затянулись — у голландцев склады оказались пусты. 15 сентября начался шторм. «Бато» и «Брунсвик» получили повреждения, «ост-индиец» в результате затонул, а фрегат «Аталанте» выбросило на берег, и для эскадры он оказался потерян.
10 ноября Линуа оставил Кейптаун и поплыл вдоль берегов Западной Африки в надежде перехватить британских купцов. Удача улыбнулась ему, в устье Конго он взял два приза, 29 января 1806 года у острова Святой Елены он столкнулся с американским торговым судном, от которого узнал, что Кейптаун захвачен британцами и как базу его использовать уже нельзя.
Корабли французов после трехлетнего плавания уже текли и настоятельно требовали полноценного ремонта. Линуа решил вернуться во Францию. 19 февраля французы пересекли экватор, и 13 марта 1806 года напоролись на эскадру Джона Борлэса Уоррена в следующем составе: 98-пушечный «Лондон», 80-пушечный «Фудроян» (флагман), 74-пушечные «Рамиллиес», «Хироу», «Намюр», «Фейм», «Корейджес» и 38-пушечный фрегат «Амазон».
За ночь 12 марта «Лондон», «Фудроян» и «Амазон» оторвались от остальных, и в результате оказались в 15 милях южнее своих 74-пушечников, когда заметили отряд Линуа, который к этому времени состоял лишь из «Маренго» и «Белль-Пуля». Капитан французского фрегата Ален-Аделаид-Мари Брюльяк доказывал Линуа, что скорее всего это боевые корабли и сближаться с ними не стоит. Но в этот самый неподходящий момент в Линуа взыграла гордость — он не забыл обвинений в трусости и осторожности от Наполеона и Декана. И пошел на сближение.
В 5.30 утра из предрассветного тумана на расстоянии в 10 кабельтов на «Маренго» вышел 98-пушечный «Лондон». Бежать было уже поздно, тем не менее французы попытались, пусть и безуспешно, это сделать.
«Амазон» затеял перестрелку с «Белль-Пуль», стараясь повредить последнему такелаж. Брюльяк решил помочь своему флагману и хоть как-то компенсировать его недостаток в вооружении относительно «Лондона». Пользуясь тем, что парусный корабль чаще всего сражается только на один борт, «Белль-Пуль» начал обстрел «Лондона» с «нерабочего» борта, не отвечая за залпы с «Амазон».
«Маренго» же вел спорадическую стрельбу, нанося повреждения британцу, но и сам получая по полной. К 8.30 «Амазон» сильно сблизился с французским фрегатом, и Брюльяк был принужден вступить в бой с британским 38-пушечником. В 10.25 подтянулся «Рипалс», который открыл огонь по «Маренго», в 10.50 — «Рамиллиес», и через 10 минут «Маренго» поднял белый флаг. Чуть ранее полностью изрешеченный «Белль-Пуль» капитулировал. Потери французов — 69 человек убитыми и 106 ранеными, в число последних вошли и адмирал Линуа, а также капитан «Маренго» Врино. Потери англичан — 13 убитыми, 27 раненными.
23 апреля британская эскадра вместе с призами попала в шторм. «Маренго» еле удержался на плаву, оказался сильно поврежден «Рамиллиес», однако корабли удалось спасти и вскоре они вошли на рейд Спидхеда. Французские суда вскоре восстановили и под собственными именами приняли в состав Роял Неви.
Последний бой Линуа провёл как следует. Его дуэль против «Лондона», который получил существенные повреждения, можно признать образцовой. Но общий результат крейсерства 1803–1806 годов плачевен — адмиралу не удалось нанести большие потери торговому судоходству англичан в Индийском океане. Общая сумма призов, захваченных эскадрой Линуа, составила 1.940.000 фунтов стерлингов, а это примерно 5 процентов от годового торгового оборота британской ОИК с Индией и Китаем.
Прежде чем высадиться на сушу, отметим, что Наполеон, крайне недовольный действиями Линуа, отказался обменять его на английских пленных. Лишь в 1814 году адмирал вернулся во Францию, получил пост губернатора Мартиники, но во время Ста Дней поддержал реставрацию Наполеона. В результате Мартинику молниеносно захватили англичане.
Надо сказать, что разгром Линуа привел к интересным последствиям. Робер Сюркуф решил тряхнуть стариной и показать, как надо воевать на море. Из книги Можейко «Пираты, корсары, рейдеры»:
«На пути вокруг Африки Сюркуф, придававший большое значение подготовке экипажа, по нескольку часов в день учил моряков стрелять из пистолетов и драться на шпагах. Он даже не пожалел денег на то, чтобы нанять специальных инструкторов, понимая, что в корсарском ремесле главное — уметь брать корабли на абордаж.
Прибытие Сюркуфа в Индийский океан было встречено французами с энтузиазмом. К этому времени английская блокада практически прервала все связи с Европой, и французским владениям в Индийском океане угрожал голод. От Сюркуфа ждали, что он в одиночку прорвет блокаду и обеспечит острова продовольствием. И он постарался оправдать ожидания соотечественников. Уже само его имя было залогом успеха. Английские торговцы готовы были сдаться Сюркуфу без боя, да и военные фрегаты предпочитали в одиночку не встречаться с ним».
В Сен-Мало по собственным чертежам Сюркуф построил 20-пушечный капер «Ревенан», обшитый медными листами для скорости хода. 2 марта 1807 года он вышел к Иль-деФранс, прибыл туда 10 июня, отремонтировался и в сентябре вышел в море, к Бенгальскому заливу. Победы следовали одна за другой — захвачены торговые суда «Трафальгар», «Мэнджес», «Адмирал Эльфин», «Сьюзанна Хантер», «Саксесс», «Форчун», «Нью Эндевор», «Колонель Макколей», «Уильям Берроуз», «Ориент» и «Жан Лабдам». Поставив в колонию 20 тысяч мешков риса вместе с призами, Сюркуф просто спас Иль-да-Франс от голодной смерти.
24 мая 1807 года Сюркуф атаковал идущий из Гоа «эн флюйт» 64-пушечный португальский корабль «Консесао-де-Санту-Антониу», реально несший 34 пушки (Португалия в конце 1807 года вступила в войну на стороне Англии). Корсар по старинке поставил все на старый добрый абордаж, подведя «Ревенан» вплотную к португальскому линкору и атаковав своими 120 матросами португальскую команду в 550 человек. После часа боя «Консесао-де-Санту-Антониу» захватили.
И опять, как бывало ранее, Сюркуф поругался с губернатором. На этот раз с Деканом. Тот реквизировал у корсара «Ревенан», переименовал в «Иену» и включил в состав регулярных морских сил колонии. Сюркуфу же отдал годящийся на дрова фрегат «Семилан» из эскадры Линуа, переименованный в «Карл», на который приказал загрузить пленных португальцев и доставить их во Францию. Опять цитата:
«Такое задание в момент, когда каждый французский моряк был нужен на месте, можно объяснить лишь ненавистью губернатора к счастливому корсару. Команда фрегата „Карл“ была сбродом, списанным с других кораблей, причем чуть ли не половину ее составляли португальцы, которые в свое время попали в плен и согласились служить Франции. Сюркуф пытался убедить губернатора, что с такой командой и таким числом пленных на борту корабль скорее всего кончит свой путь в Лиссабоне уже в качестве португальского судна, а сам Сюркуф и его офицеры будут выброшены за борт. Губернатор отказался слушать Сюркуфа. Он не имел ничего против такого конца корсара.
Тогда Сюркуф принял вызов. 21 ноября 1807 года он вышел в море в сопровождении лоцманского судна. Как только фрегат покинул бухту, Сюркуф приказал лоцманскому судну подойти к „Карлу“ и, угрожая утопить его, передал на борт маленького корабля большинство португальцев. Теперь опасность бунта уменьшилась.