Да и в Крыму английская армия показала себя совсем не с лучшей стороны. Собственно в парламенте Сидни Герберт отметил, что от Плимута до Севастополя расстояние в 3006 миль, из них 3000 миль по морю, а 6 миль — по суше. Вот эти последние 6 миль английская армия и ползла к Севастополю, как Ахиллес из софизма — к черепахе.
Флот работал исправно — поставлял припасы и материалы, и Балаклава оказалась забита контейнерами под завязку. А вот доставить нужные материалы на передовую не получалось. Казалось, в период долгого мира британская армия совсем разучилась воевать. Привезли фургоны для транспортировки припасов и провиантов, но… забыли про лошадей. Пришлось катить фургоны как бурлаки — впрягшись человек по 10–12 в упряжь. Французы, сжалившись над британцами, которые пару месяцев ишачили в прямом смысле, отдали союзникам «лошадиную некондицию» — хромых кавалерийских лошадей, пони, сбивших копыта и т. д. Лошади эти помогли, но вскоре начался падеж. Дольше всех продержались упрямые пони, но возникла проблема. Большие французские фургоны везли здоровущие першероны. Фургон примерно такого же размера пони может катить только по ровной поверхности или вниз. Любой уклон вверх оказывался для лошадок непреодолимым препятствием. С завистью британцы смотрели на французских и итальянских мулов, однако галлам и потомкам римлян самим, что называется, не хватало, и мечты англичан оставались мечтами. Выход нашли Роял Неви. Смышленые моряки предложили запрячь в фургоны будущий провиант, — коров и быков, которые в изобилии жили на эскадре как запасы свежего мяса. И коровы катали провиант на позиции англичан весь конец 1854 года и начало 1855-го.
Естественно, в ноябре 1854 года в такой армии начался голод, а потом и цинга. За осень-зиму умерли 18 058 английских солдат, из них только 1 761 — боевые потери. Остальные шестнадцать с лишним тысяч англичан легли в крымскую землю из-за ненадлежащего медицинского обслуживания, голода, холода и цинги. Отдельных слов заслуживает медицина. Сначала генерал-майор медицинской службы Эндрю Смит неправильно определил количество войск и взял медицинских работников и припасов в расчете на 12 тысяч человек при контингенте в 20 тысяч. Медицинской службе не выделили не только повозок, но даже и носилок. Плюс господин Реглан еще у берегов Греции поссорился с господином Смитом и сказал, что армии нужно больше войск и меньше медиков. Потому 1200 человек медицинского персонала ссадили на Мальте.
Больничные суда армия самочинно переоборудовала в транспорты, которые гоняла, к примеру, за углем. А в ноябре 1854 года начался великий шторм, который потопил множество судов союзников как в море, так и в Балаклаве.
В феврале по союзникам, кроме Генерала Мороза, ударили капитан Тиф, майор Холера, и поручик Туберкулез. Добавились еще высокие потери в бою, ибо выносить с поля раненых должны были санитары, которых ссадили загорать на Мальте. Реглан определил в санитарные команды инвалидов. Само собой, люди с ограниченными возможностями таскать раненых на носилках могли очень ограниченно.
Собственно, уже в том же феврале в Британии начались лихорадочные поиски крайнего. Кто виноват в аду под Севастополем? Свалили все на Первого Лорда Адмиралтейства Джеймса Грэхэма, которого просто выкинули из правительства, заменив новым — Чарльзом Вудом. Что сказать? Шило на мыло. Прожектёр Вуд жил в какой-то альтернативной реальности и кипучую деятельность подменял не менее кипучей, но имитацией.
Так, начальник Ост-Индской эскадры адмирал Стирлинг получил от Вуда приказ — совершить набег на Богом забытый Охотск (на тот момент — 400–500 жителей). По данным Первого Лорда получалось, что в Охотске находятся ссыльные поляки (!), которых надо освободить (!!), и гордые западные славяне поднимут бунт против Российской Империи, и царь Николай будет вынужден туда послать войска (!!!), и тем самым ослабить группировку в Крыму или на Балтике (!!!!).
Это смешно даже читать и грешно комментировать. Разве, что — «Закусывать надо!». Справедливости ради скажем, что на сказках о поляках споткнулся и Наполеон. Когда в России дела пошли плохо, корсиканец, по воспоминаниям Коленкура, до самой Березины верил, что к нему вот-вот прискачет армия отважных «польских казаков», которые разгромят русских.
Вернемся к Вуду. Еще один проект, на этот раз посланный генерал-губернатору Индии — завоевание русской Сибири и Камчатки большим контингентом сипаев. Опуская даже проблемы логистики, использование сипаев в климате, где весна, лето и осень умещаются всего в три месяца (на том же Амуре лед сходит в мае) — это за гранью даже минимально разумного планирования.
Тем не менее в Англии поняли, что в Крыму нужны если не сипаи, то люди из ОИК с индийским опытом. Весной 1855 года на Черное море перебросили несколько полков гуркхов и сикхов, и затребовали Роберта Джона Хасси Вивиана, генерал-майора, оттрубившего в армии ОИК без малого 30 лет. Основная задача — командование турецким контингентом в Крыму и подтягивание османов до уровня сипаев ОИК. Под командование же Вивиана отдали и сикхов с гуркхами, поскольку индийцы под началом английских лордов служить отказались.
А как выглядели крымские события из Индии? Это ведь первая война, подробно освещавшаяся в СМИ. Телеграф, интернет Викторианской эпохи, дал возможность политикам буквально в реальном времени общаться с генералами и адмиралами за тысячи миль от метрополии. К армиям прикомандировали военных корреспондентов, среди которых самым знаменитым, наверное, стал Уильям Говард Рассел из «Таймс». Журналисты слали отчеты о военных действиях и ситуации в тылу каждый день.
Кстати, штабы и министерства оказались к этому совершенно не готовы и просто утонули в груде информации. Как отметил Реглан, «хаос войны усугубился потопом данных».
В Бомбее конечной точкой получения данных стал корабль-стационар Ост-Индской эскадры. Именно отсюда в Индии получали новости о войне с Россией. Сначала следовали бодрые реляции и казалось, что падение Севастополя и Крыма — вопрос нескольких недель. Вскоре началось медленное отрезвление. Приходили сообщения о бедствиях и болезнях, бессмысленной атаке Легкой бригады, неумении английских командиров ни воевать, ни снабжать свои войска. Заострялось внимание, что все эти Регланы, Луканы и Кардиганы мало того, что воевать не умеют, так и не слушают офицеров с реальным боевым опытом, прошедших школу Ост-Индии, например.
А потом из Индии начали забирать войска на Крымский фронт. С весьма интересным освещением в прессе. Что-то типа: «Части 12-го уланского полка начали движение Бангалора к Мангалору для посадки на суда, следующие в Крым. Возможно, больше мы не увидим наших доблестных улан в Индии».
10 февраля вылез Вуд с очередным прожектом. План был простой. Посадить все 150 тысяч сипаев на корабли, перевезти на русский театр военных действий, высадить 150 тысяч сипаев и додавить гадких русских. Генерал-губернатор Индии охарактеризовал проект, как «чистейшее безумие, ведь сипаев нельзя использовать за пределами Восточных территорий». Проблема не только в более холодном климате, но и в образе жизни и еде, к которым сипаи привыкли. Вдобавок сипаи боялись потерять свой кастовый статус, превратясь в обычных наемников. Но самыми большими были опасения чиновников ОИК о судьбе самой Индии: «если бы здесь не было британских войск и сипаев — сикхи под началом Ранджит Сингха покорили бы Индию в любой день, когда сочтут нужным».
Крымская война сократила присутствие чисто британских контингентов в Индии — на 1856 год осталось всего 23 тысячи европейских солдат при 151 тысяче туземных войск.
Для индийцев Крым стал шоком. Оказывается, армия, громившая Наполеона и Типу, турок и испанцев, совсем разучилась воевать. Боязнь прорыва русских крейсеров с Тихого океана, рассказы о больших потерях в России, преувеличенные — как и полагается слухам — рассказы о неудачных разборках с губернатором Сибири Муравьевым в Китае, сплетни, что русские готовят большую армию для прохода через Афганистан и атаки Индии… Все говорило, что положение британцев и ОИК очень непрочно. И раз за разом в головы забредала шальная мысль — прямо по Достоевскому — «так тварь я дрожащая, или право имею?». Можно уверенно сказать, что восстание сипаев, потрясшее основы Великобритании, растет корнями из, казалось бы, выигранной Англией Крымской войны.
Опять процитируем Маркса, который в экономических вопросах, на мой взгляд, очень точен:
30 апреля 1854 г. истекал срок действия хартии Ост-Индской компании. Следовательно, надо было заново урегулировать отношения между Англией и Индией. Коалиция стремилась продлить хартию Ост-Индской компании еще на 20 лет. Этого она не добилась. Индия не была отдана снова на десятилетия «в аренду» Компании. Хартия оставлена в силе лишь до «уведомления» о ее прекращении, которое парламент может в любой момент послать Компании. Этот единственно важный пункт билля об Индии был принят против желания министерства. Если не считать некоторых небольших изменений в области судопроизводства в Индии и открытия доступа всем, обладающим необходимыми способностями, к замещению гражданских должностей и военных постов, требующих специальных знаний, то суть реформы в отношении Индии сводится собственно к следующему: жалованье находящегося в Лондоне министра по делам Индии (President of the Board of Control [председателя Контрольного совета. Ред.]) увеличивалось с 1200 до 5000 ф. ст. в год. Из 18 директоров Ост-Индской компании 6 отныне назначаются правительством и лишь 12 избираются Советом акционеров Компании. Жалованье этих директоров повышается с 300 до 900, а обоих председателей — с 400 до 1000 фунтов стерлингов. Кроме того, пост губернатора Бенгалии (вместе с Советом при нем) отделяется впредь от поста генерал-губернатора Индии; одновременно создается новая должность губернатора вместе с Советом при нем для собственно района Инда. Этим повышением окладов и созданием новых синекур и ограничивается реформа «кабинета всех талантов» в отношении Индии.