— Ты погостишь у меня, племянник, пока я не разберусь с твоим подлым папашей, — сказал Сигиберт стоявшему перед ним Теодеберту, сыну ненавистного брата Хильперика. Мальчишка лет двенадцати был в Суассоне, когда туда нагрянул король Франконии вместе со всей армией, с которой только что разбил гуннов. Теперь он стоял перед грозным дядей, бледный от страха. Он прекрасно знал, что ему сейчас грозило.
— Ты же знаешь, Тео, что твой отец захватил и ограбил мои города, пока я был в походе? — спокойно спросил король.
— Да, дядя, — опустил голову принц.
— И что ты думаешь об этом?
— Я думаю, что это поступок, недостойный брата и воина, — ответил тот, гладя на землю. — И я готов принести тебе извинения за своего отца, если ты, конечно, их примешь.
— Ты прав, мне твои извинения ни к чему, — кивнул Сигиберт. — Извиняться придется не тебе. Но ты мне нравишься, и я не стану тебя убивать. Но, только если…
Теодеберт незаметно выдохнул. Кажется, у него появилась возможность остаться в живых.
— Я готов поклясться на Евангелии, что никогда не подниму на тебя оружие первым, — заявил он, глядя дяде в глаза.
— Я приму твою клятву, племянник, — серьезно посмотрел ему в глаза Сигиберт. — Но у меня будет одно условие. Если ты нарушишь свое слово и нападешь на мои земли, то я казню тебя, как изменника. Ты готов пойти на это?
— Да, дядя, — кивнул мальчишка, которой чувствовал, как по спине течет предательская струйка пота. — Ты будешь в своем праве.
— Тогда будь моим гостем, Теодеберт. Ты поживешь на одной из моих вилл, пока мы с твоим отцом не разберемся до конца. Не пытайся бежать. Если ты это сделаешь, я буду считать себя свободным от обещания не убивать тебя. Так и знай.
— Да, дядя, — кивнул мальчик. — Я буду делать все, что ты скажешь.
— Тогда расскажи мне, что происходит в доме отца, как поживает твоя почтенная мать?
— Все здоровы, слава богу, дядя. Но мой отец сейчас не уделяет матери должного внимания. Он живет со своей наложницей, служанкой королевы.
— Да? — поморщился Сигиберт. — Ну, это его дело.
Король восточных земель никогда не мог понять, как его братья и дяди выбирали себе женщин. Хариберт, помимо законной супруги, жил с двумя сестрами, одна из которых, вдобавок, была монашкой. У Гунтрамна, которого называли «добрым королем», было два сына от двух жен, которые ненавидели друг друга. Сигиберт решил, что он не будет продолжать эту семейную традицию, и его супругой станет дочь короля, получившая римское воспитание. Собственно, его требованиям соответствовали только принцессы из Испании, и правитель Франконии уже начал острожные переговоры с королем Атанагильдом. Его дочери как раз скоро войдут в брачный возраст, тем более что их земли граничили на дальнем юге.
Сигиберт вышел из дворца Хильперика, в котором и проходил разговор с племянником. Воины гнали скот и тащили награбленное добро. Где-то неподалеку истошно орал горожанин, которому жгли пятки, чтобы узнать, где он зарыл свои деньги. Тюринги и алеманы увлеченно насиловали галльских матрон и их дочерей, насмехаясь над их воплями. Король равнодушно отвернулся. Ему было плевать на этих орущих баб, с них не убудет. Главное, чтобы город не сожгли, наемников из-за Рейна нужно срочно вывести за стены. К ночи они все перепьются, тогда жди беды.
— Бертахар, — позвал он герцога рейнких франков. — Надо выводить воинов из города.
— Да, король, эти дикари из леса совсем дурные. Если их отсюда не убрать, они до утра всех тут перережут. Я полусотню из старых воинов тут оставлю, они не подведут.
— Делай, — кивнул Сигиберт. — Это столица отца, не хватало еще, чтобы мне епископы потом за это пеняли. Разведчики вернулись?
— Да, мой король, — кивнул Бертахар. — Войско Хильперика стоит в дне пути на север. Он собирает бойцов со всего королевства.
— Ну, что же, — хищно улыбнулся Сигиберт. — Пусть собирает. Выходим завтра же. В городе оставь раненых и три десятка для охраны. Никого тут больше не трогать, все, что надо, мы уже взяли.
— Воины рассчитывают на свою долю, король, — испытующе посмотрел на него герцог. — Прошлый поход был почти пустой, считай, зазря кровь пролили. Пленных вендов мы продали, но это не слишком много. Воины пришли со своим оружием и припасами, и им пришлось изрядно потратиться.
— Передай воинам, что мой братец заплатит за свое вероломство, и они получат все, что полагается.
— Передам, мой король, — кивнул Бертахар. — А с этой голозадой швалью что будем делать? — Зажиточные франки не сильно жаловали алеманов и тюрингов.
— Как бой будет, в первых рядах пойдут, — сказал, подумав Сигиберт. — Кто выживет, тоже долю получит. А своих бойцов побережем, пригодятся еще.
Глава 6
Отряд аваров, потерпевший поражение от франков, спокойно шел в свои земли. Воины гнали скот и рабов-германцев, по большей части женщин и подростков. В седельных сумках они везли добро, взятое в их землях. Кочевники ничуть не тяготились тем, что были разбиты, ведь ни один всадник в том бою не погиб. У них не было глупых предрассудков на тему воинской чести, они шли в поход, чтобы привезти назад добычу, а не для того, чтобы об их героической смерти сложили хвалебную песнь. Авары были крайне прагматичными ребятами, и именно поэтому смогли выжить, подгоняемые в своем пути на запад застарелой ненавистью тюрок. Отряд легкой конницы был разведкой, и поэтому его задачей было узнать о противнике как можно больше, и вернуться назад. Караван растянулся почти на милю, ведь каждый воин шел на двух, а то и на трех конях. Боевого коня берегли, он вез лишь припасы в притороченных сумках и колчаны со стрелами.
Глухие леса давили на всадников, привыкших к огромным просторам, им хотелось покинуть поскорее эти негостеприимные земли, населенные суровым народом. Вскоре конники вышли в родную степь, покрытую сочной травой. Авары видели убогие деревушки, жители которых испуганно смотрели на проходящий мимо отряд. Но их не трогали, они уже платили дань великом кагану. Каких-то три недели, и воины будут в родном кочевье.
Главный хринг показался на горизонте, удивляя длиной валов всякого, кто видел его впервые. Земляная насыпь уходила за горизонт в обе стороны, оставляя несколько выходов, перекрытых башнями и воротами. Отряд вошел за первый вал и послал гонца, который сообщил о прибытии. Оказывается, их уже ждали, вождь того кочевья, где они ночевали, отрядил шустрого парнишку на резвом коне. В котлах у ханской ставки кипел наваристый бульон, а на углях жарили баранину и конину.
Каган давал пир в честь воинов, вернувшихся из похода, и после положенных славословий, начал беседу с вождем всадников, который приходился ему племянником. Плоское лицо и раскосые глаза выдавали знатность его рода, который прошел весь тернистый путь от Китая до Дакии. Его племянник был похож на него, и он почтительно ожидал вопросов от брата своей матери.
— Расскажи, Артак, что за народ, с которым ты воевал, и что ты видел в тех землях?
— Мой хан, — почтительно сказал племянник. — Те земли не подходят для наших коней, слишком много лесов. Народ там небогат, не сравнить с Империей. Говорят, если идти дальше на запад, то там будет много больших городов, защищенных стенами. Но те люди, что живут на окраине их королевств, не сильно отличаются от гепидов и лангобардов, что живут рядом с нами.
— Как они воюют, Артак? Крепки ли они в бою?
— Они воюют пешими, лишь их вождь и знать ездят на конях. Они носят доспехи и шлемы. Пешие воины идут в бой с круглыми щитами. Они бросают в эти щиты дротики с длинным зазубренным наконечником, а когда у противника опускается рука вниз от тяжести, то прыгают на древко, и рубят беззащитного воина. Франки очень ловко бросают топоры, наши воины так не умеют, да нам это и не нужно, ведь стрела летит дальше. Они быстры, упорны и отважны. Их волосы собраны в густой пучок на макушке, а затылок чисто выбрит.
— А это еще зачем? — удивился каган.
— Для них считается позором показать голый затылок врагу, — ответил Артак.
— Мне нравятся эти франки! — восхитился Баян. — Они настоящие воины. Пожалуй, мы сначала займемся гепидами, они занимают те земли, что должны быть нашими. Меня донимает король лангобардов, он хочет идти на них вместе с нами.
— А потом, мой хан? — преданно посмотрел Артак в глаза повелителя. — Что будет, когда мы победим?
— А потом мы прогоним отсюда лангобардов, — непонимающе посмотрел на него каган. Ему казалось, что это очевидная вещь.
— Куда же мы их прогоним? — удивился воин.
— Мы заставим их уйти в Италию, а на их землях станем пасти своих коней. Там отличные пастбища, я уже был там.
— Когда в поход? — возбужденно спросил Артак. — Пойдем весной, по свежей траве?
— Нам нужно много коней и много новых воинов. Те бабы, что ты привел, родят нам крепких сыновей. И бабы славян тоже, мы разбавим их дурную кровь своей. Нас пока слишком мало, Артак. Нужно время, чтобы подросла молодежь. Не гони коня слишком быстро, ты запалишь его. Спешит глупый. Мудрый правитель умеет ждать, и нападает лишь тогда, когда уверен в своей победе.
— Но тогда…., — Артак даже задохнулся от перспектив, что маячили впереди.
— А тогда, племянник, когда мы займем новые пастбища, и посадим на коней тысячи новых воинов, тут не будет никого сильнее нас. Лангобарды уйдут за горы и никогда сюда не вернутся, ведь там благодатные земли. Гепидов мы уничтожим, а франки за своими лесами нам мешать не станут. Мы покажем им нашу силу. И вот тогда мы повернем своих коней на Империю.
— И мы возьмем Константинополь! — воскликнул Артак.
— Возьмем! — кивнул Баян. — И мы будем прославлены в веках, и сам бог Тенгри примет нас после смерти как великих воинов. На наших могилах насыплют курганы высотой до неба, и о нас будут петь песни еще долгие века.