ях и о любимом смягчали удары, забирая меня из реальности.
Сейчас я уже желала один сильный пинок в голову, который освободил бы меня от унижений и насилия.
Но внезапно мат и удары прекратились. Какой-то сторонний шум отвлек моих мучителей. Несколько слов из их диалога врезались в меня, но быстро сменились болью.
Визг тормозов разрезал безвольный туман в сознании. Ненадолго.
Через какое-то время отключилась, затянутая в спасительную черноту.
Глава 3. День третий: После…
Запрыгали …мысли …
В прямом смысле запрыгали. Зашевелились в кромешной тьме и тишине…
Мое сознание проснулось, вырываясь из пустоты…
Вначале я даже не осознавала, что это были за мысленные фразы. Просто наборы чего-то. Расползающиеся фрагменты. Затем эти кусочки стали складываться во что-то более понятное и рвущиеся в реальность.
Вот, я нашла нить мысли в своей голове. Ожила внутри.
И…понеслось…
Еще очень-очень слабо дрожащее сознание вдруг принесло в мозг, что рядом со мной кто-то есть. Я с усилием постаралась притянуть это ощущение и почувствовала свое тело, а еще кисть в теплой чужой руке. Другие пальцы, державшие мои и делящиеся со мной силой жизни, теплой энергией.
Я пошевелила собственными, пытаясь сжать их и ткнуться в чужие. Ну, нет, нет… они казались такими родными и горячими.
Кто это? Мама??? Мама…Она со мной…
— Пупсик, оживай! Я же вижу, ты двигаешь рукой! Хватит валяться…живи!!! — незнакомый голос рядом немного напугал, но все равно стало хорошо от того, что больше не одна.
— Врача! Скорее, девушка пришла в себя…
Снова этот чужой голос, но такой испуганный, волнующийся. И он был смутно знакомым, небезразличным.
Я опять сжала другие пальцы, сделала над собой огромное усилие и открыла глаза.
Неяркий свет. Больничная палата. Смутно знакомый мужчина.
Его тревожные светлые глаза и судорожная улыбка кричали о том, как он рад мне.
А я старательно разглядывала его, пытаясь вспомнить.
— Давай, Вик! Давай, моя хорошая! Живи, дыши… Самое главное ты сделала. Пришла в сознание. Теперь дело за айболитами! — мужчина указал на капельницы и жужжащую рядом с кроватью медтехнику.
Человек ласково гладил меня по волосам, плечам и руке, оглядывая с каким-то удивительным обожанием. А я не отстранялась от его добрых ласк, только усиленно старалась вспомнить кто это. Заговорить самой не хотелось, да и язык приклеился к сухому небу.
Через минуту после его крика в палату вбежали люди в халатах и медицинских шапочках. Быстро выпроводили незнакомца, чтобы не мешал.
Началась небольшая суматоха. За меня взялись…
Я, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове и по всему телу, потихоньку дышала, откинувшись на подушку, и безвольно подчинялась действиям медперсонала, иногда односложно отвечая на короткие вопросы о состоянии.
Заговорить оказалось несложно после того, как мне дали немного воды. Только вот в пределах моей новой короткой памяти постоянно пульсировал надежный серо-зеленый взгляд человека, который сразу оказался рядом, словно мой ангел-хранитель.
Через какое-то время я незаметно для себя уснула под шелест аппаратуры, сменяющихся капельниц и тихого гудения разговоров.
***
— Вот, бл…! Жалко, Тедди, не успели этим свежачком попользоваться! Но драпать срочно надо… Я нюхом своим чую, пора. Уф, аж жалко оставлять …тьфу!
— Да брось ты ее, Тарзан! Гоним! Если живая останется, на всю жизу свою нас запомнит. Ну, не трахнул — трахни кроссом еще разок по морде…легче станет…
— На-а-а, крошка, тебе напоследок! — тупой удар по голове. — Поперли, Тедд, отседова. Через полчаса же найдем дыру, куда напряг слить. Осталось с Ирмой утрясти. Но ничего фотки засняли, а остальное…похер.
— Тикаем, брата, там какой-то угорелый крутак несется!
Визг тормозов…топот по асфальту…
Темнота.
Я кричу, снова кричу… «Помогите!», «Помогите!»
Просыпаюсь. Испарина. Колотит.
Все вспоминаю… Рыдаю…Паника.
Пытаюсь вскочить с мокрой от холодного пота постели… Запутываюсь в проводах и пластмассовых трубках…
— Вика, что с тобой? Персонал, сюда!!! — снова около меня мужчина, залетевший в палату, как ураган. Но осознав, что со мной все в порядке, начал тихо успокаивать. — Успокойся. Это просто сон…
Не обращая внимания на вбежавших людей, он, мешая им, снова взял мою дрожащую руку и сжал ее своими пальцами. Не отрывая от меня взгляда, наконец, объяснил медсестрам, почему кричал им и позвал на помощь. Он сам перепугался от моего крика.
— Вы думайте, что кроме вашей принцессы здесь больше не за кем ухаживать? — укорила его немолодая медсестра, поглядывая на меня и качая головой в идеально белом чепчике. — Вы ошибаетесь! Поверьте мне на слово. Здесь десятки больных, и мы сбиваемся с ног, чтобы помочь всем. Пожалуйста, в следующий раз, сначала сами поймите что случилось.
— Простите! Я понял, — мой ангел-хранитель кивнул женщине, признавая ее правоту. — Но у девушки особая ситуация, поэтому я так испугался. Пожалуйста, помогите ей успокоиться.
Медсестра, уже мягко посмотрев на меня, что-то сказала сестричкам помоложе. Те кивнули и упорхнули. Затем первая, пощупав мой пульс и поправив шланги, тоже вышла, сказав нам, что мне поменяют постель и одежду, успокоительное скоро подействует. Через какое-то время должен подойти лечащий врач.
Я откинулась на спину. Дрожь била по всему телу, но истерика после неожиданного сна-воспоминания уже проходила. Слезы высохли. Только боль, конечно уменьшенная обезболивающими, терзала все тело. Но это было мелочью, в сравнении с ужасными воспоминаниями, обрушившимися в мой мозг.
И я узнала своего хранителя. Да, узнала, наконец. Это был Алекс. Близкий друг Берта, которого я видела лишь однажды, вчера утром за завтраком.
Боже, кажется уже, что это было несколько лет назад.
Удивительно, но совершенно чужой человек вдруг оказался здесь и ощущался мной как якорь жизни. Неожиданное понимание этого ошарашило настолько, что паника ужасных воспоминаний стала отступать. Только я опять почему-то разрыдалась, все горькое: сжавшийся в струну страх, нервное потрясение, отвращение и боль вылилось слезами.
Но стало легче.
А Алекс стоял возле кровати и, молча, держал меня за руку. Он все понимал. Мы даже не смотрели друг на друга. Или я на него не смотрела, утонувшая в своих чувствах.
Заходили санитарочки, помогли переодеться и умело поменяли постель. Алекс вежливо выходил в холл. Забегали медсестры, вкачивая в меня новые порции обезболивающего и успокоительного.
Позже всех приходил приятный доктор среднего возраста и, осмотрев меня да проверив все вокруг, шепнул мне с доброй улыбкой:
— Отдохни, детка! Все закончилось. Страшное не вернется… Да и рыцарь твой рядом. Теперь точно никого не подпустит. Спи. Сон лучшее лекарство от всех болезней.
— Он не мой рыцарь. Я не знаю, почему он здесь, — прошептала я доктору.
Алекс вздрогнул. Посмотрел на меня как-то непонятно и опустил взгляд себе под ноги.
Где его нагловатая манера поведения? Ухмылки. Ладно, уж не до шуток, но так изменится… ловелас превратился в агнца…
Врач оглядел нас и пожал плечами:
— Как знаете… Отдыхай. Завтра у тебя трудный день. Пора возвращаться в мир.
Согласно кивнула ему. И неожиданно для себя зевнула. Я и вправду устала и уже начала отключаться.
Только напоследок услышала, как врач сказал моему «ангелу-хранителю»:
— Несколько раз звонили из полиции…
— Они знают о Вике? — насторожился Алекс.
— Конечно. Мы просто обязаны сообщать о подобных обращениях в больницу, — доктор говорил как с непонятливым ребенком. — У нас это записано в должностных обязанностях. Завтра придет следователь опрашивать вас и пострадавшую.
— Вот легавых здесь как раз и не хватало! Ей сейчас будет очень тяжело... — голос Алекса был раздраженным, но с большой долей волнения. — Я хотел поехать с ней в полицию, только позже, когда Вика немного восстановиться.
— Это не нам с вами решать. Как вас, извините? — доктор прокашлялся.
— Александр Валерьевич.
— Иван Викторович, — представился и доктор. — Следователь уже звонил мне, но я договорился с ним отсрочить разговор с бедняжкой на сутки. Все равно девушка в безумном состоянии. Вы кем ей приходитесь? Вижу, что непросто мимо проезжали…когда увидели ее. Вы родственник? Друг?
— Нет, — последовал холодный ответ. — Никто. Увидел ее только вчера.
— Просто нет слов, скажу я вам. Тогда все намного усложняется... — голос врача недоумевал. — Хорошо, хоть ей восемнадцать…и все вспомнила сама….без потери памяти. Избита она сильно, но не изнасилована. Значит, легче восстановится.
— Да, это удача, что так получилось. Но и то, что мы недавно познакомились с ней — ничего не значит. Я во всем помогу ей, не брошу. И помогу полиции найти этих уродов... — у мужчины перехватило дыхание, но он взял себя в руки. — Надо еще вернуть ее документы, вещи. Завтра мы встретимся со следователем, как бы не хотелось…придется!
— Да, Александр Валерьевич, именно придется. Что ж, меня ждут другие пациенты. Доброй ночи! Вы поедете домой?
— Нет. Хотел бы остаться здесь на ночь, — голос Алекса потеплел.
— Для легкого знакомства вы все приняли очень близко к сердцу, — хмыкнул Иван Викторович.
— Наверное, но я никогда ничего не делаю в половину.
— Конечно, думаю, так оно и есть! — улыбка в голосе доброго врача согревала.
Глава 4. День четвертый: Мой ангел-хранитель.
Очнулась. На табло медицинского компьютера было пять утра.
Боль в теле резала, но помогала очухаться.
Головокружения уже не ощущала. Значит, сотрясения все же не было. Умудрился как-то Тарзан…
Вздрогнула…
Раздраженно поморщилась. Ну, хватит уже сжиматься от того, что произошло в тот день…
Оно было. И по мне, лучше быть избитой и синей от синяков, чем, если бы эти две мрази успели б отыметь меня в элитной квартире или в шикарном огороженном дворе.