Орлы – неразговорчивый народ. А потому они кратко ответили своими хриплыми голосами:
– Для знаменитого доктора Дулиттла постараемся изо всех сил.
И с этими словами они взмыли вверх, а свинка Хрюки отважилась выбраться из-за бочки и посмотреть им вслед. Орлы поднимались всё выше и выше в небо, а потом, когда все они превратились в чёрные точки, доктор Дулиттл и его друзья увидели, что точки эти разделились и направились в разные стороны света: кто на север, кто на юг, кто на запад, кто на восток, – чёрные песчинки в бескрайнем голубом небе.
– Ох и высоко же они забрались! – тихонько хрюкнула свинка. – Воображаю, какая там наверху жарища, ведь солнце совсем рядом. Неужели у них не обгорят перья?
Доктор и его друзья ждали орлов до самого вечера, и только к ночи те возвратились и сказали доктору:
– Мы обрыскали все моря и острова, все города и сёла в этой части света, но напрасно. На главной улице в Гибралтаре мы видели три рыжих волоска на пороге пекарни, но они выпали из чьей-то шкуры. Ни на суше, ни на море мы не нашли и следа рыжего моряка. А уж если мы его не отыскали, значит, его нет. Доктор Дулиттл, для вас мы сделали всё, что в наших силах.
И шесть гигантских птиц захлопали огромными крыльями и разлетелись восвояси, в горные гнёзда и леса.
– Ну и что прикажете теперь делать? – спросила утка Кряки, когда орлы улетели. – Дядю надо найти, тут и говорить не о чем. А мальчик слишком мал, чтобы бродить по свету и искать дядю в одиночку. Это утята вырастают быстро и разлетаются кто куда, а человеческим детёнышам присмотр нужен долго. Эх, жаль, с нами нет Чичи! Она быстро отыскала бы рыжего моряка. Милая наша Чичи, как-то она там поживает в Африке?
– Эх, жаль, с нами нет Занзибара! – пискнула белая мышь. – Он такой умный, непременно бы что-нибудь придумал. Помните, как он вытащил нас из тюрьмы? Вот это голова! Вот это смекалка!
– Эти орлы много о себе воображают, а толку от них чуть, – сердито сказал Тяв. – Может, они и видят с высоты любую букашку, но вот просишь их отыскать человека, а они не могут, и потом ещё имеют нахальство утверждать, будто это никому не по силам. Да-да, они просто зазнайки, как наш сосед-колли в Топкинсе! Да и о дельфинах я тоже невысокого мнения. Подумаешь, морская газета! Шныряли-ныряли, а ничего толком не нашли. Велика важность – сообщили, что рыжий моряк не утонул. Нам неважно, где его нет! Важно узнать, где он находится!
– Ишь, разболтался, – упрекнула его свинка Хрюки. – Рассуждать куда как легко, а вот найти человека, если искать надо по всему свету – дело нелёгкое. Может, рыжий рыбак так тревожился за племянника, что поседел, вот орлы его и не нашли. Откуда тебе знать? Ты только болтать горазд, а помощи от тебя никакой. Орлы хотя бы слетали на поиски, а ты и искать не сумеешь.
– Я? Я не сумею искать? Много ты понимаешь, толстый ты окорок! – Тяв разгневался не на шутку. – Я ещё и не начинал искать! Вот погоди, увидишь, на что я способен.
Тяв подошёл к доктору и сказал:
– Пожалуйста, доктор Дулиттл, спросите у мальчика, не завалялось ли у него какой дядиной вещи?
Доктор исполнил его просьбу.
– Вот, – сказал мальчик и снял с шеи золотое колечко на шнурке. – Оно мне велико, я и надел его на шею. Дядя отдал мне это кольцо, когда увидел, что к нашей лодке мчатся пираты.
Тяв понюхал кольцо и сказал:
– Не годится. Спросите, нет ли чего ещё. Лучше всего тряпица.
Маленький рыбак порылся в карманах и вытащил большой красный носовой платок.
– Вот, он тоже дядин, – сказал мальчик.
Едва мальчик извлёк платок, как Тяв уткнулся в красную тряпицу носом и взволнованно завилял хвостом.
– Клянусь, это чёрный матросский табак! Нюхательный табак! Неужто вы не чуете? – воскликнул он. – Рыжий моряк нюхал чёрный табак. Доктор, спросите у мальчугана, прав ли я!
Доктор послушался.
«Много ты понимаешь, толстый ты окорок!»
– Да, дядя обожает нюхать табак, – ответил мальчик.
– Превосходно! – сказал Тяв. – Считайте, что я уже нашёл нашего моряка. Проще простого! Скажите мальчику, что не пройдёт и недели, как я найду его дядюшку. А теперь дайте-ка определить, откуда ветер дует.
– Но ведь сейчас темно! – напомнил доктор Дулиттл. – Какие поиски в темноте?
– Моряка, который нюхает чёрный табак, я найду и в кромешной тьме, – гордо сказал Тяв. – У табака самый крепкий запах на свете. Если бы от моряка пахло бечёвкой или горячей водой, я бы ещё подумал, но табак – дело верное!
– Разве горячая вода чем-то пахнет? – удивился доктор.
– Разумеется, – ответил Тяв, – и совсем не так, как холодная. Вот ключевую воду или лёд по запаху отыскать трудно. Помню, однажды я добрых десять миль выслеживал человека, который побрился горячей водой – видать, у бедолаги не было мыла… И выследил! Ну, а теперь давайте определим, откуда дует ветер. Когда берёшь след издалека, ветер – это очень важно. Слишком сильный ветер – плохой помощник. Лучше всего, когда дует ровный, сырой бриз… Вот! Чую северный ветер!
Тяв потянул носом воздух и забормотал:
– Так-так… дёготь, испанский лук, керосин, мокрые клеёнчатые плащи, сушёный лавровый лист, горелая резина. Так-так… кто-то стирает кружевные занавески, ах нет, они уже развешаны на просушку… А ещё пахнет лисами. Много-много лис и лисят…
– Неужели ты и правда чуешь столько всего сразу в одном порыве ветра? – поразился доктор Дулиттл.
– Ну конечно! Да и назвал я только считаные запахи из множества, самые сильные. Их учует любая дворняжка, пусть у неё даже сильный насморк. Погодите чуток, и я назову вам запахи посильнее и запахи послабее… о, этот ветер несёт столько вкуснейших ароматов!
Пёсик зажмурился, задрал нос в воздух, приоткрыл пасть и принюхался.
Он застыл, как камень, и, казалось, не дышал. Долго-долго он молча втягивал воздух, а когда наконец заговорил, то повёл речь напевно, точно грезил наяву и пел печальную песню.
– Кирпичи, – тихонько перечислял Тяв, – старые калёные кирпичи в садовой стене, они раскрошились от сырости… сладкий запах молодых коров, которые пьют из горного ручья… свинцовая крыша голубятни или, может, амбара, прогретая полуденным солнышком… чёрные лайковые перчатки, которые лежат на бюро орехового дерева… пыльная сельская дорога, обсаженная сикоморами… лошадиная колода-поилка на конюшне… грибы, которые пробиваются сквозь толщу опавшей листвы… и… и…
– А морковки нет? – перебила его свинка.
– Нет! Тебе бы только лопать, – рыкнул на неё Тяв. – Никакой морковки нет и в помине. И нюхательным табаком тоже не пахнет. Сигареты, трубки, несколько сигар – вот что я чую, но табака нет. Подождём, пока ветер сменится на южный.
– Ах, ну конечно – этот ветер тебе недостаточно хорош, – насмешливо сказала свинка. – По-моему, ты просто жулик. Слыхано ли это – отыскать одного-единственного человека, сидя на корабле посреди океана и понюхав ветер! Говорила я тебе – не сумеешь.
– Вот что, Хрюки, – оскалив зубы, предупредил обозлённый Тяв, – ещё одно слово – и я укушу тебя за пятачок! Думаешь, раз доктор не позволяет наказать тебя по заслугам, так можно дерзить и дразниться?
– Немедленно прекратите ссориться! – вмешался доктор Дулиттл. – Перестаньте. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на ссоры. Лучше скажи мне, Тяв, откуда, по-твоему, доносятся эти запахи?
– Главным образом из Девона и Уэльса, – ответил Тяв. – Ветер дует оттуда.
– Юго-запад Англии, так-так, – задумчиво сказал доктор. – В самом деле, чутьё у тебя необыкновенное! Мне надо обязательно написать об этом в своей новой книге. Кто знает, вдруг ты обучишь такому чутью и меня? Впрочем, нет, пожалуй, лучше оставлю всё как есть. Хорошенького понемножку, как говорится в поговорке. Не пора ли нам поужинать? Я проголодался.
– А уж я-то как проголодалась! – сообщила свинка Хрюки.
Глава девятнадцатаяТаинственная скала
На следующее утро доктор и его друзья спозаранку поднялись с шёлковых постелей и убедились, что в небе сияет яркое солнышко, а ветер нынче дует с юга.
Тяв принюхивался к южному ветру целых полчаса, потом подошёл к доктору и покачал головой.
– Пока что я не учуял матросский табак и рыжего моряка, – сказал он. – Придётся подождать восточного ветра.
В три пополудни подул восточный ветер, но и тогда пёсик не сумел учуять запах матросского табака.
Мальчик, пленник пиратов, ужасно расстроился и заплакал в три ручья.
– Мой дядя пропал и никто теперь его не найдёт! – всхлипывал он. Однако Тяв попросил доктора Дулиттла: «Передайте мальчику – когда задует западный ветер, я отыщу его дядю хоть в самом Китае, лишь бы он по-прежнему нюхал чёрный матросский табак».
Три дня пришлось прождать доктору и его друзьям, прежде чем задул западный ветер. И вот в пятницу, на рассвете, когда море окутала мокрая пелена тумана, повеяло тёплым влажным ветерком.
Едва проснувшись, Тяв помчался на палубу и повёл носом по ветру. А потом кубарем скатился в трюм и, взволнованный, разбудил доктора Дулиттла.
– Доктор! – воскликнул пёсик. – Просыпайтесь скорее! Нашёл! Нашёл! Просыпайтесь! Слышите? Я нашёл! Подул западный ветер, и он пахнет сплошным матросским табаком, тем самым! Скорее поднимайтесь на палубу и поспешим в путь!
Доктор поспешно выбрался из постели, поднял паруса и встал у руля.
– Теперь я буду держать нос по ветру, а вы следите за мной – куда я поверну нос, туда вы поворачивайте корабль, – сказал Тяв. – Наш матрос наверняка где-то недалеко, очень уж сильно тянет табаком. А какой чудесный ветер! Мокрый и тёплый! Ну, следите же за мной! – с этими словами пёсик побежал на нос корабля.
Там Тяв и простоял всё утро напролёт, принюхиваясь к западному ветру и поворачивая мордочку туда и сюда; а доктор Дулиттл прилежно наблюдал за пёсиком и менял курс. Все остальные звери и с ними маленький рыбак тоже стояли на палубе и, вытаращив глаза от изумления, смотрели, как Тяв и доктор ведут корабль.