На это Чичи сказала:
– Когда мы собрались в Африку, у нас не было корабля и не было денег закупить дорожные припасы. Тогда один добрый человек дал нам галеты, а мы пообещали расплатиться, когда вернёмся. Корабль мы взяли на время у одного моряка, но вот беда – судно наше разбилось о скалы у берегов Африки. Теперь доктор говорит, что просто обязан вернуться домой и купить моряку другой корабль, ведь моряк беден и тот корабль был его единственным богатством.
Обезьяны умолкли и теперь сидели тихо и старательно думали.
Наконец встал Огромнейший из орангутангов и сказал:
– Вот что: нельзя отпускать доброго доктора домой с пустыми руками. Мы обязаны поднести ему щедрый подарок в знак нашей глубочайшей признательности за ту неоценимую помощь, которую он нам оказал.
А крошечная рыжая обезьянка, которая сидела на дереве, пискнула сверху:
– И я того же мнения!
Тут все обезьяны заверещали и загалдели наперебой:
– Да, да!
– Подарок доктору!
– Поднесём ему лучший подарок, какой только получали чужеземцы!
Начали обезьяны совещаться, что же лучше подарить доктору. Одна мартышка сказала: «Подарим ему пятьдесят мешков кокосовых орехов!» Другой павиан предложил: «Нет, лучше сто гроздей бананов! По крайней мере, ему не придётся покупать бананы за деньги в Дурацком Краю, Где Нужно Платить За Еду!»
– Нет, – возразила на это умница Чичи, – и кокосы, и бананы слишком тяжёлые, чтобы тащить их в такую даль, да к тому же они испортятся по дороге. Если хотите порадовать доктора Дулиттла, подарите ему какого-нибудь зверя, лучше всего – редкого и невиданного, какого нет в зверинцах на родине у доктора. Будьте уверены, доктор Дулиттл позаботится о нём.
– А что такое «зверинцы»? – спросили обезьяны.
– Зверинцы – это особые загоны в чужеземных краях, – объяснила Чичи. – Там люди строят клетки, сажают в клетки зверей и приходят на них поглазеть.
Услышав такое, обезьяны ужаснулись и возмутились:
– Да эти чужеземцы – точь-в-точь наши детёныши: они так же глупы и их так же легко развлечь. Зверинец – это настоящая тюрьма.
Стали обезьяны спорить, какого редкого зверя лучше подарить доктору Дулиттлу – такого, чтобы в чужеземной стране подобного не видывали.
Главнейший из гамадрилов спросил:
– А есть ли у чужеземцев игуаны?
– Да, – сказала Чичи, – есть одна в Лондонском зоопарке.
Мудрейшая из макак спросила:
– А как насчёт окапи?
Но и на это Чичи сказала:
– Да, окапи есть в Бельгии, я сама его видела в городе Антверпене, когда странствовала там со своим хозяином-шарманщиком.
Наконец, кто-то из обезьян выкрикнул:
– А есть ли у чужеземцев лягни-бодай?
Чичи ответила:
– Нет! Ни один чужеземец в стране белых никогда не видел ни одного лягни-бодая. Давайте подарим доктору Дулиттлу этого зверя.
Глава десятаяСамый редкий зверь на свете
В наше время лягни-бодаи вымерли. Это означает, что их больше не существует. Но в те давние времена, когда доктор Дулиттл путешествовал по Африке, эти диковинные звери ещё иногда попадались в самом сердце джунглей – но и тогда они были большой редкостью. У лягни-бодаев нет хвоста, вместо него на конце туловища растёт вторая голова, тоже увенчанная острыми рогами. Несмотря на рога, копыта и грозное название, лягни-бодаи отличались неимоверной стеснительностью, и изловить их мало кому удавалось. Большинство зверей африканские туземцы добывали, подкрадываясь к ним сзади. Но к лягни-бодаю сзади не подкрадёшься, потому что, с какой стороны к нему ни подступись, он всегда тебя видит. А кроме того, головы лягни-бодая всегда спят по очереди: одна отдыхает, другая караулит. Потому-то диковинного зверя так трудно поймать и в зверинце его не увидишь. Самые многоопытные охотники и самые хитрые звероловы годами блуждали по джунглям в дождь и в солнце, пытаясь добыть лягни-бодая, но им ни разу не повезло. Даже в те далёкие времена это был единственный на свете двуглавый зверь.
Итак, обезьяны порешили преподнести лягни-бодая в подарок доктору Дулиттлу и отправились в самую чащу джунглей. Шли они, шли, и наконец самая зоркая из обезьян углядела на берегу реки чудные следы копыт, – а значит, лягни-бодай приходил на водопой и пасётся где-то поблизости.
Тогда обезьяны взялись за лапы и выстроились в высокой траве большим кольцом. Лягни-бодай услышал, как они приближаются, и попытался прорвать круг загонщиков. Но не тут-то было. Лягни-бодай понял, что спастись не удастся, лёг на землю и стал ждать, пока обезьяны подойдут вплотную. И только тогда спросил:
– Чего вам от меня надобно?
– Уважаемый лягни-бодай, – сказали обезьяны, – не хочешь ли ты отправиться с доктором Дулиттлом в чужеземные края, чтобы любопытные белые люди посмотрели на тебя?
Лягни-бодай отчаянно затряс обеими рогатыми головами и воскликнул:
– Ни в коем случае!
– Да ведь тебя не станут запирать в зверинце и сажать в клетку, – объяснили обезьяны. – Ты будешь жить у доктора Дулиттла, а он добрый, только очень бедный. Он будет показывать тебя за деньги, а любопытные станут приходить к нему и платить, чтобы поглазеть на диковинного двуглавого зверя. Так доктор разбогатеет и сможет вернуть деньги одному моряку за корабль, на котором приплыл нас спасать в Африку.
– Нет! – упрямо отвечал лягни-бодай. – Разве вы не знаете, какой я стеснительный? Не выношу, когда на меня глазеют. – И на глазах у него выступили слёзы.
Три дня обезьяны уговаривали лягни-бодая поехать с доктором Дулиттлом в чужеземные края.
На третий день лягни-бодай сказал:
– Вот что, сначала я пойду с вами и посмотрю, что за человек этот доктор Дулиттл.
Обезьяны вместе с лягни-бодаем пустились в обратный путь. Шли они, шли, и вот пришли к домику доктора, сплетённому из лиан, и постучались в дверь.
Утка Кряки, которая как раз укладывала чемодан, сказала:
– Войдите!
Обезьянка Чичи распахнула дверь и гордо ввела в домик лягни-бодая.
– Силы небесные, кто это такой? – изумлённо спросил доктор Дулиттл при виде необычайного зверя.
– Ну и ну! – воскликнула утка, – а как же он думает двумя головами?
– Сдаётся мне, в головах у него и думать нечем, – заметил пёс Тяв.
– Полюбуйтесь, доктор Дулиттл, – объявила Чичи, – это редчайший африканский зверь лягни-бодай, единственный двуглавый зверь во всём мире! Возьмите его с собой домой в Англию, и богатство у вас в кармане. Публика заплатит любые деньги, чтобы посмотреть на такое диво.
– Но мне не нужны деньги, – возразил доктор Дулиттл.
– Ещё как нужны! – напомнила хозяину утка Кряки. – Неужто вы позабыли, как мы все считали каждый грош, чтобы расплатиться с мясником в Топкинсе? А на что вы купите новое судно тому моряку, чей корабль мы утопили? Только на деньги, и никак иначе.
– Я собирался выстроить для моряка новый корабль, – признался доктор.
– Проявите же благоразумие! Что за чепуха! – воскликнула утка. – Где вы здесь возьмёте доски и гвозди для постройки корабля? К тому же, нам надо на что-то жить. Если мы вернёмся домой без гроша в кармане, то будем ещё беднее, чем прежде. Чичи верно говорит: нам надо взять с собой в Англию этого диковинного зверя.
«Ну и ну! – воскликнула утка. – А как же он думает двумя головами?»
– Хм, пожалуй, вы все правы, – пробормотал доктор Дулиттл. – И у меня будет ещё один новый питомец, да какой славный и занятный! Но вот захочет ли он, как-его-там, и впрямь поехать со мной в чужие края?
– Да, я согласен, – закивал обеими головами лягни-бодай. Поглядев на доктора, он сразу понял, что перед ним человек надёжный и добрый. – Вы пришли на выручку здешним обезьянам и вылечили львёнка, а обезьяны растолковали мне, что я – единственный, кто вам подходит. Только дайте слово: если мне не понравится у вас на родине, вы тотчас отошлёте меня домой.
– Конечно, конечно, даю тебе слово, – согласился доктор Дулиттл. – Позволь поинтересоваться, ты ведь принадлежишь к семейству оленьих?
– Верно, – отозвался лягни-бодай. – По материнской линии я из абиссинских газелей и азиатских серн. А мой прапрапрадедушка по отцовской линии был последним из единорогов.
– Захватывающе интересно! – сказал доктор, извлёк из чемодана какую-то книгу и зашуршал страницами. – Ну-ка, проверим, пишет ли о вас учёный Бюффон!
– Скажи, – спросила у лягни-бодая утка, – а почему ты разговариваешь только одной головой? Вторая немая?
– Нет, вторая тоже умеет говорить, – ответил лягни-бодай, – но я её приберегаю для еды и питья. Таким образом я могу одновременно есть, говорить и соблюдать хорошие манеры, поскольку не беседую с набитым ртом. Мы, лягни-бодаи, всегда старались вести себя по всем правилам приличия.
Наконец путешественники уложили пожитки и готовы были отправиться в дорогу. На прощание обезьяны устроили в честь доктора Дулиттла пышное пиршество, на которое явились все обитатели джунглей. А какое подавали угощение! Были тут и ананасы, и манго, и мёд, и всевозможные лакомства.
Когда пиршество подошло к концу, доктор встал и сказал:
– Друзья мои! В отличие от своих сородичей, я не мастер произносить речи, и к тому же объелся фруктами и мёдом. Но скажу, что мне грустно расставаться с вами и уезжать из прекрасной Африки. Однако дома меня ожидает множество дел, и потому я должен ехать. Запомните: когда я уеду, берегите своё здоровье. Следите, чтобы на вашу пищу ни в коем случае не садились мухи, и не спите на сырой земле. Я… м-м-м… желаю вам всем жить долго и счастливо.
Доктор умолк, и обезьяны долго и громко аплодировали, а сами переговаривались:
– Запомните, запомните, и передайте потомкам, обезьяний народ: знаменитый доктор Дулиттл пировал с нами под сенью джунглей! Величайший из людей почтил нас своим обществом!
А Главнейшая из горилл, которая славилась на все джунгли своей силищей и была могуча как семь крепких лошадей, прикатила мощными лапами огромный валун и положила во главе пиршественного стола.