ием определенных повинностей. Однако у большинства горожан, а тем более жителей мелких сельских поселений серебра в наличии не было совсем, им располагали в основном только лица, занимавшиеся торговлей. Некоторым количеством серебра владели в виде украшений наиболее обеспеченные семьи. Ручные и ножные браслеты, серьги, кольца, имевшие стандартный вес, мелкий серебряный лом могли в случае необходимости употребляться при денежных расчетах. Но основная масса наличного серебра была сосредоточена в руках государства (во дворце и храмах), которое распределяло часть своих запасов среди высших дворцовых и храмовых служащих посредством выдач или подарков.
Отсутствие в обращении достаточного количества серебра, особенно за пределами больших городов, вдали от центральных учреждений и торговых компаний, и низкая товарность хозяйства приводили к тому, что не только не всегда и не везде можно было продать за серебро продукты сельского хозяйства, но и купить их за серебро также бывало затруднительно. Купля-продажа за серебро при отсутствии чеканной монеты необходимо требовала взвешивания, расчетов, т. е. определенных знаний и квалификации, которыми большинство населения, конечно, не обладало. Это еще больше затрудняло обращение серебра, особенно в сельской местности. В крупных городах, где были меняльные лавки и жило много торговцев, такого рода затруднений не возникало. Серебро здесь могло обращаться свободнее, и его, вероятно, всегда можно было реализовать, так как потребность в серебре в связи с развитием хозяйства все возрастала.
Естественным следствием низкой товарности хозяйства было развитие кредита. Поскольку серебра было мало, то дать его в долг, рассчитывая на возвращение долга с процентами серебром же, можно было только в том случае, если должник имел торговый капитал или занимал значительное положение в государственном хозяйстве, т. е. принадлежал к той небольшой группе лиц, в руках которых сосредоточивались основные доходы от сбора налогов и торговли. Большинство семей стояло вне этого круга и не могло рассчитывать на получение займа, если кредитору не предоставлялась достаточно твердая гарантия. Такой гарантией могла служить личность должника или его недвижимость — в этих случаях должник, нуждаясь в займе, шел на заклад или на продажу в рабство членов своей семьи или даже себя самого или (если он жил не в пределах государственного хозяйства) на продажу своей недвижимости. Продажи такого рода, которые скрывали за собой долговые сделки, носили временный характер и по истечении определенного срока или выполнении определенных условий должны были аннулироваться.
Древнее общество Месопотамии выработало целую систему экономических рычагов, способствовавших товарообмену в условиях слаборазвитых товарно-денежных отношений и помимо частного кредита. В числе таких рычагов было широкое развитие государственной кредитной системы. Представителями этой системы были государственные чиновники-тамкары, а также кабатчики (корчмари) и пекари. Их деятельность предоставляла сельскому, а в значительной степени и городскому населению основной, а нередко и единственный источник товарообмена.
Имущественное положение большинства жителей старовавилонской Месопотамии колебалось в незначительных пределах, было относительно стабильно и давало им возможность поддерживать свою жизнь и жизнь своей семьи в рамках принятых в данном обществе норм. Над этой массой стояла небольшая группа богатых семей, представители которых занимали высшие должности в государственном или храмовом хозяйстве (и в общинах) либо входили в число приближенных или родственников царя. Эти семейства владели многочисленными строениями в городах, десятками гектаров садов, большими земельными имениями, доход с которых исчислялся десятками тысяч литров зерна, значительными по тем масштабам стадами овец. Все работы в таких имениях велись с помощью арендаторов (в полеводстве и садоводстве) (Арендаторами выступали не обязательно обезземелившиеся хозяйства — нередко брали в аренду землю дополнительно к своему основному наделу или собственности хозяева состоятельные, имевшие средства для дополнительных затрат. Земля либо обрабатывалась силами своей семьи и рабов, либо, возможно, сдавалась в субаренду.), наемных работников (в скотоводстве) и рабов, труд которых мог применяться во всех отраслях большого хозяйства.
Низший слой общества составляли бедняки — из числа крестьян и горожан, разорившихся вследствие каких-либо природных или социальных катастроф, или из пришлых людей, которые ничего не имели и жили только выдачами из дворца или храма, к покровительству которых они обратились. В количественном отношении бедняков и богачей в мирное время было немного по сравнению с основной средней массой населения, но их существование оказывало огромное влияние на социальную жизнь общества и общественное развитие.
Скромное имущественное положение и доходы большинства населения определяли и скромные потребности. В старовавилонский период в Месопотамии были известны и находились в употреблении, как в частном, так и в государственном хозяйстве, нормы, определявшие необходимый для существования человека уровень потребления. Считалось, что взрослому мужчине-работнику необходимо для пропитания 1,5 л ячменя в день (или 550 л в год), кроме того, в течение года он употреблял 2,5–3 л растительного масла на умащения и снашивал одно платье, на которое шло около 1,5 кг шерсти. Для пропитания женщины достаточной считалась половинная норма ячменя; масла и шерсти ей требовалось примерно столько же, сколько и мужчине. Мяса большинство населения в пищу не употребляло, исключая участие в мясных жертвенных трапезах во время храмовых праздников.
В сословном отношении общество того времени делилось на полноправных свободных граждан (авилум), владевших недвижимой собственностью на правах членства в какой-либо (городской или сельской) общине, на лиц с ограниченными юридическими и политическими правами {мушкенум), не имевших недвижимой собственности, но получивших от государства за службу или работу в условное владение землю, и на рабов (вардум), которые были собственностью своих хозяев. Высшая дворцовая и храмовая знать относилась к авилумам. Собственность на землю не носила сословного характера, и в той мере, в какой земельные участки продавались (главным образом сады, дома, весьма редко поля), их могли покупать и мушкенумы.
Законы
Важнейшим деянием царствования Хаммурапи было составление свода законов. Но Законы Хаммурапи — не первый в истории Месопотамии памятник законодательства. О законодательных мероприятиях рассказывают так называемая «Овальная пластинка» Энметены, правителя Лагата XXIV в. до н. э., и надписи Уруинимгины (см. лекцию 2). Однако эти источники лишь излагают содержание законодательства — возможно, устного, — не приводя его текстуально.
Первый дошедший до нас текст законов — Законы Шульги (прежнее название — Законы Ур-Намму; недавно было установлено, что их действительным «автором» является сын и преемник Ур-Намму, Шульги; см. лекцию 3). Этот сильно поврежденный текст состоял из «Пролога», за которым следовали конкретные правовые нормы. Имелся ли «Эпилог», сказать пока невозможно. В «Прологе» содержатся слова о защите сироты и вдовы, слабого против сильного, бедного против богатого — уверения, которые мы впервые встречаем еще в тексте Уруинимгины. Было бы ошибкой видеть в них только социальную демагогию. Царь в Месопотамии очень долго сохранял многие черты вождя племени, обязанного заботиться о сирых и убогих. Таким его воспринимало массовое сознание, так понимал свой долг и он сам. Была тут, разумеется, и политическая необходимость: общество не может существовать без- некоего минимума справедливости.
Из правовых норм, входивших в Законы Шульги, сохранилось (иногда не полностью) менее трех десятков. Среди них: наказание за прелюбодеяние (§ 4), правила развода (§ 6–8), наказания за ложный донос (§ 10–11) и за лжесвидетельство (§ 26–27), узаконения касательно брака (§ 12–13), о телесных повреждениях (§ 15–19). Особый интерес представляют нормы, касающиеся рабов: о возвращении беглых (§ 14) и о рабыне, которая «сочла себя равной своей госпоже» (§ 22–23). Важно отметить, что такая рабыня наказывается не по произволу господина или госпожи, но по закону. Иначе говоря, рабы в этот период еще рассматриваются как личности, а не как вещи. Из юридических документов той эпохи видно, что рабы даже могли оспаривать свое рабское состояние в суде (впрочем, как правило, процесс они проигрывали). Параграфы 27–29 посвящены защите землевладельца от противоправных действий других лиц, а также от недобросовестного арендатора. Основной вид наказания по Законам Шульги — денежная компенсация, которую виновный уплачивает потерпевшему (Заметим, что и в этих законах, и во всех последующих законах древней Месопотамии разбивка их на нумерованные параграфы введена современными исследователями — в оригинале ее нет.).
Следующий из сохранившихся законодательных памятников принадлежит царю I династии Иссипа (см. лекцию 3) Липит-Иштару. Дошедший до нас со значительными повреждениями текст на шумерском языке (возможно, существовал аккадский оригинал) состоит из «Пролога», примерно 43 статей, и «Эпилога». В кратком «Прологе» Липит-Иштар сообщает, что он установил «освобождение» от повинностей и, возможно, от долгов для «сыновей и дочерей» Ниппура, Ура и Иссина, а также для (всех?) «сыновей и дочерей» Шумера и Аккада. Из дальнейшего текста видно, что «освобождение» было лишь частичным и состояло в сокращении сроков несения повинностей. Сами узаконения касаются отношений собственности (? — см. § 1–3, сильно повреждены); платы за наем повозки с волом и погонщиком (§ 4); наказания за кражу со взломом (§ 6: взломавший дверь подлежит смерти; § 7: проломивший стену подлежит смерти и должен быть зарыт под проломом); правила найма кораблей (§ 8–9); правила аренды садов (§ 11–13) и наказания за вторжение в чужой сад (§ 14 — уплата 10 сиклей, т. е. 85 г серебра) и за порубку дерева (§ 15 — уплата 0.5 мины, т. е. 250 г серебра). § 16 устанавливает ответстве