В VI—IV вв. до н.э. торговлей могли заниматься не только профессиональные купцы, но любые частные лица, нередко сочетавшие торговую деятельность с ростовщичеством. Развитию ростовщичества содействовали налоговая система Ахеменидов (поскольку у населения не хватало серебра) и оживленная торговля; ростовщичество процветало во всех западных сатрапиях. Наиболее полные сведения о торговой, ростовщической и предпринимательской деятельности содержат архивы вавилонских частных торговых домов Эгибп и Мурашу. Особенно разносторонней была в V в. до н.э. деятельность дома Мурашу, который арендовал земли, пожалованные персидским вельможам, и сдавал их в субаренду, полученные продукты продавал на местных рынках за серебро, ссуживал серебро и зерно, являясь одновременно банком, торговым предприятием и крупным землевладельцем.
В истории древнего мира периоды интенсивной урбанизации сменялись периодами упадка городской жизни. В мировой державе Ахеменидов происходила интенсивная урбанизация, порожденная расцветом ремесел и торговли и административными нуждами державы.
Правильность сказанного можно лучше показать не на примере старых центров городской жизни в Двуречье, Финикии или запада Малой Азии, где в VI—IV вв. до н. э. продолжался заметный рост городов, а на примере урбанизации в тех районах, где города в предшествовавшие времена были разрушены (Иудея) или вообще не существовали (Колхида, Иверия).
Экономическое развитие Колхиды и Иверии в V—III вв. до н.э. обусловливало не столько сознательное строительство городов сколько их стихийное образование (Унлицихе, Михета и др.). Городами становились лишь те поселения, которые имели наилучшие условия: надежную фортификацию, высокий уровень развития ремесленного производства, местоположение у торгового пути и т.д.
Во время завоевания Иудеи вавилонянами (597—586 гг. до н.э.) были разрушены пойти все города, особенно на юге страны. Интенсивность процесса восстановления городов и дальнейшей урбанизации в ахеменидский период наглядно выражена в цифрах, показывающих рост численности членов гражданско-храмовой общины и количества городов до и после 458-57 г. до н.э.:
Ранее 458-57 г. После 458-57 г. Численность членов общины Ок. 42 тыс. Ок. 150 тыс. Количество городов 19 48
Что же представляли собой эти города? Существовало несколько «больших» городов с площадью около 7—8 га и населенней около 6,5 — 7 тыс. человек, но преобладали города средней величины (2,5—4 га) с населением около 2—4 тыс. человек и совсем маленькие города (0,4—1 га), в которых проживало несколько сот человек. Городское население состояло из ремесленников, купцов, лавочников и земледельцев. Последние составляли значительную часть городских жителей: каждый город имел свою сельскохозяйственную округу в радиусе 5—10 км за городскими укреплениями.
С интенсивным процессом урбанизации в западных сатрапиях Ахеменидской державы теснейшим образом связано развитие гражданско-храмовых общин.
Гражданско-храмовые общины в западных сатрапиях.
Своеобразный социально-политический организм, названный в советской научной литературе «гражданско-храмовой общиной» (Г, X. Саркисян), был широко распространен во всех западных сатрапиях Ахеменидской державы. Многочисленные гражданско-храмовые общины существовали в Малой Азии (Комапа, Зела, Ольба и др.), Армении (Тордан, Анн и др.), Вавилонии (Вавилон, Ниппур, Урук и др.), Сирии (Бамшика, Эмеса и др.)) Финикии (Тир, Си дон, Библ, Арвад и др.) и Палестине. Палестинская община наиболее полно отражена в исторических источниках ахеменидского времени, поэтому далее мы остановимся подробнее именно на ней.
Зарождение гражданско-храмовой общипы было обусловлено главным образом эволюцией и взаимосвязью двух секторов экономики — государственного и общинно-частного в державе Ахеменидов в целом и в каждой ее составной части в отдельности.
Как уже говорилось в лекции об ахеменидской Персии, установление господства Ахеменидов в Передней Азии повлекло за собой заметное увеличение и до того (со времени Ассирии) обширного царского земельного фонда за счет захвата земель побежденных правителей и знати. На царских землях работали десятки и сотни рабов пз чужеземцев — курташ или гарда, а часть царской земли сдавалась в аренду. На других землях сидели зависимые земледельцы, объединенные во вторичные сельские общины. Много земель Ахемениды раздавали персидским вельможам, крупным чиновникам и лицам, оказавшим царям услуги. Так, например, бывший великий противник персов Фемпстокл после бегства из Афин подучил от Артаксеркса г. Миунт «на приправу», Магнесию — «на хлеб», а Лампсак — «на вино». Но львиная доля даров или пожалований доставалась персидской знати; так, Ксенофонт в своей книге «Анабасис» рассказывает об обширном поместье перса Асидата в Мисии. Напавшие на это поместье греческие воины захватили «около 250 рабов», что составляло лишь небольшую часть рабов Асидата. Царские хозяйства, поместья знати, поселения зависимых земледельцев и наделы воинов-наемников в своей совокупности образовывали государственный сектор экономики, которому противостоял общинно-частный сектор.
В общинно-частный сектор входили территории полисов, например в Малой Азии, где часть земли находилась в частной собственности граждан, а другая — в совместной собственности всего гражданского коллектива. К этому сектору относились также многочисленные общины свободных земледельцев и обширные храмовые хозяйства, а также племена.
В ахеменидское время в обоих секторах — государственном и общинно-частном — велись практически однотипные хозяйства, что способствовало размыванию различий между ними. Этому содействовало и то, что оба сектора территориально не были обособлены, и в Ниппуре, например, соседствовали царские хозяйства и поместья персидской знати, храмовые латифундии, земли дома Мурашу и др. Многие храмы в первой половине I тысячелетия до н.э. были освобождены от ряда налогов, а в Нововавилонском государстве цари платили налоги храмам, а не храмы— царям! Правда, при Ахеменидах положение здесь изменилось. Некоторые храмовые города уже с давних времен (Вавилон и Ворсина — с XIV в. до н. э.) имели самоуправление, мало или совсем независимое от царской администрации. Естественно, что в таких условиях лучше можно было развивать частные ремесленные и земледельческие хозяйства, успешнее заниматься торговлей, чем на царской земле. К этому стремилась не только верхушка царских людей, но и храмовые люди, вообще все, кто мог рассчитывать на развитие своего хозяйства, особенно товарного. Поэтому вполне естественным было желание многих жителей обособиться от государственного сектора. Такое обособление могло осуществляться путем присоединения к храмам, а срастание городской общины с храмом образовало новую структуру — гражданско-храмовую общину, которая в условиях быстрой урбанизации становилась единой организацией для бывших общинников и бывших царских людей, пользовавшейся также поддержкой персидских царей. Доказательство тому — эдикт Кира II от 539 — 538 г. до н.э.
Этот эдикт разрешил желающим из иудеев, переселенных вавилонянами в Нижнюю Месопотамию, возвратиться в Иудею и восстановить Иерусалимский храм. Он послужил началом для многократных репатриаций в конце VI — норной половине V в. до н.э., в результате которых постепенно складывалась община репатриантов, Кир II, однако, не хотел восстановления монархии Давидидов в Иудее, чего не желала и часть репатриантов, считавшая иудейских царей виновниками постигших народ и страну бедствий. В таких условиях естественным центром собирания репатриантов и примкнувшей к ним части местных жителей стал восстанавливаемый по приказу персидских царей и опекаемый ими Иерусалимский храм, а складывавшаяся община постепенно приобретала очертания гражданско-храмовой. В её развитии в VI — IV вв. до н.э. можно выделить два периода: ранее середины V в. до н.э.— возникающая община, после середины V в. до н.э. — оформившаяся община. Как уже говорилось, это, пожалуй, единственная гражданско-храмовая община, хорошо документированная в источниках, что позволяет проследить на ней как на «модели» сложный процесс становления и развития этого своеобразного социально-политического организма.
Ранее середины V в. до н.э. община включала в себя около 20% населения Иудеи. Растущая обеспеченность и устроенность общинников, приток новых людей обусловили рост численности членов общины до 70% населения Иудеи во второй половине V в. до н.э. Во втором периоде число населенных общиннками городов возросло более чем вдвое. Община занимала шесть отдельных районов, которые, однако, и теперь не образовывали компактной территории. Между районами обитания общинников имелись поселения, в которых жили люди, не принадлежавшие к общине, а некоторая часть общинников, в свою очередь, обитала вне основных территорий общины.
Члены гражданско-храмовой общины делились на две четко разграниченные группы — нежрецов и жрецов. Нежреческая часть общинников включала в себя до середины V в. до н.э. 17, а позже— 32 коллектива, названных бет-абот («отцовский дом»). Бет-абот характеризовался большим численным составом (около тысячи мужчин) и сложной внутренней структурой, ибо включал многочисленные семьи, родственные но мужской линии. У каждого бет-абота была своя родословная и свое название, которое входило также в полное наименование каждого члена общины. Принадлежность человека к бет-аботу выражалась словом «сын», а слово «брат» обозначало всех членов данного коллектива, связанных обязанностью взаимопомощи, коллективной ответственностью и т.д. У руководства бет-абота стоял «глава», имевший права контроля над семьями в коллективе, могущий распоряжаться их трудом и, возможно, частью доходов. Аналогичные коллективы встречаются в других гражданско-храмовых общинах, например в Уруке и других автономных городах Вавилонии, где родословия восходили вплоть до II тысячелетия до н.э.
Жречество, состоявшее в палестинской гражданско-храмовой общине из священников, левнтии, храмовых, певцов и привратников, по своей численности и удельному весу играло на первых норах второстепенную роль. Но после середины V в. до н.э. положение жречества в общине коренным, образом изменилось: количество бет-аботов священников возросло в три раза, левитов — в четыре, а соотношение между численностью нежрецов и жрецов, бывшее до середины V в. до н.э. 5,4:1, стало позже 1:1,2. В оформившейся палестинской, как и в других гражданско-храмовых общинах, жречество играло ведущую роль. При этом следует учесть, что «жречество» в значительной море было формальным или фиктивным, поскольку в его состав входили также лица, не выполнявшие никаких религиозно-культовых функций. «Жречеством было скорее сословным, чем профессиональным признаком.