Положение стало меняться. Оптиматы, опираясь на ловкую демагогию Ливия Друза, завоевали большинство в народном собрании. Они не только провалили закон о союзниках, но после этого Гаю уже не удавалось предложить и провести через народное собрание ни одного нового закона. Мало того, во время консульских выборов 122 г. до н. э. был избран консулом злейший враг Гая Гракха — Луций Опимий. Сам Гай Гракх, выставивший свою кандидатуру в народные трибуны в третий раз на 121 г. до н. э., не был переизбран.
К концу 122 г. до н. э. все более и более таяла популярность Гая Гракха, а он сам, раздраженный неудачами, стал допускать просчеты, вести себя несдержанно. В декабре 122 г. до н. э. Гай сложил с себя полномочия народного трибуна. Консерваторы во главе с консулом Опимием сразу же начали нападки на законы Гая Гракха. Им удалось отменить некоторые из них, аннулировать закон о выведении колонии в Африку. Гай Гракх и его сторонники, теперь простые члены народного собрания, пытались помешать этому, но во время вооруженных столкновений Гай Гракх был убит.
Сторонники консервативных кругов — оптиматы — торжествовали победу. Однако гибель инициаторов аграрных реформ еще не означала, что их многосторонняя деятельность оказалась бесплодной.
Аграрная реформа Гракхов дала несколько десятков тысяч новых мелких хозяйств. Гракхи наделяли безземельных участками по 30 югеров, что позволяло создать зажиточное устойчивое хозяйство. Следы аграрного законодательства Гракхов в виде межевых линий и столбиков сохранялись в течение последующих двух столетий, что свидетельствует об известной устойчивости созданных ими хозяйств.
С другой стороны, оказалась плодотворной идея выведения колоний за пределы Италии в римские провинции. Эти колонии впоследствии стали служить опорными пунктами для создания городов римского типа с интенсивной внутренней жизнью, с более передовой культурой, что давало толчок экономическому, социальному и культурному развитию провинций.
Гракхи наметили ряд мер, которые хотя и не были решены в их время, но настолько отвечали жизненным потребностям римского общества и государства, что были проведены вскоре после гибели реформаторов. Гай Гракх впервые оценил деловой опыт всадников и попытался привлечь их к более активной государственной деятельности, что впоследствии успешно использовали римские императоры. Продажа хлеба по символическим ценам неимущему городскому населению как попытка нейтрализации его политической активности и использования ее в своих интересах позже стала важнейшей мерой Римского государства. В процессе ожесточенной борьбы между реформаторами (которых впоследствии называли популярами), опиравшимися на народное собрание, и консерваторами, или оптиматами, оплотом которым являлся аристократический сенат, были выработаны разные программы развития Римского государства. Борьба за осуществление этих программ определила в значительной степени всю последующую историю Римской республики вплоть до ее падения. Вот почему можно сказать, что политическая деятельность Гракхов оказала большое влияние не только на события, им современные, но и на ход борьбы в Римской республике в I в. до н. э.
Глава 11СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ НА РУБЕЖЕ II—I ВВ. ДО Н. Э.
1. Аграрное законодательство конца II в. до н. э. После гибели Гая Гракха и его ближайших сторонников группировка популяров была временно ослаблена. Оптиматы торжествовали победу. Гракхи погибли, но дело их не пропало. Консерваторам не удалось отменить законы о разделе «общественных полей». Вожди оптиматов понимали, что согнать с участков десятки тысяч получивших землю крестьян, лишить дешевого хлеба римский голодный плебс, отменить привилегии могущественных всадников они не в состоянии, не развязав гражданскую войну.
Нобили не только не отменили аграрные законы Гракхов, но даже продолжили наделение участками безземельных римских граждан. Если ранее сенат сопротивлялся основанию вне Италии колонии «Юнонии» (на месте бывшего Карфагена), то уже в 118 г. до н. э. была основана в Южной Галлии колония Нарбон, ставшая позже административным центром вновь образованной провинции (Нарбонской провинции). Более того, несмотря на закон об уничтожении «Юнонии» в Африке, колонисты, получившие участки, продолжали там оставаться и вести хозяйство. Сенаторы считали, что удаление части беспокойного плебса из Рима и Италии ослабит ряды сторонников популяров и вместе с тем создаст в провинциях опору римского господства.
Не имея оснований для прямых нападок на законодательство Гракха, сенат избрал окольный, более медленный, но зато реальный путь. Под предлогом того, что аграрная комиссия трех, созданная по законам Гракхов, наделена излишними полномочиями и не ограничена во времени, что противоречило римским обычаям, она была распущена. Ликвидация органа, который проводил наделение землей, по существу означала прекращение наделения землей.
Следующий удар по аграрному законодательству Гракхов был нанесен отменой принципа неотчуждаемости земельных участков, полученных в порядке раздела «общественных полей». Оптиматам удалось убедить народное собрание, что в интересах сельских жителей было владеть землей на правах собственности, включая право продавать, дарить, закладывать. Внешне это казалось мероприятием, отвечавшим интересам мелких землевладельцев, но фактически открывало пути к концентрации земли в руках богачей.
По закону, предложенному в 111 г. до н. э., народным трибуном Спурием Торием, все римские граждане, владевшие государственной землей в пределах 500 югеров, получали их в полную частную собственность «с правом пользоваться, иметь и владеть».
Закон 111 г. до н. э. завершил борьбу вокруг аграрного законодательства 30 — 20-х годов II в. до н. э. Он закрепил частную собственность на землю, перешедшую в руки мелких и средних землевладельцев (до 500 югеров). Одновременно подтвердилась собственность тех землевладельцев, которые получили участки по аграрным законам Гракхов. Некоторое укрепление среднего и мелкого землевладения в конце II в. до н. э. способствовало развитию товарно-денежных отношений в деревне, а одновременно и еще большему распространению классического рабства на территории Италии.
Римские земледельцы, владевшие 30 югерами земли, и землевладельцы, располагавшие поместьями в 500 югеров, стремясь сделать свои хозяйства более доходными, вводили хозяйственные усовершенствования, улучшали организацию труда, повышали эксплуатацию рабов.
К концу II в. сенату удалось нейтрализовать и постепенно свести на нет реальную власть народных трибунов. В 106 г. до н. э. консул Цепион предложил возвратить судопроизводство по делам наместников провинций, обвинявшихся в злоупотреблениях, в комиссии, назначаемые сенатом. Однако этот законопроект не прошел. Группировка популяров уже оправилась от понесенного ею поражения и вновь перешла к активной борьбе против всесильной сенатской олигархии. Ослабление оптиматов было связано также с неудачами во внешней политике.
Военные поражения римлян повлекли за собой финансовые трудности. Всадники, ведущие дела в провинциях, были недовольны упадком римского могущества, городской плебс страдал от недостатка продовольствия, сельские жители, составлявшие основную часть римских легионов, негодовали на бездарных начальников, расплачиваясь за их ошибки собственными жизнями.
Против сенатской олигархии вновь сплотились сельский и городской плебс и всадничество. Оппозиция популяров подняла голову, и на рубеже II—I вв. до н. э. возобновилась ожесточенная внутренняя борьба.
2. Внешнеполитическое положение Рима в конце II в. до н. э. Серьезные внутренние потрясения, связанные с 1-м сицилийским восстанием рабов и движением братьев Гракхов, политическая реакция после гибели Гая Гракха ослабили внимание правящих кругов к внешнеполитическим вопросам. А международное положение Рима в последние два десятилетия II в. до н. э. оказалось достаточно напряженным. С царством Птолемеев, наиболее сильным эллинистическим государством на Ближнем Востоке, Рим был связан давним союзом, который обе стороны соблюдали. Некогда могущественное царство Селевкидов переживало период распада под ударами внутренних центробежных сил, под натиском могущественных парфян и перестало играть какую-либо роль на Востоке. После подавления восстания Аристоника в Малой Азии обстановка в целом была спокойной. Однако серьезные внешнеполитические осложнения ожидали римлян в Африке, где значительную угрозу римскому господству стало представлять Нумидийское царство. Пока существовал Карфаген, который римляне рассматривали в качестве своего основного соперника, Рим видел в Нумидии стража своих интересов в Африке. Нумидия, в свою очередь, поддерживала Рим как гаранта своего независимого существования рядом с Карфагеном. Однако после разгрома Карфагена и образования провинции Африка положение стало меняться. Усилилось бесцеремонное вмешательство римлян во внутренние дела Нумидии, в нумидийских городах и прежде всего в столице Цирте появилось большое количество римских ростовщиков и финансистов, беззастенчиво эксплуатирующих местное население. Стремясь ослабить Нумидию, римский сенат под предлогом удовлетворения законных претензий наследников царя Миципсы, умершего в 118 г. до н. э., разделил территорию Нумидии на три самостоятельные области. Один из наследников Миципсы Югурта, прекрасно понимая, что конечной целью римлян является уничтожение независимости Нумидии, стал предпринимать энергичные усилия по объединению страны и поддержанию ее некоторого военного могущества. Он напал на своих сонаследников (оба были им убиты) и силой объединил Нумидийское царство. Во время этой междоусобной войны Югурта уничтожил также и тех италийских коммерсантов и ростовщиков, которые оказались в нумидийских городах. По существу, это было объявлением войны самому Риму. Югурта в своей политике опирался также на поддержку различных североафриканских племен, видевших в римлянах своих врагов. Момент для начала войны против римлян был выбран Югуртой очень удачно. Внутреннее положение Рима было неспокойным, в 113 г. до н. э. римляне потерпели страшное поражение от кимвров при Норее. Сама римская армия после Гракхов переживала серьезный кризис: многие обедневшие граждане потеряли право служить в легионах, другие уклонялись от военной службы, предпочитая заниматься своим хозяйством, чем воевать в далеких областях Африки или Галлии. В собранных с трудом легионах падала дисциплина, часто меняющиеся командиры (а ими по конституции были гражданские магистраты) не обладали достаточным знанием военного дела и занимались не столько ведением военных действий, сколько политическими интригами или казнокрадством.