им началось постепенное подчинение и других областей в районе Средиземного моря, где была распространена греческая культура. Последним римляне завоевали Египет — в 30 г. до н. э. Энгельс убедительно показал, что причиной такой слабости греков был господствовавший у них рабовладельческий строй. «Всякое основанное на рабстве производство, — писал он, — и всякое основывающееся на нем общество гибнут от этого противоречия. Разрешение его совершается в большинстве случаев путем насильственного порабощения гибнущего общества другими, более сильными (Греция была покорена Македонией, а позже Римом)»[232].
Завоевание Востока Александром и его преемниками привело туда большое количество греков. Уже Александр основал там много новых городов. Его преемники продолжали начатое им дело; все возникшие города сделались рассадниками греческой культуры.
С расширением сети дорог и торговых связей распространение греческой культуры получало еще большие возможности. Греки постепенно ассимилировались с местным населением, распространяя среди него свои обычаи и воззрения, но и сами легко поддавались местным влияниям и, возвращаясь на родину, приносили взгляды и обычаи других народов, привозили чужеземные товары, предметы невиданной дотоле роскоши. Греческие города после восточных походов наполнялись толпами рабов из завоеванных стран. Так начался быстрый процесс «синкретизма», т. е. слияния, культур Греции и Востока. Это особенно бросается в глаза в области религии: в Греции появилось множество восточных культов и божеств, как египетские Осирис и Исида, фригийские Сабазий, Кибела и Аттис, сирийские Атаргатис и безыменная «Сирийская богиня», и т. д. Греческие боги стали усваивать черты восточных. Образовались даже новые смешанные божества: Зевс-Аммон, Гарпократ, Сарапись, Гермес Триждывеличайший и т. п. Естественно, что «синкретизм» захватывал и идеологию, в том числе философию, литературу и искусство, причем это проявлялось как в сюжетах, так и в формах. Образовалась общая мировая культура с греческой основой. Так, например, в Вавилоне и в столице парфянского царства появились греческие театры. Вместе с тем происходило изменение и этнического состава населения культурных центров.
Расширение культурных связей между разными греческими племенами и деятельный взаимный обмен привели к созданию «общего» — межплеменного греческого языка «койнё», который распространился главным образом как язык литературной прозы. В основу его легли ионийский и аттический диалекты с примесью местных элементов. Это был язык по преимуществу образованных кругов, тогда как низы продолжали пользоваться своими местными наречиями и лишь постепенно усваивали речь высшего круга. В языке поэзии удерживалась прежняя стилизация — ионийский и дорийский диалекты.
Громадные богатства, захваченные в странах Востока, сосредоточились в руках правителей, которые по восточному обычаю приняли титулы царей. Эти монархи основывали новые города, столицы, соперничая между собой в роскоши и богатстве. Они вели бесконечные войны для захвата новых стран и часто воевали между собой. На этой почве получило широкое распространение наемничество. О тяге на службу к «доброму царю» Птолемею рассказывали Феокрит (XIV, 59 сл.) и Геронд (1, 30). В комедии Менандра «Самиянка» говорится о войнах в Карий и Бактрии (286 сл.). Естественно, что ряды этих войск в изобилии пополнялись бедняками и всякого рода обездоленными людьми, которых все больше накапливалось в городах в результате крайнего обострения социальных противоречий. Наемничество повлекло за собой огрубение нравов и породило характерный тип воина-хвастуна, который занимает видное место в литературе среди комических персонажей (ср. с. 366-367).
Наплыв рабов из завоеванных стран и торговля ими достигли в это время невероятных размеров: остров Делос сделался одним из крупнейших невольничьих рынков. К III — II вв. до н. э. относится наибольшее количество восстаний рабов. Эти восстания становились тем более опасными, что к ним обычно присоединялась и вся эксплуатируемая беднота. Таково было восстание Дримака на острове Хиосе в III в. до н. э., Аристоника в Малой Азии в 133—130 гг., восстание на острове Делосе в 130 г., два крупных восстания в Сицилии, восстание Савмака в Боспоре в конце II в. и т. д. Кроме эксплуатации труда рабов, в эту пору стали широко применяться эксплуатация и полусвободных, оказавшихся в положении крепостных, так называемых «колонов». Попытками оздоровить ненормальные условия была реформаторская деятельность в Спарте царей Агиса IV (245 — 241 гг.) и Клеомена III (235 — 221 гг.), а позднее «тирания» Набиса (207 — 192 гг.); но эти попытки имели лишь кратковременный успех.
Из новых городов получили особенное значение Пергам в Малой Азии, Антиохия на Оронте в Сирии, Селевкия на Тигре, Александрия в Египте и некоторые другие. О богатстве и роскоши этих городов свидетельствуют не только литературные памятники, но и археологические находки. Особенно много сведений мы имеем о Пергаме и об Александрии. Александрия, основанная в Египте Александром в 332 г., вскоре благодаря своему необыкновенно выгодному географическому положению сделалась крупнейшим торговым и культурным центром античного мира. Пергам со своими сказочными богатствами, о которых дают некоторое представление остатки роскошных храмов, школ, библиотеки, театра и знаменитого алтаря Зевса (одно из семи чудес света), сделался важным очагом культуры. Афины, хотя и вернули утраченную самостоятельность, но не сохранили прежнего политического значения, однако они по-прежнему оставались центром философской мысли. Здесь получили развитие четыре главные философские школы — академическая, перипатетическая, эпикурейская и стоическая. В то же время Афины были местом процветания новой аттической комедии. Коринф играл роль богатейшего торгового города, пока в 146 г. не был разрушен римлянами. Но эти старые центры не могли уже соперничать с новыми. Важными торговыми пунктами были острова Родос и Делос.
Наплыв богатств привел вместе с тем к более глубокому расслоению населения. Верхи утопали в роскоши, а в низах царила самая жалкая нищета. Тяжесть положения последних усугублялась еще в некоторых местах национальной рознью. Так, например, греки в Египте находились в привилегированном положении по сравнению с местным населением, что вызывало против них вражду. При монархическом строе бросалось в глаза выделение придворного круга — людей, приближенных к монарху, оказавших ему какие-либо услуги или удостоившихся его мимолетных милостей, и его родственников, так называемых «друзей». «Умеет ценить своих друзей, а еще более своих недругов», — так писал про Птолемея II Филадельфа Феокрит («Идиллии», XIV, 62). Большую роль в обществе стали играть женщины — жены, любовницы, матери, сестры царей и т. д., как видно на примерах Арсинои, Береники, Клеопатры и многих других. В этом замкнутом придворном кругу вырабатывались свои обособленные интересы, своя идеология, придворная лесть, интриги. Тут создался по восточному образцу культ монарха, чему первый подал пример Александр, объявив себя богом. Литература, естественно, отразила мировоззрение этой придворной среды, и такие черты ярко выступают в творчестве крупнейших поэтов эпохи эллинизма — Каллимаха, Феокрита и др. Однако и прогрессивные течения демократических кругов нашли отражение в литературе в творчестве Леонида Тарентского, Тимона, Керкида, Геронда и др.
Эллинистические монархи (Птолемеи в Египте, Селевкиды в Антиохии, Антигониды в Македонии, Атталиды в Пергаме), заботясь об упрочении своей власти, могущества и славы, воздвигали великолепные постройки, собирали вокруг себя выдающихся художников, ученых и поэтов, устраивали пышные празднества и уличные процессии, поражавшие своим блеском и роскошью. Сохранилось описание одной такой процессии в Александрии при Птолемее II Филадельфе, длившейся с раннего утра до позднего вечера. В ней участвовали толпы актеров, исполнявших роли разных богов и изображавших символические фигуры, группы жрецов, толпы рабов в национальных одеждах, огромные колесницы с роскошными статуями, драгоценными сосудами и механическими приспособлениями, множество редкостных животных, 57 тысяч пеших и 23 тысячи конных воинов. Участникам шествия обильно раздавали вино, угощения и благовония; по дороге воздух оглашался декламациями актеров, пением и криками праздничной толпы (Афиней, V, 27 — 3 2). Феокрит дает описание подобного же праздника в Александрии в честь Адониса (XV — «Сиракузянки»). Эти празднества имели большое агитационное значение и, как видно из оценки Феокрита, поднимали известным образом энтузиазм греческого населения.
Город Александрия, как показали раскопки, занимал площадь почти в 16 кв. км и имел в I в. до н. э. свободного населения свыше 300 тысяч, а число рабов во много раз превышало эту цифру. Сохранилось подробное описание города от 24 г. до н. э. в «Географии» Страбона (XVII, 6 — 10, р. 791 — 795), а в более позднее время в романе Ахилла Татия «Левкиппа и Клитофонт» (V, 1 — 2). Всеми благами наделяет эту страну одна из героинь «Мимиямбов» Геронда (1, 27 — 31):
В Египте все то есть, что только есть в мире:
Богатство, власть, покой, палестра, блеск славы,
Театры, злато, мудрецы, царя свита,
Владыка благостный, чертог богов — братьев[233],
Музей, вино, — ну, словом, все, что ты хочешь.
(Перевод Г. Церетели)
О грандиозности (по тому времени) корабельных построек говорит сооружение Птолемеем IV Филопатором по проекту Калликсена тессараконтеры, т. е. корабля с 40 ярусами гребцов, длиной в 280 локтей, т. е. около 120 м, и шириной в 38 локтей, т. е. около 16 м, имевшего экипаж в несколько тысяч человек (Афиней, V; 36, p. 203Е — 204В).
В погоне за славой эллинистические цари старались представить себя покровителями искусств и соперничали в этом друг с другом. Египетские Птолемеи окружали себя целым штатом художников, ученых и поэтов; сирийский Антиох III Великий (223 — 1 87 гг. до н. э.) выступал в окружении толпы ученых и поэтов. К эпохе эллинизма относится высокий расцвет школьного дела, о чем свидетельствуют многочисленные постановления в Милете, Пергаме, Теосе и других местах, известные нам по сохранившимся подлинным надписям, а также по образцам школьных упражнений на папирусах и черепках, найденных в Египте. Об этом же говорят и остатки великолепных школьных зданий в Пергаме и других местах.