С целью создания условий для работы ученых, поэтов и художников в Александрии по совету изгнанного из Афин Деметрия Фалерского Птолемеем I Сотером было намечено основать особое учреждение вроде академии наук под названием «Музей», т. е. храм муз. Это было осуществлено его преемником Птолемеем II Филадельфом. Музей просуществовал до III в. н. э., когда он был разорен императором Аврелианом (270 — 275 гг. н. э.) Заведующий Музеем носил звание жреца муз. При Музее ученым и поэтам предоставлялись квартиры и материальное обеспечение. Тут же находились лаборатории для научных исследований, зоологический и ботанический сады, обсерватория и нечто вроде анатомического театра и т. д. Часто такое покровительство наукам со стороны царской власти превращало служителей муз в раболепных придворных, совершенно оторванных от народа и неспособных думать об интересах широких масс.
Любопытное свидетельство дает едкая сатира — «Силлы» Тимона Флиасийского (325 — 235 гг.). В сохранившемся отрывке говорится об этих людях:
В многоплеменном Египте питаются многие люди,
В книгах зарывшись за тыном, и споры ведут бесконечно
В птичнике муз.
Такая обстановка порождала крайний индивидуализм, вызывала у некоторых людей стремление не быть похожим на других. В искусстве стал культивироваться принцип «чистого искусства», «искусства для искусства», манера писать так, чтобы быть понятным только немногим «избранным»; отсюда нарочитая изысканность языка, как, например, у Ликофрона. Недостаток подлинного художественного таланта и вдохновения стал подменяться ученостью, литературное мастерство стали обращать на то, чтобы стихотворению придать определенную внешнюю форму, не заботясь о содержании, — форму яйца, топора, алтаря, пары крыльев, свирели и т. п. или акростиха (Симий Родосский, Досиад, Безантин и др.)[234]. С этим отчасти приходится связывать и возрождение оригинальной формы холиямба, «хромого ямба», изобретателем которого считался Гиппонакт в VI в. до н. э. (см. гл. V). А в содержании стали сильно проявляться черты космополитизма, желание стать выше ограниченных интересов своего государства. Однако старое направление все-таки удерживалось под видом продолжения старой киклической поэзии. Против этого направления решительно выступал Каллимах, который в числе своих противников называл Асклепиада, Посидиппа и некоторых других («Причины», I, фр. 1 по изд. Пфейффер); особенно известен его спор с Аполлонием Родосским.
Эпоха эллинизма была временем пышного развития библиотечного дела. Всемирную известность имели библиотеки Пергама и Александрии, где тратились громадные средства на собирание сочинений знаменитых писателей. В Александрии действовал закон, по которому всякий корабль, прибывший в гавань, был обязан продать или, по крайней мере, временно предоставить для снятия копии все имеющиеся на нем литературные произведения. Александрийцам удалось завладеть прославленным своей точностью государственным экземпляром афинских драматургов, написанным в Афинах по закону политического деятеля и оратора Ликурга в 30-х годах IV в. до н. э. К главной, так называемой «царской» библиотеке в Александрии присоединилась позднее еще другая большая библиотека при храме Сараписа. С этими библиотеками соперничала библиотека в Пергаме, основанная Эвменом II (197—154 гг. до н. э.). Когда вследствие экономического соперничества александрийцы запретили вывоз папируса из Египта в Пергам, пергамцы усовершенствовали писчий материал из кожи, который получил название «пергамент».
К заведованию библиотеками привлекались выдающиеся ученые того времени. Так, в числе александрийских библиотекарей были такие ученые и писатели, как Зенодот, Эратосфен, Аполлоний Родосский, Аристофан Византийский, Аристарх и др. Царская библиотека в Александрии насчитывала при основании в 285 г. до 200 тысяч свитков, а позднее при Каллимахе — до 490 тысяч, во времена же Юлия Цезаря, в 48 г. — до 700 тысяч; библиотека при храме Сараписа имела 42 800 свитков.
В противоположность счастливой и безмятежной жизни, которая нашла отражение у писателей придворного круга, мы в настоящее время благодаря находкам папирусов имеем в своем распоряжении довольно богатый материал подлинных писем «простых» людей, не претендовавших, конечно, на художественное и литературное значение, но зато живо рисующих неприкрашенную действительность во всей ее наготе: жалобы на непорядки и произвол властей, распоряжения хозяина домоуправителю, письма покинутой жены, письма мальчика к отцу в другой город, письменные работы школьников и т. п.[235]
Измельчение общественных интересов и произвол монархического правления приглушали развитие политической литературы, направляя внимание на обыденную действительность. Это выразилось прежде всего в развитии бытовой «новой» аттической комедии, в большом распространении эротических мотивов в творчестве. Характерной чертой этой эпохи в литературе является преобладание малых форм, т. е. произведений малого объема — бесед-диатриб, писем, эпиллиев — маленьких эпических произведений, элегий и эпиграмм, мимов и т. д. Утомление жизнью большого города с его смутами, интригами и дрязгами, скукой и однообразием приводило к стремлению уйти от действительности или в мир фантазии, или на лоно природы к простым пастухам, жизнь которых старались представить в самом привлекательном виде. Так возник новый литературный жанр — идиллия и буколическая, т. е. пастушеская, поэзия. Но этот уход от политики был особым видом реакции на политическую жизнь, критикой или даже отрицанием современного уклада.
Одновременно с этим направлением развивалось в литературе и в изобразительном искусстве стремление к пышности и чрезмерной грандиозности. Об этом может дать представление статуя бога солнца в родосской гавани — так называемый Колосс Родосский: она была такого размера, что между ног ее проходили корабли (она вскоре же развалилась при случившемся землетрясении). Одним из семи чудес считался маяк на острове Фаросе перед входом в гавань Александрии: сохранившиеся до наших дней произведения искусства — статуя Ники на Самофракии, группы «Галлов» и знаменитый алтарь Зевса в Пергаме, еще одно из семи чудес света («трон сатаны», по выражению «Апокалипсиса», 2, 13), с горельефами, изображающими битву богов с гигантами, которая должна была символизировать победу пергамцев в 230 г. над вторгшейся в Малую Азию ордой галлов-галатов, и, наконец, прославленная группа «Лаокоона» (середина I в. до н. э.). Новыми моментами в этих произведениях искусства являются натурализм, патетичность страдания, тончайшее знание анатомии, совершенство техники в обработке деталей.
Все рассмотренные выше новые явления в общественно-политической и идейной жизни греческого мира и эллинизированных стран Востока достигли расцвета в 111 в. до н. э. Но ожесточенная внутренняя борьба в самой Греции между отдельными государствами и выступление этолийского и ахейского союзов, а также обострение социальной борьбы внутри самих государств вызвали вмешательство в их дела римлян, что было причиной начавшегося упадка общественной жизни во второй половине эпохи эллинизма. По мере того как укреплялась сила Рима и утверждалось его господство на Востоке, в высших кругах Греции стала наблюдаться тяга к Риму как политическому центру, и туда направлялись честолюбивые и талантливые люди. Однако художественные вкусы все еще определялись в греческих центрах. Главные философские и риторские школы оставались по-прежнему в Афинах; законодательницей в делах искусства и науки была главным образом Александрия. Широкое распространение греческой культуры выражалось в том, что на поприще греческой литературы стали все чаще выступать представители и других народностей — египтяне, вавилоняне, евреи, сирийцы и др.
Литературная продукция эпохи эллинизма весьма велика, и нам известно более 1100 писателей. Однако большинство их мы знаем лишь по отрывкам произведений или только по именам.
2. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ОБРАЗОВАННОСТЬ. УЧЕНАЯ ЛИТЕРАТУРА. ЛИТЕРАТУРА ДЛЯ «ИЗБРАННЫХ» И ЛИТЕРАТУРА НИЗОВ
В эллинистической литературе преобладала проза. Многие произведения под поэтической формой скрывали чисто прозаическое содержание, причем научность текста иногда подавляла в них поэзию.
Поэтому для понимания художественной литературы этого времени необходимо предварительно познакомиться с состоянием науки.
Философия сосредоточивалась по-прежнему в Афинах. Академическая школа продолжала развивать учение Платона. Но в ней, с одной стороны, определился уклон к мистицизму и пифагорейству — в учениях Спевсиппа и Ксенократа (IV в. до н. э.), с другой — уклон в скептицизм — у Аркесилая (315 — 240 гг.) и Карнеада (214—129 гг.).
Школа Аристотеля, так называемая «перипатетическая», имела выдающегося представителя в лице Феофраста (3 72 — 287 гг.), весьма разностороннего ученого. Из многочисленных его сочинений полностью сохранились два: «О растениях» и одно небольшое под названием «Характеры». Первое представляет большой интерес для специалистов по ботанике, последнее же очень важно для истории литературы. В нем автор дает определение разных человеческих типов: притворщика, льстеца, скупца, пустомели, болтуна, сплетника, грубияна, хвастуна и т. п. — всего 30 таких типов. Меткие характеристики Фефраста, основанные на изучении действительной жизни, содержат богатый материал для художественной мысли, основу для обрисовки типичных образов, какие встречаются в бытовой комедии или, например, в «Мимиямбах» Геронда (см. ниже). В этом сочинении Феофраст развивал систему, намеченную Аристотелем в «Риторике». Сочинение Феофраста послужило образцом для «Характеров» французского писателя Ля-Брюйера (1688 г.).
Широкое развитие получили в эпоху эллинизма три философские школы — эпикурейцев, киников и стоиков. Все три носили индивидуалистический характер, обещали человеку счастье не во внешнем мире, а внутри его самого. Эпикурейство находило счастье в безмятежности духа и в удовольствии, основанном на добродетели (см. выше гл. XVII, 1). Впрочем, особенно распространено было извращенное толкование этого учения как проповеди чувственного наслаждения независимо от нравственных задач. Среди распущенных придворных нравов открывался широкий простор для таких взглядов, и они часто встречаются в литературе этого времени.