Старшим представителем такого направления был Филет с острова Коса (прибл. 340 — 280 гг. до н. э.). Он был у себя на родине главой кружка поэтов. Филет писал разнообразные произведения, от которых сохранились только незначительные отрывки. Филет соединял в себе большую ученость с талантом поэта и окончательно утвердил форму любовной и мифологической элегии, романической поэмы и отточенной эпиграммы. Феокрит заявлял (VII, 40), что не может состязаться с Филетом. Влияние его было весьма велико среди современников, а позднее его высоко ценили римские поэты Проперций и Овидий. Квинтилиан ставил его на первое место после Каллимаха.
Учеником и последователем Филета был Гермесианакт (III в. до н. э.). Среди его произведений наибольшей известностью пользовался сборник элегий в трех книгах под названием «Леонтия», по имени его возлюбленной, которую он здесь воспевал. Сохранившийся отрывок в 98 стихов дает некоторое представление о его творчестве. Он вспоминает об Орфее, разжалобившем своей песней подземных богов.
Широкое распространение в эпоху эллинизма получил жанр эпиграммы. Выше мы уже отмечали образцы ее у Каллимаха, Феокрита и др. Но, поскольку она при своем малом объеме отвечала вкусам времени, оказалось большое число поэтов, которые только благодаря ей и приобрели известность, но зато придали этому жанру самодовлеющее значение. Таков был Асклепиад Самосский, которого, по-видимому, вывел Феокрит в VII идиллии в образе пастуха Сикелида (40). К сожалению, его стихотворения не сохранились. До нас дошло около 20 эпиграмм. Написанные на разные темы — посвящения божеству, надписи на статуях, излияния любовных чувств и т. п., — эти эпиграммы отличаются изяществом, тонким остроумием, а иногда и задушевностью.
Среди многочисленных представителей этого рода поэзии остановим внимание прежде всего на Леониде из Тарента в южной Италии (III в. до н. э.). Он принимал активное участие в защите родного города против римлян и поддерживал эпирского царя Пирра, призванного на помощь. После поражения Пирра в 273 г. Леонид вынужден был покинуть родную страну и остальное время жизни провел в скитаниях, некоторое время в Македонии, а потом на острове Косе и в Александрии. Феокрит в VII идиллии (10 — 26), по-видимому, вывел его под именем Ликида. Сохранилось более 100 его эпиграмм. В некоторых он обращается к людям низшего общественного положения — рыбакам, ткачихам и т. п., людям в лохмотьях и с пустыми кошельками. Да и собственная жизнь его такова, что и мышам нечем поживиться в его доме («Палатинская антология», VI, 302). Эпиграммы Леонида имеют реалистический характер и показывают в нем защитника интересов бедноты и трудящихся масс. Позднее им увлекались римские поэты Вергилий и Проперций.
По небольшим отрывкам, сохранившимся главным образом в «Палатинской антологии», известны нам Посидипп и Гедил с острова Самоса, а также женщины-поэтессы Анита, Меро и Носсида (III в. до н. э.).
Остроумное и изящное творчество эпиграмм продолжало жить до конца античного мира, а в период упадка античной культуры дало богатый материал для различных сборников, так называемых «антологий».
7. РЕАЛИЗМ И НАТУРАЛИЗМ. СОТАД, РИНФОН И ДР. ГЕРОНД
Изысканная утонченность эллинистической поэзии уживалась рядом с реалистическими и натуралистическими тенденциями. Писатели этого направления видели изнанку современной жизни, сами терпели нужду и невзгоды. Не примиряясь со своим положением, они воспроизводили жизнь, как она есть, без прикрас. Некоторые доходили при этом до грубого натурализма.
Представителем этого направления был прежде всего Сотад (начало III в. до н. э.), который в тяжеловесных стихах описывал современную жизнь, осмеливался нападать на самих властителей, подверг осмеянию Птолемея II Филадельфа за его кровосмесительный брак с сестрой Арсиноей и за это был зашит в мешок и брошен в море. Из произведений Сотада до нас дошли лишь незначительные отрывки.
Это направление отразилось и в области драмы, известно под названием «гиларотрагедии», т. е. веселой трагедии, — нечто вроде фарса. Ее родоначальником является Ринфон, происходящий из Сиракуз или из Тарента. Он использовал остроумие и шутки местного населения, создав на их основе комические сценки и пародии. Судя по их названиям — «Геракл», «Амфитрион», «Ифигения», — можно думать, что они были близки к мимам и флиакам. Но все это творчество известно нам почти исключительно по вазовой живописи. Только небольшой отрывок из пьески неизвестного автора, открытый на египетском папирусе и содержащий жалобу покинутой девушки, дает некоторое представление об этом жанре.
Сохранилось немного отрывков из «Мелиямбов» Керкида из Мегалополя (III в. до н. э.) — произведений, в которых, как показывает само название, песенная форма соединялась с сатирическим содержанием. Он выступил на защиту прав беднейшей части населения и как последовательный сторонник кинической школы, придал своей поэзии простонародный характер.
Такое же реалистическое направление нашло яркое выражение в возрожденной в это время форме «холиямбов», т. е. хромых ямбов. Сохранилось несколько отрывков из сатирических произведений Феникса Колофонского, в которых он бичует алчность богачей. В духе народных песен написано стихотворение «Вороны», где представлен нищий, который бродит по улицам с «вещей» вороной и выпрашивает подачки. Алкей Мессинский (II в. до н. э.) известен эпиграммами, в которых жестоко осмеивал Филиппа V Македонского после его поражения при Киноскафалах в 197 г. до н. э.
Мелкий комический жанр этого времени лучше всего известен по так называемым «Мимиямбам» Геронда или Герода (111 в. до н. э.), сборник которых был открыт на египетском папирусе в 1889 г. и впервые опубликован в 1891 г. в Мимиямбы — маленькие бытовые сценки с двумя-тремя действующими лицами, близкие к мимам, написанные холиямбами (см. гл. V). Сам Геронд указывает на близость Гиппонакту, родоначальнику этой формы, и надеется быть первым после него («Сновидение», 77 сл). Кроме того, он продолжает то направление, которое было намечено мимами Софрона (V в. до н. э.). Содержание пьесок Геронда составляет изображение мелкой обыденной действительности. Во многих случаях эти пьесы напоминают некоторые сценки Феокрита, но у Геронда гораздо сильнее уклон в сторону натурализма, и он иногда не стесняется самыми рискованными положениями. В его пьесах, как живые, предстают перед нами самые заурядные люди из повседневной действительности.
Так, например, к молодой женщине Метрихе, у которой муж или возлюбленный находится в продолжительной отлучке, приходит старуха Гиллида и после осторожной беседы о ее долгом одиночестве намекает, что муж ее Мандрис забыл о ней в полном соблазнов Египте, а ее красота напрасно увядает и т. д.; затем она начинает расхваливать молодого человека, который добивается ее любви. Метриха, услышав это, полна негодования, но сдерживает себя, чтобы не нажить неприятности, и, зная обычную страсть подобных гостей к вину, велит рабыне поднести ей вина покрепче. Тип грубого сводника выведен в другой пьеске, где в форме обвинительной речи перед судьями рассказывается, как богатый хлеботорговец устроил скандал, ворвавшись ночью в заведение сводника и похитив рабыню. В третьей сценке изображены нравы школьной жизни: Мать Метротима приводит своего сына Коттала к учителю Ламприску и, пожелав всяких благ ему от муз, просит выпороть ее мальчишку в наказание за лень и всякие проделки. Учитель легко удовлетворяет ее просьбу. Далее, мы видим двух кумушек в храме Асклепия на острове Косе: они принесли богу в благодарность за исцеление кого-то из близких свою посильную жертву — половину петуха (будь они побогаче, они принесли бы и более ценную жертву!); оглядываясь по сторонам, они видят повсюду приношения исцеленных — статуи и картины, в том числе произведения знаменитых художников этого времени Апеллеса и сыновей Праксителя. А в одной сцене мы встречаем ревнивицу Битинну, которая, узнав про измену раба, своего любовника, велит подвергнуть его жестокому наказанию, но потом, спохватившись, что он стоил целых три мины, отменяет свое приказание. Интересна сценка у башмачника, который расхваливает свой товар, но запрашивает слишком большую цену. А то мы слышим интимный разговор двух модниц...
Галерея образов обывателей, в изображении которых имеются элементы натурализма, проходит перед нами в сценах Геронда. Без тени благородного негодования, с добродушным юмором, воспроизводит писатель своих скромных героев. Как видно, его направление встречало враждебное отношение со стороны многих из его современников. Недаром он писал в «Сновидении»: «Многие из служителей муз, конечно, будут рвать на части мои труды» (VIII, 71 сл.). И все-таки он надеется заслужить славу у потомков царя Ксуфа — афинян. Язык Геронда — простая разговорная речь, иногда грубоватая в устах соответствующих персонажей. Диалект — ионийский с сильной примесью языка аттической драмы.
8. ТЕАТР И ДРАМА ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЭПОХИ
Существенные изменения во всем социальном и политическом укладе греческой жизни к началу эпохи эллинизма не могли не отразиться и на жизни театра. Выше мы отмечали, что уже в IV в. трагедия стала приходить в упадок. Вместе с тем стал изменяться и внешний вид постановок. Даже при возобновлении старых трагедий стали обходиться без хоровых партий. В Афинах это происходило отчасти вследствие материального оскудения, отчасти и от упадка патриотических чувств среди богатых граждан, на которых возлагались хорегии, расходы по постановкам. Но постепенно новый порядок вошел в обычай, и новые поэты стали писать трагедии без хоров. Это же вошло в обиход новой аттической комедии. Внимание зрителей, таким образом, все более обращалось на игру актеров, а соответственно с этими новыми требованиями развивалась и усложнялась техника их игры. Однако упадок художественных вкусов публики приводил актеров часто к злоупотреблению грубыми эффектами, к преобладанию в их игре элементов натурализма. Успех пьесы оказывался нередко в зависимости не столько от качеств произведения, сколько от игры актеров и театральной обстановки.